Не дерзи! (СИ) - Дюран Хельга

Раздались громкие аплодисменты, но никакой движухи в зале я все еще не замечала. Гость почетный пришел вообще? Долго он будет испытывать мое терпение?

– И так, встречайте! – громко завопил ведущий в микрофон. – Огнев Антон Викторович!

11. Настя

Вот что значит пойти не понятно куда, не понятно с кем и не понятно зачем. Теперь в голове у меня не понятно что!

Антон важно поправил бабочку и величественной, королевской походкой вышел на сцену под несмолкаемые аплодисменты. Он как будто был кинозвездой, а сейчас пошел за "Оскаром". Я настолько офигела, что думала только о том, кто он, мать его, такой?

То, что парень он не бедный и здесь популярный, мне уже стало понятно. Вот откуда повышенное внимание остальных присутствующих к нашей паре. Я не могла взять в толк, почему при всем этом у него нет личного водителя, например? А если он такой почетный гость, то как бы он смог пропустить эту вечеринку? Почему Милана бросила этого мужика и ушла к деду, если Огнев такой потрясающий? Должно быть всему объяснение.

Все эти вопросы сводили меня с ума. Сама я не могла придумать вразумительных ответов на них, а спросить все это у Антона прямо сейчас, сию минуту, не было возможности.

Но больше всего меня беспокоило не это. Я не могла взять в толк, что здесь делаю я? Я? Обычная, ни чем не выдающаяся девушка, без роду, без бриллиантов и высшего образования? Мне стало еще страшнее, среди всей этой мишуры. Нестерпимо захотелось, чтобы этот бородатый придурок оказался снова на соседнем стуле и успокоил меня. Чсе же с ним было лучше, чем без него. Было бы идеально, если бы он уже домой меня отпустил. Меня даже довозить не надо. Я сама как-нибудь. Долго мне еще тут трястись?

Антон толкал речь о том, как важно помогать другим людям, благодарил присутствующих за то, что они собрались здесь и все в этом духе. А я смотрела на него, как на бога, и понимала, насколько мы с ним не пара. Дело даже не в том, что мы характерами не сошлись. Мы из разных миров. Мне никогда не стать такой, как все эти разодетые дамочки. И Антон это понимал. Он же поэтому мне рта раскрыть не дает? Боится, что я херню сморожу, и это кто-нибудь услышит?

Он потому такой категоричный, злой и властный. Он же привык, наверное, что ему в рот все заглядывают? Может быть, это он Милану бросил, а не наоборот. Да кто с таким бешеным и своенравным мужиком станет встречаться добровольно?

Зачем он наврал Милане, что у нас все серьезно? Он и дальше планирует использовать меня в спектакле под названием «сдохни от зависти, бывшая»? Он поэтому рассчитывает на продолжение вечера, чтобы мне и дальше голову морочить? Или просто хочет трахнуть меня до кучи? Или из мести? Восстановить свое уязвленное самолюбие? Отличное окончание вечера! Столько вытерпеть от меня и столько денег забашлять! Конечно, он теперь благодарностей ждет и компенсации морального и материального ущерба! Какая же я дура!

Не смотря на то, что к Антону было приковано все внимание в зале, он почти неотрывно следил за мной глазами, как будто бы боялся, что я встану и убегу прочь. И от этого было тоже не по себе.

Господи, во что я вляпалась, мама дорогая!

Я снова подумала о том, что надо все-таки покинуть бал, но жопа как будто к стулу приросла от страха и неуверенности в себе. Я продолжила обреченно сидеть на месте, одновременно боясь Антона и сожалея о том, что этот странный, красивый мужик не для меня.

Ели бы он немного спокойнее реагировал на все, что я говорю, возможно, я бы захотела узнать его поближе. В то время, когда он не рычит на меня и не говорит гадости, он идеален. Красивый, сильный, обаятельный! А как от него вкусно пахнет! Я мысленно вернулась к тем интимным моментам, когда Антон делал мне кунилингус, как поглаживал мою талию уже здесь, на приеме, как шептал мне на ухо свои угрозы, и меня прострелило от нахлынувшего возбуждения. Я свела ноги вместе, но это не помогло. Я почувствовала, как стало влажно между ног, и мои щеки загорелись огнем. Мне стало стыдно, как будто бы все, кто сейчас находится в этом зале, знают, о чем я думаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я посмотрела на сцену, и Антон перехватил мой взгляд, да так, что дышать стало нечем, ладони и спина покрылись испариной, сердце с цепи сорвалось. Колотилось, как безумное! Его стук отдавался где-то внизу живота.

Начался аукцион. Гости оживились, активно торгуясь между собой. Я воспользовалась тем, что Антон отвлекся, и убежала из зала, чтобы найти туалет. Просто необходимо было освежиться и успокоиться.

В туалете я проторчала достаточно долго. Выходить из дамской комнаты совсем не хотелось. Здесь я была одна, играла красивая музыка, и пахло приятно, никто меня не трогал и никто на меня не смотрел.

Я прижала заледеневшие руки к горящим щекам и взглянула на свое отражение в огромном зеркале. Как не придиралась я к себе, все же пришла снова к выводу, что я красивая. Все во мне и на мне было прекрасно. Нужно просто молчать, чтобы угодить Антону? И все?

Дался он мне? Этот самодовольный грубиян меня чем-то зацепил. Может быть, мне просто пора узнать, что такое секс? Это же просто голое любопытство, что чувствует женщина в объятиях мужчины? Какого это, отдаваться ему, целоваться с ним, трогать его везде?

Почему раньше я не испытывала ничего подобного? Я же ходила на свидания, целовалась с парнями и за попу позволяла себя потрогать и за грудь. С этим мужиком все иначе.

Антон своим языком приоткрыл шкатулочку моей женственности и сексуальности?

Нужно возвращаться, пока он меня не потерял. Не хотелось его нервировать своим отсутствием. Я достала из сумочки блеск и подкрасила губы. В этот момент я снова подумала об Антоне. Наверняка он хорошо целуется. Он поцелует меня сегодня? Оно мне надо? Я хочу, чтобы он отстал? Или пошел дальше и стал моим первым мужчиной? Меня рвало на две части. На миллион частей.

Мои пошлые фантазии прервала Милана, которая вошла в туалет и встала рядом со мной, поправляя идеальную прическу. Мне не хотелось здесь больше находиться. Уж точно не в ее компании.

– Давно вы с Огневым вместе? – как бы, между прочим, спросила она.

Я откашлялась, не зная, что говорить, но нужно было что-то ей ответить.

– Не очень, – нейтрально ответила я.

– Где он тебя подобрал? – брезгливо сморщилась девушка. – Видно же, что ты безродная дворняжка. Впрочем, этому дворовому кобелю самое оно!

– А ты, значит, породистая сучка? – разозлилась я.

Почему-то оскорбления в адрес Антона задели меня даже больше, чем в мою собственную. Это из-за той трогательной истории о его бедном детстве?

– Ну, можно и так сказать! – сверкнула глазами Милана. – Я хотя бы цену себе знаю!

– Оу! Я на цены не смотрю, – холодно улыбнулась я в ответ. – Деньги Антона меня не интересуют. У меня уже есть все, что тебе и не снилось! Тебе не понять.

– Оно и видно! – Милана поправила огромные золотые серьги в ушах, и так же небрежно провела рукой по бриллиантам на груди. – Так чем он тогда тебя завлек? В постели Огнев тоже не фонтан! Он даже не знает, где у женщины клитор!

– Уже знает! – Настала моя очередь самодовольно улыбнуться. – Я ему показала!

С этими словами я гордо вышла из тубзика. На душе стало немного веселее. С этой улыбкой я вернулась за стол. Антон заметил мое возвращение и едва заметно мне кивнул.

– Господа, последний лот сегодняшнего вечера, – объявил Антон, и помощница вынесла на подносе ювелирный бархатный манекен, на шее которого было надето какое-то украшение.

Дальше я не слушала, потому что словосочетание «последний лот», означало, что мне скоро домой. К тому же официант принес мне шампанского, и я решила наконец-то перекусить. Когда будет еще возможность попробовать диковинные деликатесы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поглощая тарталетки с какой-то кремообразной пастой, краем уха я слышала, как торгуется хахаль Миланы.

«Пятьдесят тысяч!» – выкрикнул он.

«Пятьдесят одна тысяча!» – тут же раздалось на другом конце зала.