Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика - Игорь Владимирович Осипов

— Кто пропал? — вытянул я шею и нахмурился. А по лицу девушки уже начали бежать слёзы и сопли в три ручья.

— Бластер пропал, — даваясь слезами, проныла Киса.

Я выругался и подхватил девушку под локоть. Вот зачем она вслух про артефакты древних орёт, да ещё на весь базар?

— Потом разберёмся, — зло процедил я ей на самое ухо и тут же уставился на эти самые уши, так как эльфийка их поджала, как нашкодившая кошка. Даже ругаться расхотелось. — В самом деле, одно расстройство, — пробурчал я и потянул Кису через весь рынок к палатке.

Люди и гномы озирались, но не вмешивались. Крестьянам некогда, а коротышки за эльфийку в принципе вступаться не будут. И раз подслеповатый торговец лампами распознал её, то и остальные запросто это сделают.

В палатку я завалился с протяжным выдохом большого облегчения, ибо волочить через городок взрослую, но ревущую, как грудничок, девицу — то ещё удовольствие. Мои уши наверняка были красные, как у смущённой эльфийки.

Киса сразу рухнула на кровать и уткнулась лицом в подушку, продолжая плакать.

— Хватит, рёва-корова.

— Я потеряла его-о-о-о, — протянула девушка, не отрываясь от мокрой подушки, — что скажет бабушка-а-а-а? Что скажет Великое Древо-о-о-о? Мне черноты на весы наброся-я-я-ят. Я и так выбрала самую бесполезную магию, а теперь ещё и бластер потеряла-а-а-а.

— То есть ты, взяла себе ненужную способность, а когда поняла это, решила добавить себе очков, найдя что-то нужное в руинах?

— Да-а-а-а, — снова проныла девушка.

Я вздохнул, подошёл к сейфу и со скрипом открыл дверцу.

— Пушки детям не игрушки, — пробурчал я и кинул оружие древних на подушку у самой головы Кисы. — Держи свой бластер.

Девушка приподняла голову, вытерла слёзы и застыла. Тишина длилась примерно десять секунд, а затем эльфийка вскочила с кровати и попыталась заехать мне со всего размаху по щеке.

— Ларца нак, ларца нур-шар! — закричала она. Попытка ударить провалилась, так как ожидал подобное и перехватил тонкую бледную руку за запястье.

— Хватит. Успокойся.

— Урод! — перешла она на русский и сделала вторую попытку причинить мне ущерб, пнув по коленке, но мягкая эльфийская обувка была категорически против насилия. Я почти не почувствовал удара.

— Да тихо ты! — я схватил свободной рукой девушку за плечо и легонько встряхнул. — Я специально его убрал! Нечего с оружием древних бегать по людным местам! А с твоей магией решим что-нибудь.

Киса ещё раз дёрнуласьи поглядела на меня исподлобья, надув губы.

— И чем ты мне поможешь? Ты же не маг.

— Советами. Житейскими, — произнёс я и отпустил руку девушки. Эльфийка тихо взвизгнула и упала на земляной пол.

— Не ушиблась?

— Не-е-ет, — протянула она, вставая и потирая пятую точку.

— Хорошо, тогда куда предложишь идти пробовать силы в копательском ремесле?

— Что? — не поняла девушка, которую больше занимала собственная отшибленная попка.

— Куда пойдём рыть? — уточнил я.

— К одинокой скале, — тут же выдала эльфийка.

— Тебя не смущает, что там страж?

— Его уже сто лет никто не видел, он, наверное, уже помер. Я много спрашивала про старые места. Все стражи давно кончились.

— Ну, смотри. Я бы так не был уверен, — покачал я головой, а потом кивнул на стол. — Показывай волшебство.

Эльфийка вытерла остатки слез и соплей с раскрасневшегося лица. Уши до сих пор пылали малиновым цветом, хоть оловянных солдатиков отливай.

Она села за стол и отодвинула в сторону тарелку. Тонкие пальцы нарисовали на досках ровный круг диаметром около десяти сантиметров. И что удивительно, этот круг ненадолго вспыхнул зелёным сиянием.

Следующим шагом девушка поставила в круг тарелку, которая тоже на секунду засветилась, но уже жёлтым.

— Тарелка запомнила своё местоположение. Если сдвинуть или убрать, то она потом вернётся, — Эльфийка тяжело вздохнула. — Бесполезная магия. Только зря время на изучение потратила.

Я наблюдал за колдовством затаив дыхание. Не каждый раз такое увидишь.

— А ты точно уверена, что изучила все чары?

— Да! — огрызнулась девушка.

Я улыбнулся, подошёл к столу и осторожно толкнул тарелку пальцем. Та сдвинулась, но затем мелкими рывками, словно была железная, а под столешницей перемещали магнит. Оказавшись на месте, тарелка замерла.

— Что-то мне подсказывает, что это не все чары, — пробормотал я.

— Откуда ты знаешь, ты же не маг?!

— Интуиция. Электрик с плохой интуицией — мёртвый электрик.

Киса снова надулась. Не стал ее в чем-то переубеждать, просто лёг на кровать, положив поближе ружье, потянулся и произнёс:

— Ложись спать.

Девушка быстро спрятала бластер в сумку и принялась ходить по палатке.

— А где умывальник? А где ночной горшок? А где ширма, чтоб переодеться в ночное? И, в конце концов, ты зажжёшь печку? Ночью будет холодной.

— Ляжь в одежде.

— Я так не привыкла, — захныкала девушка.

— А в стоге сена ночевать привыкла?

Киса забормотала что-то на эльфийском и легла на кровать в обнимку со своей сумкой, свернувшись калачиком. Я вздохнул и встал, а потом накинул на бедолажку своё одеяло. В отличие от кроватей и матрасов, коих было по четыре, на постельное гномы поскупились, дав только два комплекта.

— Наб дио скарна, — пробормотала она, а потом спохватилась и пояснила на русском: — Белого тебе на чаши.

— Белого полусладкого или сухого? — ехидно спросил я.

— Белого на чашу весов.

— А-а-а, плюсик в карму. Спасибо.

Киса вздохнула и замолчала.

Я закрыл глаза. Сон навалился почти мгновенно, погрузив в какую-то кашу из образов, словно дурная обезьянка трясла калейдоскоп. На меня навалилось тягостное нехорошее ощущение, из всех образов больше всего запомнились холодные лица мёртвых эльфов. И мертвецы вываливали на меня из больших корзин черные и блестяще, словно натёртые воском яблоки. Я пытался выбраться из этого потока, но не мог, и меня заваливало всё больше и больше.

А потом я выпал из сна. Просто-напросто захотелось по нужде. Это было самым настоящим спасением.

На улице уже стемнело, но со стороны убежища лился ровный оранжевый свет из маяка. Это была традиция гномов: свет в ночи — знак того, что здесь убежище. Каждый заблудший гном мог прийти и найти кров и еду.

К тому же ночью кланы оживают. Привыкшие к мраку подземелий коротышки и на поверхности создавали привычную обстановку: жгли охристые лампы с угольной нитью накала и навешивали над тропинками тентовые крыши, делая их похожими на своды пещер и нор. Работа кипела: на принадлежащие общине луга выдвинулись косари за сеном для кроликов, застучали молотами кузни, зажужжал железными мышцами неуклюжий голем-грузчик, перекладывающий с места на место купленные днём мешки с зерном.

Мимо меня пробежала вполне миловидная гномиха в переднике и с корзинкой яиц. Вот за