Две пьесы для чтения о новых русских. Из сборника пьес (СИ) - Кабаков Владимир Дмитриевич

Снова Сергей в другом конце сцены, разговаривает с Иркой и Настей.

Сергей - Я вчера читал до трёх часов. Утром проснулся и думаю - книги это зло. Столько времени отнимают. К тому же проспал.

Таня вступает в разговор - Ну это вы зря. Книги - это ведь как учитель...

Сергей - Я считаю, что книги - это опиум для народа. Отвлекают от создания материально - технической базы жизни...

Ирка - Да не верь ты ему. Он книжки читает с утра до вечера. С детских лет...

Сергей - Я же говорю, что это зло... Может быть поэтому моя личная жизнь не устроена

Ирка - Ох Попов! И почему ты не женишься?

Сергей смеётся - Долго рассказывать... (Уходит, танцует с Лялькой)

Ирка к Тане - Я его знаю с шести лет. Он тогда лежал в больнице, в которой мамка работала медсестрой. Так он там среди детей устроил соревнования, кто быстрее свой обед съест. Доктора, его благодарили, за это, а родители просили его подольше не выписывать.

Таня - А что с ним было?

Ирка - У него какие-то осложнения были после ревматизма. Говорили, что он умереть может. Но всё как видишь обошлось...

Ирка - Давай я тебя лучше с Симоном познакомлю... Он журналист и работает где то в университетском издательстве. Он - поэтическая личность. А Сергей - это слишком для тебя...

Таня - Что значит слишком?

Ирка - Ну это значит опасный... Голову можешь потерять, если он тобой займётся... (Смеётся) Я думаю здесь каждая вторая девушка по нему тайно или явно с ума сходит...

Таня - Ой, как интересно!

Ирка. - Ну пойдём Таня за стол. Я видела, что Симон на тебя глаз положил... (Уходят)

Афродитов выходит на кухню покачиваясь - Я кажется перебрал - (Пьёт воду.)

Входит Репин. - А ты чего не танцуешь. Там столько девушек сидит.

Афродитов - Да я, чегой-то запьянел. Сам не заметил, когда лишнего на "борт" взял. Попов, как обычно, всех завёл своими тостами...

Репин - Да, когда он в ударе невозможно остаться равнодушным...

Откуда в человеке столько энергии. Ведь по лесам как леший в одиночку, по ночам ходит. Что его там притягивает? Я вот тоже с ним хочу разочек сходить...

Афродитов - Он мне объяснял, что после армейской неволи, вдруг, понял красоту буквальной свободы. А в лесу - говорит он - подлинная свобода и есть. Сам собой распоряжаешься... И потом, он что - то говорил о Боге, которого можно встретить на границе природы и человеческого бытия... Но для меня это малопонятно... (Снова пьёт воду)

Афродитов продолжает - Я один раз с ним ходил. Ему хоть бы что, а я уже идти не могу... (Ходит по кухне и массирует живот)

Потом правда отошёл у костра. Почти всю ночь сидели разговаривали... Но утром - едва на ноги встал... (вздыхает) Уж лучше дома, за книжками с приключениями. Можно чайку попить. И ходики так мирно тикают.

Репин - А ты ведь с родителями живёшь?

Афродитов - Да. Отец болеет. Он ведь уже старенький. Я - поздний ребёнок... Иногда приходится за ним присматривать. Он ведь тоже ночами не спит, читает, или пишет. Пишет книгу воспоминаний. Он, войну в штрафбате начинал. Один, из всех, с кем воевал, выжил...

Репин - А как же он попал в штрафники?

Афродитов - Он до войны был водителем танка, на котором маршал Блюхер ездил. Когда Блюхера арестовали, то и отца загребли. Говорят - что враг народа, не мог не знать, что Блюхер с японцами связан, а если знал и молчал, то значит заодно. Просидел он несколько лет в лагерях, а потом на фронт попросился. Взяли в штрафбат, вину искупать. После войны демобилизовался, весь в шрамах. Восстановился в партии...

Репин - Романтическая история с хорошим концом. А я думал их всех после войны в Казахстан...

Афродитов словно не услышав продолжил - На заводе его председателем парткома выбрали. Он ведь в лагерях с большими людьми сидел. Политически подковался...

Сидит читает переписку Сталина с Рузвельтом и говорит посмеиваясь: "Жизнь всё по своему выстраивает. Вот если бы не лагеря, то я бы так таёжником и остался..." Он ведь откуда то из Уссурийского края.

Входит Попов - А вы чего тут скучаете?

Репин - Да вот, наверное кому - то скоро и крепкий чаёк надо будет с солью пить.

Попов - Кто пить не умеет, тот, не гусар... Однако, если плохо будет, укладывайся в спальне на постель... (Уходит назад насвистывая)

(Афродитов страдальчески морщится.)

Ефимов - Зато Попов сегодня в ударе. Со всеми сразу танцует, а девушки в очередь выстраиваются. Хорошо Лялька не ревнивая... Галя Лопатина, так просто на нём повисла...

Афродитов - Ты Ефимов много по сторонам смотришь. Иди да сам танцуй...Ты не на границе. (Смеётся). А ведь праздник большой. Попову двадцать пять стукнуло...

Поздняя ночь. Лина уходит домой. Сергей выходит её провожать...

Лина - Я тебя Попов хотела персонально поздравить, но ведь к тебе не пробиться... Поклонницы одолели...

Сергей - Ты преувеличиваешь. Я просто друг женщин... Другое дело, что я их очень понимаю. Ведь мужики всегда "сами с усами". Ничего не знают, ничего не чувствуют, а своё я, впереди всех ставят... С ними неинтересно!

Они, мужики, всегда телом, а не душой озабочены. Норовят от девушек своего добиться, а это пошло и не эстетично, когда без большого чувства...

А я вижу во всех частичку тела Будды. В этот раз кто - то родился женщиной. В следующей жизни будет мужчиной. Для меня женщины - тем хороши, что даже если они тебя не понимают, то стараются понять, чувствуют...

Лина - Ты всё смеёшься, Попов, а на душе у тебя вижу не очень весело.

Сергей - Не надо об этом. Всё суета и томление духа. Мне кажется о подлинно серьёзном можно только с улыбкой говорить. Иначе жить очень тяжело. Кругом драматизм разлит, а люди просто этого не видят... До поры, до времени.

Лина - Я знаю, тебе жить не просто. Но хорошо, что ты есть. Это многим твоим настоящим друзьям помогает жить...

Сергей - Вот спасибо. А я и не знал, что ты такая серьёзная...

Лина загадочно - С некоторых пор стала задумываться...

Ирка появляется - А вот вы где! Там Симон собирается петь...

Лина - Ну я пошла. Ещё раз поздравляю... Афродитову не говорите, что я ушла. Мне тут рядом. И потом, за ним уже одна молоденькая девочка ухаживает... (Уходит)

Сергей - Действительно, Афродитову сейчас хорошо. Он лежит, на кровати в спальне, чуть живой, а новую знакомую за руку держит...

Ирка - Афродитов, хороший человек, но почему - то его девушки не любят... Вот и рад сочувствию...

Сергей - И для меня это загадка... (Смеётся невесело)

В переднюю выходят Лопатины. Прощаются и уходят.

Лопатин жмёт руку Сергею. - Поздравляю старик! Четверть века - это дата...

Сергей прощаясь целует Галю в щёчку. (Лопатин и Галя уходят) Потом, Галя вдруг бегом возвращается и крепко целует Сергея, а потом убегает...

Ирка - И эта готова!

Сергей - Ира! Быть злой нехорошо...

В другой комнате Симон разговаривает с Таней...

Симон - А я ведь тоже музыкальную школу закончил. Только по классу гитары...

Таня - А правда, что вы и стихи для песен пишите?

Симон - Иногда, но очень редко. Как - то стеснительно рядом с Высоцким или Визбором. И потом они уже обо всём написали. Есть ли смысл повторятся...

Входит Сергей - Афродитову плохо. Он ведь не пьёт. Вот не зная меры и перебрал...

Ну что Симон, время для песен настало?!

Симон берёт гитару и налив рюмку водки выпивает. Потом настраивает гитару...

Симон - Я хочу спеть песню Высоцкого для начала. "Идёт охота на волков...", и хочу это посвятить Попову. В тебе старик, - обращается к Сергею - есть то, чего ни в ком из нас нет. Ты похож иногда на волка, а иногда на охотника...

,А в нас в большинстве только охотник сидит, да и тот любитель...

Симон начинает петь голосом Высоцкого:

Рвусь из сил и из всех сухожилий

Но сегодня - опять, как вчера,-