Вэкфильдский священник - Оливер Голдсмит

— Я только одно могу сказать объ этомъ, сказала миссъ Скэгсъ, — можетъ быть это правда, а можетъ быть и неправда; но въ одномъ могу увѣрить васъ: всѣ до одного человѣка были въ изумленіи. Его сіятельство покраснѣлъ, потомъ поблѣднѣлъ, графиня упала въ обморокъ, но сэръ Томкинъ выхватилъ шпагу и поклялся, что останется преданъ ей до послѣдней капли крови.

— Ну, признаюсь, возразила супруга пэра, — герцогиня ни слова не говорила мнѣ объ этомъ, а ужъ у ея свѣтлости отъ меня секретовъ не бываетъ. Могу только засвидѣтельствовать несомнѣнный фактъ, что на другое утро герцогъ три раза кричалъ своему камердинеру: «Джерниганъ, Джерниганъ, Джерниганъ, принеси мнѣ мои подвязки!»

Но напередъ слѣдуетъ упомянуть о чрезвычайно невѣжливомъ поведеніи мистера Борчеля, который, сѣвъ лицомъ къ печкѣ, а къ дамамъ спиною, при окончаніи каждой ихъ фразы, громко фыркалъ, что не только всѣхъ насъ возмущало, но до нѣкоторой степени обдавало какъ бы холодной водой возвышенную дамскую бесѣду.

— И, кромѣ того, милая Скэгсъ, продолжала сановница, — мнѣ помнится, что объ этомъ вовсе неупомянуто въ стихотвореніи, написанномъ по этому случаю докторомъ Бердокомъ.

— Фу! (со стороны мистера Борчеля).

— Это меня удивляетъ, воскликнула миссъ Скэгсъ: — потому что онъ рѣдко пропускаетъ что нибудь безъ вниманія, да и не мудрено, вѣдь онъ пишетъ только для собственной забавы. Не позволите ли вы мнѣ взглянуть на эти стихи?

— Фу!

— Милое созданіе! воскликнула лэди Блерней, — неужели вы воображаете, что я эти вещи ношу съ собою? Я согласна, что онѣ прелестны, и могу, какъ вы знаете, считаться порядочнымъ судьей въ этихъ дѣлахъ; по крайней мѣрѣ, знаю, что мнѣ нравится. И вообще я всегда восхищаюсь этими милыми бездѣлками доктора Бердока, и нахожу, что кромѣ ихъ, и еще, конечно, того, что выходитъ изъ-подъ пера нашей милой графини, въ Гановеръ-Сквэрѣ, совсѣмъ нечего читать нынче: все остальное такъ пошло, такъ низко; не носитъ отпечатка высшаго общества, знаете…

— Фу!

— Однакожъ изъ этого разряда сочиненій вы должны исключить свои собственныя произведенія, прервала ее миссъ Скэгсъ:- тѣ, что печатались въ «Дамскомъ Сборникѣ»; тутъ ужъ, надѣюсь, ничего низкаго и пошлаго не встрѣтишь? Но можетъ быть изъ этого источника намъ ужъ не на что болѣе надѣяться?

— Фу!

— Ахъ, душа моя! возразила сановница, — вамъ извѣстно, что моя чтица и компаньонка покинула меня, чтобы выйти замужъ за капитана Роча; а мои бѣдные глаза въ такомъ состояніи, что нечего и думать писать самой. Съ нѣкотораго времени я ищу другую. Но далеко не легко найти подходящую особу, потому что за тридцать фунтовъ стерлинговъ въ годъ гдѣ же найдешь благовоспитанную дѣвушку хорошей фамиліи, которая умѣла бы читать, писать и прилично держать себя въ обществѣ! Вѣдь не могу же я держать при себѣ первую попавшуюся, изъ числа нашихъ городскихъ дѣвчонокъ.

— Фу!

— О, это я знаю по собственному опыту! воскликнула миссъ Скэгсъ: — въ послѣдніе шесть мѣсяцевъ я перемѣнила уже трехъ компаньонокъ; изъ нихъ первая наотрѣзъ отказалась отъ кое-какой простой работы по одному часу въ день; вторая нашла, что двадцать пять гиней въ годъ для нея слишкомъ ничтожное жалованье; а третью я сама прогнала, подозрѣвая у ней шашни съ капелланомъ. Добродѣтель, моя дорогая лэди Блерней, добродѣтель для меня всего дороже. А гдѣ же ее найдешь?

— Фу!

Жена моя обоими ушами прислушивалась къ этому разговору, но въ особенности была поражена послѣднимъ замѣчаніемъ. Тридцать фунтовъ, да еще двадцать пять гиней въ одинъ годъ, вѣдь это значитъ пятьдесятъ шесть фунтовъ и пять шиллинговъ британскою монетою, которые, такъ сказать даромъ пропадаютъ гдѣ-то, а можно бы прибрать ихъ къ рукамъ и заставить послужить въ пользу нашего семейства. Съ минуту жена посмотрѣла мнѣ въ глаза, стараясь уловить на моемъ лицѣ знакъ одобренія; я же, по правдѣ сказать, и самъ находилъ, что для нашихъ дочерей подобныя мѣста были бы вполнѣ подходящими. Къ тому же, если правда, что сквайръ питаетъ серьезную привязанность къ старшей дѣвочкѣ, это какъ разъ проложило бы ей путь къ занятію виднаго положенія въ свѣтѣ. Поэтому моя жена подумала, что грѣхъ было бы упустить такой благопріятный случай изъ-за недостатка смѣлости и рѣшилась постоять за свое семейство.

— Надѣюсь, воскликнула она, — что ваши сіятельства извинятъ мою самонадѣянность, и правда, что мы не имѣемъ никакихъ правъ на такія милости; но весьма естественно, что мнѣ хочется устроить своихъ дѣтей какъ можно лучше. Такъ позвольте вамъ сказать, что обѣ мои дочери получили очень порядочное образованіе и хорошо воспитаны, то-есть, по крайней мѣрѣ, по здѣшнему мѣсту мы не хуже другихъ. Онѣ умѣютъ читать, писать, подводить счеты; искусно работаютъ иголкой, въ строчку, крестикомъ и гладью, и разумѣютъ всякіе простые швы; могутъ штопать, гладить и плоить оборки; смыслятъ кое-что въ музыкѣ, шьютъ и кроятъ нижнее бѣлье, вышиваютъ по тюлю; старшая вырѣзываетъ украшенія изъ бумаги, а меньшая очень мило предсказываетъ будущее, гадая на картахъ…

— Фу!

Когда она кончила свою краснорѣчивую рацею, обѣ дамы нѣсколько минутъ молча переглядывались между собою съ важнымъ и нерѣшительнымъ видомъ. Наконецъ миссъ Каролина-Вильгельмина-Амелія Скэгсъ изволила отозваться, что, судя по всему, что она могла замѣтить въ теченіе столь кратковременнаго знакомства, обѣ дѣвицы годятся на такія мѣста.

— Но сами сознайтесь, сударыня, продолжала она, обращаясь къ моей супругѣ, - что нельзя рѣшать такіе вопросы, не изучивъ предварительно характеровъ и не узнавъ другъ друга досконально. Я этимъ вовсе не хочу сказать, что питаю какія либо сомнѣнія относительно скромности, благовоспитанности и добродѣтели вашихъ барышенъ. Но на все есть извѣстная манера, сударыня, и соблюдать формы необходимо!

— Фу!

Жена моя разсыпалась въ похвалахъ ея предусмотрительности, замѣтивъ мимоходомъ, что она и сама такая же, никому пальца въ ротъ не положитъ, какъ говорится. Но просила освѣдомиться у сосѣдей насчетъ нашей репутаціи. Однако, супруга пэра нашла, что этого не нужно, и заявила, что для нея достаточною гарантіей послужитъ рекомендація ея кузена Торнчиля, на котораго мы и возложили теперь всѣ наши надежды.

XII. Судьба намѣрена смирить гордость Вэкфильдскаго семейства. — Досада переносится иногда труднѣе, чѣмъ истинное бѣдствіе

По возвращеніи домой, мы весь вечеръ строили планы будущихъ побѣдъ. Дэбора потратила не мало остроумія на догадки, которая изъ дѣвочекъ получитъ лучшее мѣсто и будетъ имѣть случай видать болѣе свѣтское общество. Все затрудненіе состояло лишь въ томъ, чтобы добиться рекомендаціи сквайра; но онъ столько разъ уже доказывалъ намъ свое расположеніе, что сомнѣваться въ немъ было невозможно. Даже въ постели жена моя продолжала заниматься тѣмъ же вопросомъ.

— Ну-ка, милый Чарльзъ, сознайся, вѣдь недурно устроили мы сегодня свои дѣла?

— Что-жъ, ничего, отозвался я, самъ не зная, что сказать.

— Какъ, ничего? подхватила она:- а по-моему отлично. Ты представь себѣ, вѣдь наши дѣвочки могутъ познакомиться въ городѣ съ людьми, одаренными самымъ лучшимъ вкусомъ. Да я увѣрена, что Лондонъ самое такое мѣсто, гдѣ можно доставать всевозможныхъ жениховъ. И, милый мой, мало ли какія чудеса приключаются всякій Божій день! Коли мои дочери такъ необыкновенно нравятся знатнымъ дамамъ, можно себѣ представить, въ какое восхищеніе придутъ отъ нихъ знатные кавалеры! Между нами сказать, мнѣ ужасно по душѣ лэди Блерней, такая любезная! Впрочемъ, и миссъ Каролину-Вильгельмину-Амелію Скэгсъ я тоже полюбила отъ всего сердца. А все-таки, когда у нихъ зашла рѣчь о мѣстахъ въ городѣ, замѣтилъ ты, какъ я на нихъ налетѣла? Скажи, мой дорогой, вѣдь правда, что мама постаралась для своихъ дѣвочекъ?

— Ахъ, отвѣчалъ я, самъ не зная, что объ этомъ думать, — дай Богъ, чтобы отсюда мѣсяца черезъ три все это пошло имъ впрокъ!

Подобными замѣчаніями я всегда имѣлъ въ виду озадачить мою жену своею мудростью: если дѣвочки будутъ имѣть успѣхъ, это будетъ означать, что мое благочестивое желаніе исполнилось; а если нѣтъ, то можно истолковать его какъ пророчество. Всѣ эти разговоры, однакожъ, были только подходомъ къ болѣе щекотливому предмету, и я заранѣе это предчувствовалъ. Оказывалось, что такъ какъ отнынѣ намъ предстоитъ держать себя съ большимъ противъ прежняго этикетомъ, то слѣдуетъ отвести нашего стараго жеребчика на ярмарку и тамъ продать, а потомъ купить намъ новую лошадь, которая могла бы, смотря по надобности, возить и одиночную, и двойную тяжесть, и имѣть приличный видъ при поѣздкахъ въ церковь или въ гости. Сначала я изо всѣхъ силъ сопротивлялся этому плану, но нападеніе продолжалось столь же упорно, какъ искусно; по мѣрѣ того, какъ я ослабѣвалъ, краснорѣчіе моей собесѣдницы усиливалось, и въ концѣ концовъ рѣшено было разстаться съ жеребчикомъ.