Наряд. Книга II. Южный крест - Ярослав Калака

– Нет, – признался я.

– Ну, ещё успеешь. Интересно?

– Ага, – закивал я в знак согласия головой. К этому моменту мне стало нестерпимо жарко. Настолько, что было уже не до познавательных вопросов.

Кроме нас на мостике находился ещё один человек, в выцветшей жёлтой технической форме. Он осматривал дали в бинокль на противоположной стороне уступчика.

– Кстати, а вот и Володя. Вова, привет! – заорала Таня.

– Привет, – отвлёкся от своего занятия парень. – Идите ко мне, здесь жарко! – проорал он, потому что звук, исходивший от раскалённой породы, не позволял разговаривать нормальным голосом.

Мы вошли обратно в комнатушку. Не в силах терпеть, я снял шапку, скинул с себя бушлат и вытер рукавом пот со лба.

– Вова, – протянул он руку.

– Это Митя! – радостно представила меня старший лейтенант. – Наш новенький.

– Привет, – сказал я, пожимая руку. – Володя, я тут заметил сигареты на тумбочке. Ты знаешь, умираю, как хочу курить.

– Угощайся, – протянул мне сигареты мой новый знакомый. – Бери всю пачку, у меня ещё есть!

– Спасибо, – ответил я. – Не откажусь.

– На, возьми мои часы, – протянула мне циферблат только на одном, верхнем, ремешке девушка. – С ними не опоздаешь, отдашь, когда вернёшься. В 32 склянки ты должен быть на месте, не задерживайся! Дорогу до столовой сам найдёшь?

– Найду, – ответил я. – Кстати, оно как-нибудь называется?

– Что, плато? – спросил меня Володя.

– Да.

– Называется. Тебе понравится, – ответила Татьяна. – Это – Плато жарких объятий.

– Ну да, – улыбнулся я и на секунду закрыл глаза.

Перед моими глазами, словно настоящие, промелькнули в изящном рисунке жеста тонкие чёрные руки второго лейтенанта Альянса Лианны Штепгрант.

ГЛАВА V, в которой главный герой испытывает слишком много эмоций и чувств

На этот раз в столовой было людно. Из-за моего порицания перед строем мне казалось, что меня все будут узнавать для того, чтобы поцокать языком. Разумеется, это было не так – до меня никому не было никакого дела.

Теперь все столы, частично или полностью, были заняты. За столиком, к которому меня прикрепили, напротив моего места сидела в ожидании официантки девушка. Она была примерно одного возраста со мной и отдалённо напоминала Лианну. Впрочем, достаточно для того, чтобы моё сердце ёкнуло. У незнакомки была смуглая кожа, громадные зелёные глаза, изящный торс и коротенькая, под мальчика, стрижка.

Пока я разглядывал её, у меня почему-то возникло мимолётное чувство, что мы давно знакомы. Наваждение было недолгим, и я, прокладывая себе путь к своему стулу сквозь общий шум и гам, удивился, на какие фокусы порой способен наш разум.

– Привет! – сказал я ей, усаживаясь на своё место.

– Привет! – осторожно улыбнулась она. – Как тебя зовут?

Вопрос сопровождал лёгкий румянец, который смог одержать верх над смуглой кожей для того, чтобы проступить на щёчках девушки.

– Митя, – неожиданно сам для себя ответил я, похоже, внутренне смирившись с реинкарнацией собственного имени. – А тебя?

– Аня.

– Очень приятно.

– Взаимно.

– Ребятушки-котятушки! – подбежала к нам Галя. – На первое гречневый или перловый суп? Думайте быстрее!

– Перловый, – заказала моя новая знакомая.

– Гречневый, – попросил я.

– Здорово тебя сегодня утром! – заметила Анна. – Сильно расстроился?

– А! – махнул рукой я. – Уже успел забыть.

Только когда нам принесли две тарелки горячего супа, я понял, что испытываю сильное чувство голода.

– Ты ещё не знаешь, куда тебя определили? – спросила девушка.

– Знаю, – ответил я. – На командный пункт. Я там уже был.

– Неплохо для начала.

– Все так говорят.

– А поселили куда?

– В профилакторий.

– На этом уровне?

– Да.

– Я тоже там живу! В комнате номер семь. Будешь приходить в гости!

Немного поразмыслив над своими словами, Аня, видимо, сочла их нескромными, потому что внезапно замешкалась и вспыхнула как мак. Впрочем, красный и чёрные цвета всегда сочетались. С этим был согласен, несмотря на свой снобизм, даже французский писатель Стендаль.

– Я не в том смысле, что по ночам, – попыталась исправить ситуацию моя знакомая, но тут поняла, что сделала только ещё хуже.

Для того чтобы прервать сложившееся направление нашего разговора, я незаметно столкнул локтем ложку, а когда поднял её, то сделал вид, что не расслышал крайние слова.

– Повтори, пожалуйста, я не разобрал, где ты живёшь?

– В профилактории, – повторила она, с облегчением сделав выдох.

– Послушай, – спросил я, указывая на гобелен, – а что это такое?

– Тебе тоже нравится? – с воодушевлением спросила она.

– Да, – подтвердил я.

На толстой полотняной ткани нитками разных цветов было выполнено искусное шитьё исполинских размеров. Только в ширину оно было как минимум два с половиной метра. Что касается длины, то, насколько я мог судить, не менее девяти метров. На нём, с самым что ни на есть эпическим размахом, были вышиты эпизоды приключений парня с мечом в руках и его друзей. Постоянно проходящие вокруг своих столиков люди никак не давали разглядеть мне всё полотно целиком, заслоняя собой то одну, то другую часть величественной панорамы.

– На второе перловую или фуражную кашу? – спросила нас Галя.

Аня выбрала перловку. А я, погнавшись за новым опытом, фуражную. Как потом оказалось, зря.

– Сейчас слишком много людей, как следует, не рассмотришь. Хочешь, я приведу тебя сюда как-нибудь после работы? – спросила меня девушка. – Торопиться будет некуда, и я спокойно расскажу тебе историю этого гобелена.

– Да, конечно, – согласился я.

– Приятного аппетита! – закончила она обедать и ушла.

А я, проводив её тонкую, высокую фигуру, одетую в жёлтый технический костюм, долгим взглядом, разозлился на себя за то, что никак не могу вспомнить какую-то важную вещь, которую она мне напоминала.

Я шёл по Аллее павших героев, когда услышал сзади себя окрик. Обернувшись и узнав нагоняющих меня Завражного и Вавщика, я сам еле удержался от того, чтобы не закричать в ответ от радости. Спустя несколько секунд мы уже обнимались и жали друг другу руки как добрые старые знакомые.

– Шеф, простите, что мы вас немножечко заложили! – как всегда, не терпящий недосказанности, первым делом выпалил Егор. – Но вы же знаете командора. Точнее, конечно, не знаете, но ещё узнаете.

– Аня Илюшина сказала, что мы вас нагоним, – пропыхтел Сергей. – Что-то вы совсем исхудали!

– Ну же! – сказал я. – Где она???

– Сошла, – серьёзно сказал Завражный, а его товарищ потупил взгляд.

– Как так сошла? – не понял я.

– Сначала вы заболели, – начал рассказывать Егор. – У вас поднялась температура, и начался бред.

– Вы называли меня троллем, а его кобольдом, – дополнил друга Вавщик.

– Да. Так мы и ехали, слава Богу, оставалось не так уж и много. Лианна постоянно дежурила возле вас и всячески заботилась. Она очень сильно переживала и боялась, что мы не успеем – лекарств было совсем немного, и они сразу закончились.

– А потом?

– Началась облава. Это было в Ростове-на-Дону. Солдаты Альянса просто загнали состав в тупик и начали осматривать вагон за вагоном. Одновременно и с начала и конца поезда, нам было видно.

– Дальше, быстрее, Егор! – попросил я.

– Ну… – замешкался с выбором слов он и сделал паузу.

За него продолжил его товарищ:

– И тогда она решила пожертвовать собой. Ведь искали её, а про нас не знали. Она надела свою форму, мы отдали ей её оружие и выпустили.

– Мы видели, – перебил его Завражный, – как её схватили и заломили за спину руки.

– Шёл дождь, – продолжил после паузы Сергей, – сверкали молнии. Её избили и увели, а состав вскоре пустили дальше. А потом всё пошло по плану. Вот и всё.

– Понятно, – проглотил я комок в горле. – И где она может быть?

– Трудно сказать. В тюрьме, наверное, – предположил Егор.

– Нам пора! – вспомнил бывший Гаргантюа. – Через час мы уходим домой.

– А где ваш дом? – машинально спросил я.

– Наш дом – Балдур-Кугут. Мы – окурки, – хором ответили они мне, попрощались и развернулись для того, чтобы уйти.

– Эй, подождите! – попросил я. – Меняев, он это, надёжный?

– В смысле? – не понял Вавщик.

– Ну, ему можно доверять?

– Ну естественно. Он же командир Южного креста. Только смотрите – он всё помнит! – ответил Серёжа, а его товарищ, который уже проделал несколько шагов обратного пути, неожиданно развернулся и подбежал ко мне:

– Вас не зря привели в висок. Мне сдаётся, ох и неспроста… – Он помолчал, кивнул на прощание и ушёл.

Под впечатлением я даже не заметил, как подошёл к транспортному узлу.

– Паланкин? – услужливо спросил прапорщик.

– Нет, – ответил я. – Бильярд!