Анатомия призраков - Эндрю Тейлор

— В чем состоит интерес колледжа в этом деле? Как он отличается от интереса ее светлости?

— О… это… — Мистер Кросс засунул часы обратно в один жилетный карман и достал табакерку из другого. — Ну, понимаете, это дело… оно им совсем не на пользу.

— Потому что ее светлость может обернуться против них?

— Не совсем. Хотя это тоже важно. Дело в том, что скандалы, связанные с миссис Уичкот и мистером Фрэнком, могут существенно повлиять на них сразу в нескольких отношениях. Колледж привлекает знатных и богатых юношей не за один день. Иерусалиму понадобились годы, чтобы заработать репутацию достойного учебного заведения. Насколько я понимаю, здесь, как и во всем, существует своя мода. То, что созидалось годами, может испариться за несколько дней. Нет, сэр, когда вы окажетесь в Иерусалиме, вы не должны забывать, что для многих местных джентльменов это не просто пустячный случай с привидением, самоубийством и невезучим юношей: это еще и вопрос денег.

7

В пятницу 26 мая после привычного ужина в одиночестве Элинор Карбери села в гостиной за стол у окна, которое выходило на Директорский сад. Сад до сих пор следовал старомодному стилю, с цветниками, кустами и деревьями, разбитыми с механической регулярностью полка солдат на площади для парадов. Б о льшую его часть обнимал широкий изгиб Длинного пруда, за которым простирались другие сады колледжа.

На столе перед ней лежал «Расселас» доктора Джонсона, роман, который она уже несколько раз читала. Внизу раздался приглушенный стук в дверь прихожей. Элинор перевернула страницу и сделала вид, что погружена в чтение, когда Сьюзен, переминаясь с ноги на ногу от волнения, объявила о приходе мистера Холдсворта.

Он поклонился в дверях. Элинор ответила вежливым кивком, закрыла книгу и встала.

— Доктор Карбери надеялся, что сможет встретить вас, сэр, но, к сожалению, его вызвали в город. Надеюсь, ваша поездка обошлась без происшествий?

— Да, мадам, — ответил Холдсворт.

— Быть может, вы хотите подкрепиться?

— Нет, спасибо.

Элинор не нравился его взгляд, почти так же, как немногословность. Он неотесан, решила она, настоящий медведь. Наверняка он запугал свою несчастную жену. Горничная задержалась в комнате, разглядывая гостя с плохо скрытым интересом. Элинор велела ей выйти.

— Насколько я понимаю, мистер Кросс сообщил вам все необходимые сведения, — сказала она, когда они остались наедине. — Поэтому…

— Очень жаль, что это не так.

— Сэр? Вы, верно, шутите?

— Нет, мадам, я всего лишь говорю правду. К примеру, мистер Кросс почти ничего не рассказал мне о встрече мистера Олдершоу с призраком. Когда я спросил его напрямую, он посоветовал мне обратиться к вам и доктору Карбери.

Элинор предложила ему стул, отчасти чтобы выгадать время и вернуть себе контроль над беседой. Сама она вернулась за стол и сурово уставилась на гостя.

— Здесь нечего особо рассказывать. Мистер Олдершоу уже был в унынии; не знаю, почему. Однажды вечером, прежде чем он увидел… что бы он ни увидел… он выпил немало вина, и его джип говорит, что он также принял дозу лауданума, прежде чем отправиться в постель.

— Его джип?

— Джипы — это разновидность университетских слуг… они снисходят только до тех студентов, которые могут себе позволить их грабительские расценки.

— Он надежный свидетель?

— Я с ним не знакома. Его фамилия Малгрейв. Доктор Карбери говорит, что он парень не промах и вполне трезвомыслящ. Когда Малгрейв покинул мистера Олдершоу в конце вечера, он полагал, что тот спит. Остальное — лишь домыслы, вплоть до того момента, как дежурный привратник услышал громкие крики и плеск у Длинного пруда. Если хотите, можете взглянуть на это место отсюда.

Холдсворт присоединился к ней у окна. Старомодно большой обшлаг его поношенного черного сюртука коснулся ее плеча.

— Видите воду, сэр? — спросила она. — И огромный платан на том берегу? Там его и нашли. Он рыдал, как дитя.

— В котором часу это было?

— Чуть позже двух. Привратник поднял тревогу и вытащил мистера Олдершоу из воды. Он упал в обморок, и жизнь его несколько часов находилась в опасности, поскольку он продрог до костей. Когда очнулся, уже после заката, оказалось, что рассудок покинул его, и он способен только бормотать о привидениях. — Она чуть помолчала. — Или, точнее говоря, о привидении миссис Уичкот. Через день-другой стало ясно, что рассудок не вернулся, хотя в остальных отношениях он поправился. Доктор Карбери сообщил о случившемся леди Анне, и она приказала перевезти несчастного к доктору Джермину.

— Скажите, мадам, почему…

Его прервал стук в дверь. Сьюзен объявила о приходе мистера Ричардсона. Элинор надеялась, что сумела скрыть раздражение. Невысокий худощавый священник подошел к ней, принял протянутую руку и низко поклонился.

— К вашим услугам, мадам, — тихо произнес он. — Тысяча извинений… я не догадывался, что у вас гость.

— К сожалению, доктор вышел после обеда, сэр, — сообщила она ему. — Кажется, он собирался нанести визит в Тринити.

— Ничего страшного. Наверное, я увижу его вечером.

Элинор повернулась к Джону:

— Прошу прощения, сэр. Позвольте представить мистера Ричардсона. Сэр, это мистер Холдсворт, который приехал сегодня из Лондона.

Мужчины поклонились друг другу. Ричардсону было около пятидесяти лет; он обладал приятной внешностью и хорошими манерами. Изящные, тонкие черты лица и блестящие глаза, похожие на осколки стекла.

— Мистер Ричардсон — старший член совета колледжа, — продолжила Элинор, когда все расселись по местам. — Доктор Карбери говорит, что в нашем университете найдется не много ученых с равно широкими познаниями и проницательным интеллектом.

— Директор слишком добр, — улыбнулся Ричардсон. — Но, возможно, ушам незнакомца сия похвала кажется более почетной, чем есть на самом деле.

Он обратил улыбку к Холдсворту:

— Увы, в университете ныне так мало ученых, что труды немногих оставшихся сияют блеском, коего порой не заслуживают. А вы, вероятно, эмиссар леди Анны, сэр? Доктор Карбери говорил, что вы приедете сегодня или завтра.

Холдсворт вновь поклонился. Он достал записную книжку и вынул конверт из-под внутреннего клапана обложки.

— Ее светлость просила передать вам это, сэр.

Ричардсон поблагодарил намного более тепло, чем дело того заслуживало. Он положил письмо в карман, не вскрывая, и снова повернулся к Элинор:

— Насколько я понимаю, вы только что вернулись от леди Анны. Надеюсь, здоровье ее светлости улучшилось?

— По крайней мере, не ухудшилось.

— Я рад и этому. Мистер Холдсворт, прошу вас оказать мне честь отобедать со мной до вашего отъезда. Где вы остановились?

— Что… разумеется, здесь! — воскликнула Элинор в надежде дать обоим мужчинам понять, кому должны принадлежать симпатии.

— В таком случае, мистеру Холдсворту очень повезло.

Ричардсон снова повернулся к Джону:

— Колледж — подлинная пустыня мужественности. Но Директорский дом, — он поклонился Элинор, — благодаря этой очаровательной леди стал оазисом женственности. И все же, поскольку вы приехали, чтобы взглянуть на библиотеку, надеюсь, я смогу оказаться вам полезным. Вы тоже ученый?

— Нет, сэр, — ответил Холдсворт. — Я издатель и книготорговец.

— Тогда мне особенно интересно узнать ваше мнение о нашем собрании, — учтиво отозвался Ричардсон. — Я лишь недавно принял на себя руководство библиотекой. Ею прискорбно пренебрегали, по меньшей мере, поколение. В целом, наши книги не отвечают моим упованиям.

Джон снова улыбнулся:

— Можете не сомневаться, сэр, я допрошу вас с пристрастием.

Элинор спросила, не желают ли они выпить чаю. Мистер Ричардсон отклонил предложение, сославшись на то, что обещал коллеге просмотреть конспект его лекции перед ужином, и попрощался, еще раз извинившись за беспокойство. У двери он обернулся, чуть приподнялся на носках и снова поклонился.

— Итак, сэр, — сказала Элинор, когда они снова остались наедине. — Как вам понравился мистер Ричардсон?

— Не думаю, что мое мнение имеет значение.

— Он пришел лишь для того, чтобы взглянуть на вас.

— Мне казалось, он зашел к доктору Карбери.

— Это всего лишь façon de parler [6], — возразила Элинор. — Мистер Ричардсон знал, что увидится с Карбери вечером, и наверняка ему известно, что доктора нет в колледже. Мистеру Ричардсону известно об Иерусалиме все. Или почти все. Он не мог не узнать о вашем приезде. Отсюда и его любопытство.