Мой дом там, где любимый - Марта Шилдз

— У нас назначено свидание, помнишь? Я приехал дать тебе урок верховой езды.

Едва прозвучали эти слова, Алекс поняла, что сделала поспешные выводы. Более того, ее панический приход сюда говорил, что она чересчур тревожится о том, что случилось с ним. Он ей небезразличен. Проглотив ком в горле, она отвела взгляд.

— Что на этот раз? — спросил он, не отступая.

Она немного отодвинулась, но Хэнк продолжал сжимать ее руку.

— Это не свидание.

Его пальцы сжались. Но потом он внезапно отпустил ее.

— Ты права, это не свидание.

Она нахмурилась.

— Прошу прощения. Просто я…

— Да, я знаю. Ты не вешаешься на шею. Ты сказала об этом совершенно откровенно, когда я нанимал тебя. — Он расседлал жеребца и бросил седло в корзину, подвешенную на стене. — Не тревожься, романтические осложнения нужны мне не больше, чем тебе. Спасибо за напоминание.

Алекс почувствовала разочарование. Она сделала полшага к Хэнку, но заставила себя остановиться.

— Возможно, будет лучше, если Бак или Джед поучат меня ездить верхом.

— Нет! — Он резко повернулся у стойла Мэйзи и бросил на Алекс гневный взгляд. — Я здесь хозяин. Я буду учить тебя. И никто другой. Ясно?

Его сердитый тон заставил Алекс отступить. Они стояли, разглядывая друг друга. Алекс слышала лишь нервное дыхание Хэнка и видела лишь его жесткое, неумолимое лицо. Но даже на расстоянии она чувствовала то магнетическое притяжение, которое опять возникло между ними.

Удовольствие прокатиться верхом, увы, испорчено. Вместо того, чтобы концентрироваться на лошади, она наверняка будет думать лишь об этих голубых глазах, следящих за ней.

— Моя одежда подходит? — Она вонзила ногти в ладони, сдерживая себя, пока он откровенно разглядывал ее с головы до ног.

Наконец он произнес:

— У тебя есть обувь получше? На каблуке и твердой подошве.

Она посмотрела на свои кожаные спортивные туфли.

— Есть туфли на низком каблучке, но обычно я надеваю их с платьем…

— Нет. Смотри. — Он приподнял ногу. Темно-коричневые кожаные сапоги были заляпаны грязью, но скошенные двухдюймовые каблуки и круглые носки выглядели куда прочнее и надежнее, чем любая ее обувь.

Алекс покачала головой.

— Я думаю, что не найду ничего лучшего, чем эти.

Он пожал плечами.

— Ладно, пока подойдут. Думаю, мы покатаемся около часа. С ужином будут проблемы?

— Я поставила мясо в духовку. Оно будет готово через пару часов, но я прибежала сюда так быстро… поэтому его нужно сначала проверить.

Он кивнул и отвернулся.

— Отлично. Возвращайся минут через десять.

— Хорошо, — пробормотала она и побрела к дому. Дом встретил ее знакомыми приятными звуками и запахами. Это помогло ей успокоиться. Жаркое было в порядке.

Сейчас необходимо охладить свой пыл и попытаться успокоиться. Ей нельзя поддаваться этому влечению к Хэнку, иначе все будет потеряно. Ей никогда уже не добраться до Сан-Франциско.

Алекс закрыла глаза и попыталась трезво оценить ситуацию. Романы приходят и уходят, но то, чему она научится у мсье Бушода, останется на всю жизнь. Ей не стоит забывать об этом и нужно надеяться, что и Хэнк будет держать себя в руках.

Хэнк не хотел прислушиваться к собственному внутреннему голосу. Его главная задача — продать ранчо. А любезничать с Алекс совсем не входит в его планы. У него достаточно других дел: нужно откармливать скот, чтобы выгодно продать его, если он не потребуется покупателю ранчо. Кроме этого, нужно решить, что он возьмет с собой, когда вернется на родео. По самым скромным подсчетам, у него еще осталось несколько лет для выступлений, и ему нужно восстановить форму.

Сейчас он был почти у цели. Трэвис живет отдельно, а Клэр в сентябре отправится в колледж. Им наплевать на ранчо. Налоги в этой части Вайоминга выросли настолько, что он едва сводит концы с концами. Если не продать ранчо, то вряд ли удастся оплатить обучение Клэр, а она настроена закончить колледж.

Тяжело вздохнув, Хэнк собрался с силами, открыл стойло и вывел Мэйзи на середину конюшни. Нужно седлать лошадь.

Поправив за ушами Мэйзи уздечку, он заметил, что Алекс идет к конюшне. Было видно, что она шла неохотно, на негнущихся ногах, с побелевшим лицом. Но даже такая она вызывала знакомое чувство возбуждения.

Проклятье! Она не самая красивая женщина, которую он видел, так почему же она так возбуждает его?

Должно быть, у него слишком долго не было женщины. На мгновение в голове мелькнула мысль, не съездить ли в Ривертон и не возобновить ли тот короткий роман с одной вдовушкой. Нет, он не хочет встречаться с Триши. Он хочет…

— В чем дело? — потребовала ответа Алекс, едва вступив в конюшню. — Ты, не моргая, разглядывал каждый мой шаг через двор, будто я… — Она вспыхнула и отвернулась.

— Будто ты что? — подсказал он.

Она прищурилась, осмотрела его и подняла подбородок.

— Будто я совершенно голая.

Его обдало горячей волной.

— Уже и подумать нельзя.

— Хэнк, я не могу связываться с тобой. Я направляюсь…

— Знаю, знаю. В Калифорнию. — Он выругался сквозь зубы и повернулся к лошади. — Мы уже обсуждали этот вопрос, я, как и ты, не хочу связывать себя.

— Так-то лучше. Я готова.

Пока она обходила вокруг него, чтобы похлопать Мэйзи по морде, он в уме перечислил одну за другой все причины, по которым не может быть с Алекс.

Это ничуть не помогло.

Хэнк знал, что Клэр направляется к нему. Пока она не уселась на верхней жерди забора, огораживающего загон, ни один не произнес ни слова.

Клэр махнула рукой Алекс и, внимательно понаблюдав за ее кругами по загону, спросила:

— Ты уверен, что она впервые в седле?

— Говорит, что да.

— Такое впечатление, будто она ездила верхом всю жизнь.

— Я бы так не сказал, но она и впрямь держится неплохо.

— Неплохо? Ты шутишь? Много ли начинающих способны ехать рысью в первый раз?

Он пожал плечами.

— Просто она почувствовала и правильно настроилась на движения лошади.

— Как прошли занятия в школе? — крикнула Алекс, поравнявшись с ними.

— Нормально, — ответила Клэр.

Алекс отъехала в сторону, когда Клэр тронула руку Хэнка и сказала:

— Ты похож на отца, гордящегося своим чадом.

Он надвинул шляпу на брови.

— Я ничего не сделал такого, чтобы гордиться. Просто посадил ее верхом.

— Плохи твои дела. Ты уже попросил ее остаться?

— О чем ты говоришь? — спросил он чуть строже, чем ему хотелось.

— Ты знаешь. Ты попросил ее не уезжать в Сан-Франциско?

— Конечно, нет. А почему мои дела плохи?