Мертвые глаза - Стюарт Вудс

— Да, это может ничего не означать, — согласился Ларсен. — Он так и сказал, что собирается наказать вас?

— Нет.

— Тогда, я думаю, нет никакой угрозы.

Минуту или две все трое сидели, не проронив ни слова.

— Ну, что ж, — наконец произнес Ларсен, — вот что мы будем делать. Сейчас мы вернемся в дом и немного поболтаем. Потом я уйду, а вы вдвоем подниметесь в кабинет — мы знаем, что он хорошо прослушивается — и там, Денни, вы скажете Крис, что не можете остаться в ее доме сегодня ночью.

— Но я не могу бросить ее одну, — запротестовал Денни.

— Не волнуйтесь, — ответил Ларсен, — она не останется одна. Вы уедете, скажем, в семь. Уже будет темно, и я смогу пробраться в дом через заднюю дверь. Не запирайте ее.

— А потом?

— В последний раз, когда вы оставались пома одна, Поклонник нанес визит. Верно?

— Да.

— Думаю, что он не упустит вторую удачную возможность — особенно, если он собирается наказать вас.

— Понятно, — без энтузиазма проговорила Крис.

— Да, я почти забыл, — добавил Ларсен. — У меня есть кое-что для вас. Давайте вернемся в дом.

Они поднялись в кабинет, и Ларсен открыл оставленную там коробку. Достав оттуда небольшие часы на цепочке, он протянул их Крис.

— Моя сестра просила передать это вам, — сказал он.

— Но я не могу пользоваться часами.

— Этими сможете, — он направил ее пальцы. — Нажмите на кнопочку, крышка поднимется — теперь пальцами вы можете нащупать часовую и минутную стрелки. Попробуйте.

Крис пальцами ощупала циферблат.

— Получается! Сейчас половина шестого!

— Также она просила передать несколько книг, записанных на кассету — в основном, романы. У вас есть магнитофон?

— Да. Вот здесь, на столе.

— Отлично, — сказал Ларсен. — Почему бы вам не послушать одну из них сегодня вечером?

Глава 13

Сидя в кабинете, Крис слышала, как отъезжала машина Денни. Она любила одиночество и с удовольствием бы потратила вечер на то, чтобы почитать, но только не сегодня. Она не могла свыкнуться с идеей, что все, что произносилось в этом доме, некто посторонний мог слышать, мог следить за ее передвижениями, нарушая ее уединение. Она чувствовала себя запертой в черном ящике слепоты, куда некто заглядывал сквозь замочную скважину, И подслушивал.

Она находилась на грани страха и злости, и ей начинало казаться, что злость пересиливает чувство страха. За открытыми окнами был слышен стрекот сверчков, который усилился с наступлением сумерек. Машинально она потянулась к находившейся у нее за головой лампе, чтобы включить ее, но потом отвела руку. Ион предупредил ее не включать свет, — это будет казаться странным для слепого человека, сказал он. Необходимость сидеть в темноте еще больше угнетала ее.

Прислушиваясь к звукам, которые издавал старый дом, она дышала более и более часто. Ей отвратительно было ожидание того, что произойдет. В конце концов, она открыла ящик с кассетами, которые оставил Ларсен, и выбрала одну наугад. Ее пальцы нащупали этикетку с названием, прочитать которое она была не в состоянии. Она нашла магнитофон, вставила кассету и снова села. Голос показался знакомым — это был Хол Холброк, с которым она работала как-то в постановке «Короля Лира» в Нью-Йорке.

«Но бассейн Миссисипи является телом нации. Все остальные части являются полноправными членами, важными сами по себе, но более важными тем, в каком отношении они состоят к нему. За исключением бассейна Озера и 300 000 квадратных миль Техаса и Нью-Мехико, которые также являются его частями, его площадь составляет 1 250 000 квадратных миль».

Что это? Курс географии? Неважно, послушаем.

«Это вторая по величине речная долина в мире после Амазонки. Долина холодной Оби почти достигает ее по размерам и, возможно, по территории, пригодной для заселения людьми, составляя восемь девятых ее площади. Затем идет Енисей — около семи девятых; Лена, Амур, Хуанхэ, Янцзы и Нил — по пять девятых; Ганг — менее половины; Инд — менее одной трети; Ефрат — одну пятую; Рейн — одну пятнадцатую. По размерам он больше всей Европы, за исключением России, Норвегии и Швеции. На его территории можно было бы умесить Австрию четыре раза, Германию или Испанию — пять раз, Францию — шесть, а Британские острова или Италию — десять раз».

Крис попыталась представить долину Миссисипи, наложенную на карту Европы, и стала постепенно расслабляться.

«Концепции, построенные исходя из изучения долин европейских рек, разбиваются в пух и прах, когда речь заходит о долине Миссисипи. Непохожа она ни на бесплодные бассейны великих сибирских рек, ни на высокие плато рек Центральной Азии, ни на болотистую долину могучей Амазонки. Широта, высота над уровнем моря и количество осадков — все это вместе составляет то необходимое условие, позволяющее проживающему там населению иметь высокую плотность. Это лучшее место проживания человека на всем земном шаре».

Наконец, она вспомнила, что это такое: Марк Твен «Жизнь на Миссисипи». Она задремала.

Ларсен достаточно долго находился в полицейском участке, ожидая разговора с дежурной сменой.

Он ждал, пока сержант изучит списки украденных машин и побеседует с двумя попрошайками, задержанными на бульваре Сансет. Наконец, сержант кивнул Ларсену.

— Мне нужна помощь для поимки преследователя, — сказал ему Ларсен. — Жертва живет в Стоун Каньон, вот здесь...

Он указал место на висевшей рядом карте.

— ...И мы думаем, сегодня ночью он заберется к ней в дом. Вряд ли будет добираться прямо по улице, так что там крутиться не стоит. Надо где-то встать и контролировать появление любого человека, идущего пешком — и не забыть спросить его удостоверение личности — а также любого, кто будет крутиться в округе на машине или велосипеде. Вопросы?

— Есть ли у вас какие-нибудь приметы? — спросила сидевшая в первом ряду женщина-полицейский.

— Никаких.

Она кивнула. Других вопросов не было.

Ларсен, не теряя времени, поехал через бульвар Сансет к Стоун Каньон. Он оставил машину на стоянке у отеля Бел-Эйр, перешел улицу и двинулся пешком. Он не мог подъехать прямо к дому Крис, поэтому он решил воспользоваться заброшенной тропинкой. Он вошел в лесок, пробираясь в зарослях и стараясь не включать фонарик.

«Наконец, я смог пробраться на пароход — мое сердце наполнилось радостью. Он был такой чистый и элегантный, как настоящая гостиная. Когда я окинул взглядом длинный позолоченный салон, мне показалось, я нахожусь внутри великолепного туннеля. На стенах висели написанные маслом картины, некоторые из них с дарственными надписями авторов, салон был украшен отделанными бахромой канделябрами, офис был элегантен, бар — прекрасен, а гладко выбритый бармен держался с необыкновенным достоинством».

Кто-то выключил магнитофон.

Скоро Ларсену стало легче идти. Он выключил свою ручную рацию, чтобы ее шумы не выдавали его присутствия, и пошел быстрее. Он был уже примерно в ста ярдах от задней стены дома, когда примерно в тридцати ярдах впереди увидел вышедшего из леса на тропинку мужчину. Ларсен побежал.

Крис не пошевелилась, даже не моргнула. Что-то разбудило ее: не шум, но какое-то ощущение. Она выпрямилась на вращающемся кресле, опираясь головой на спинку, и постаралась сдержать крик. После минутной тишины она услышала, как кто-то сел в кресло напротив. Она осталась неподвижной.

Ларсен нанес изумленному человеку удар, который он не практиковал еще со времен университетских футбольных матчей. Тот покатился по земле, сопротивляясь. Мужчина пришел в себя от изумления и дрался теперь со всей силой. В лесочке было темно, но Ларсену удалось вытащить пистолет и направить его на противника.

— Замри! Полиция! — прокричал он, и мужчина внезапно перестал сопротивляться.

Она услышала слабый свистящий шепот «Крисси — Крисси — Крисси — Крисси — Крисси». Он стал громче, затем умолк.

Крис подняла голову и открыла глаза.

— Кто вы и что от меня хотите? — все, что она смогла произнести.

— Я хочу, чтобы все знали, что ты — моя, — услышала она шепот.

Она попыталась встать, но незнакомец силой усадил ее обратно в кресло, резким движением вывернув ей руку. Он уселся на нее сверху, прижав ее к спинке кресла, и она услышала какой-то жужжащий звук. На внутренней стороне левой руки она почувствовала что-то обжигающее, что никак не проходило. Она попыталась ударить его правой рукой, но не смогла даже пошевелить ею. Она решила закричать, но он зажал ей лицо, а когда она повернулась, обивка заглушила звук.

Несколько минут они были прикованы друг к другу — так ей казалось. Потом он отпустил ее.

Ларсен нанес мужчине еще несколько ударов, затем поставил его на ноги и, надев наручники, повел к дому Крис. Свободной рукой он включил рацию.