Непримиримые - Евгений Сухов

– Как долго он пробыл с вами?

– Помнится, что недолго. Может быть, минут десять, а может, и того меньше. Прохор при его появлении весь напрягся, даже шутить перестал. Отвечал как-то односложно и только все поглядывал на меня.

– Понятно. А тот мужчина не назвал себя?

Голова Анны слегка качнулась.

– Нет. Это я точно помню... Меня тогда еще удивило, он обратился ко мне по имени, а я его совершенно не знала. Значит, Прохор уже рассказывал ему обо мне, только непонятно – почему он мне ничего не сказал об этом.

– И как он тебе показался? Помнишь свое ощущение? Говорят, что женщины очень наблюдательны.

– У него был какой-то изучающий взгляд, на меня так никто не смотрел. В какой-то момент мне даже сделалось страшно.

– Как он выглядел?

– Он был высокого роста, сухощавый, жилистый. Обычно такими бывают спортсмены. Немного сутулый, как будто на плечах он нес какую-то тяжесть. С легкой сединой, а на правой стороне лба большой шрам.

– Понятно. – Открыв барсетку, он вытащил небольшую фотографию. – Взгляни, это случайно не он?

Девушка взяла снимок. На фотографии был запечатлен молодой мужчина лет двадцати пяти в светлом костюме. Располагающая внешность, ровным счетом ничего отталкивающего, даже на снимке было заметно, что он не лишен обаяния и наверняка пользуется симпатией противоположного пола.

На красивом девичьем лице застыло удивление.

– Это он... Правда, здесь он немного помоложе. Откуда у вас эта фотография?

Вадим уложил фотоснимок обратно. Интересный вопрос. С чего бы ни быть у него этой фотографии, если он снимал Карася собственным фотоаппаратом на побережье Красного моря в Египте. Правда, местечко, в котором производилась фотосъемка, было расположено вдали от туристических троп. Всего-то небольшая командировка, прибавившая кроме боевого опыта несколько седых волос. А сколько же было таких командировок в тот год? Семь или восемь? Петляков задумался. Да пожалуй, что девять. Впрочем, какая разница! И все это время Карась находился рядом.

Кто бы мог подумать, что судьба захочет столкнуть их лбами?

Снимок был сделан вопреки строжайшим инструкциям. Но причина, чтобы нарушить приказ, также была существенной: именно на этом месте они должны были подорваться на противопехотной мине, и то, что оба остались в живых и даже не покалечились, – большая заслуга Карася, заметившего на каменистом склоне всего-то клочок промасленной бумаги. Он тотчас задался вопросом: откуда тот мог взяться в совершенно безжизненном месте, до ближайшего жилья от которого не меньше полсотни километров. Это могла быть только обертка от мины, которую установили на пути продвижения российской колонны.

Присев на корточки, Антон вытащил щуп и терпеливо, сантиметр за сантиметром, протыкал красную выжженную почву, пока не извлек на поверхность шесть противопехотных мин. Так что это чистая случайность, что их красивые молодые тела не разлетелись на куски по каменистой пустыне.

На этом снимке, сложенные в ряд, красовались обезвреженные противопехотные мины и автомат «узи» – любимая игрушка Карася, – но Вадим Петляков вырезал их, чтобы не натолкнуть смотревших на догадки. В итоге получилась вполне нейтральная фотография, на ней Карась больше походил на отдыхающего, чем на российского военного спеца.

– Она ко мне попала случайно, – попытался успокоить девушку Петляков.

Таких людей, как Карась, было немного. Антон Толкунов обладал массой добродетелей, которых с лихвой хватило бы на десяток таких, как он. И в тоже самое время это был один из самых опасных людей, которых Вадим встречал в своей жизни. Еще его можно было бы назвать боевой машиной, способной ради достижения поставленной цели пойти на многие запреты, а перешагнуть через человеческую жизнь для него и вовсе представлялось забавным пустячком. Так что нет никакого сомнения в том, что он убрал бы девушку сразу после ликвидации Шевцова. И даже поручил бы выполнить ликвидацию этому самому Прохору. Антоша Толкунов просто обожал подобные расклады.

– Анечка, у меня к тебе есть одна просьба...

– Говорите, я вас слушаю.

– Наверняка к тебе скоро придет майор Степанов, он занимается этим делом, очень дотошный человек. Ты ему не рассказывай о нашем разговоре...

– Что же ему тогда сказать? Ведь он будет спрашивать.

– Просто скажи, что твой молодой человек интересовался делами фирмы, но ты никак не думала, что это может как-то угрожать Шевцову.

– Хорошо, – слабо улыбнулась Аня.

Время уходить. Поднявшись, Петляков ободряюще улыбнулся:

– Не грусти, все будет хорошо.

– А вы зайдете еще?

Неожиданный вопрос застал Вадима врасплох. Видно, на его лице отразилось нечто такое, что вызвало девичью улыбку.

– Обязательно.

– Я буду ждать.

Вадим вышел из палаты. Парни продолжали стоять на своих местах. Лица серьезные и бесстрастные, как будто они охраняли не раненую девушку, а боевое полковое знамя. Немного в стороне, уткнувшись носом в какой-то агитационный плакат, стоял Лева Ковалев. Петляков готов был поклясться, что он уже заметил приближающееся начальство, но в силу каких-то причин продолжал лепить отрешенную озабоченность. Однако стоило Вадиму остановиться у него за спиной, как он мгновенно развернулся.

– То, что здесь происходит, мне не нравится. Вокруг больницы трутся какие-то непонятные личности. Нужно выявить, кто это такие.

Лева понимающе кивнул:

– Мы уже в курсе. Один такой даже приходил на этаж. Мы хотели его задержать, но он ушел через черный ход.

– Как он выглядел?

– Высокий, со шрамом на лбу.

– Держи меня в курсе, – кивнул Петляков и заторопился по коридору.

ГЛАВА 7

ДЕВЯТЬ ЛЕТ НАЗАД, ИЮНЬ...

Даже издалека круизный лайнер «Queen Mary» напоминал огромную большую гору, в сравнении с которой даже «Титаник» выглядел бы просто малышом. Но Всеволод Елизаров никогда бы не подумал, что внутри лайнер окажется просто необъятным. Со дня отплытия прошло уже три дня, но он не успел обойти даже третью часть судна. Возможно, что этому способствовали многочисленные соблазны, что размещались на восьми палубах круизника: многочисленные рестораны, в которых можно было отведать любую кухню мира; теннисный корт, где он дважды опробовал свои силы с симпатичной итальянкой; поупражнялся даже на мини-гольфе, расположенном на третьей палубе. А вчера крепко засел в казино, где за один присест спустил сразу пять тысяч долларов. Если отдых будет продвигаться столь же интенсивно, то можно просто остаться без штанов.

Каюта Елизарову досталась на четвертой палубе, откуда он мог любоваться не только водными просторами, но и бассейном, возле которого всегда клубилось изрядное количество активно отдыхающих. Женщины были в откровенных бикини, и, проходя мимо, он не однажды ловил на себе их призывные взгляды. С одной из них – двадцатипятилетней блондинкой из Сургута – Всеволод быстро нашел общий язык, и уже через полтора часа знакомства они весело кувыркались на его двуспальной кровати.

Романтическим отношениям способствовала окружающая обстановка, призывные улыбки дам и возбуждающе острая кухня. Всеволод имел виды еще на пяток девиц, что расположились по обе стороны его каюты. Приятель, с которым они приобрели путевки, советовал не размениваться на жаждущих дешевых приключений и бесплатного ужина в ресторане, а предлагал наведываться в бальный зал, где от блеска бриллиантов просто слепило глаза. Скучающие миллионерши, сбившись в плотную стаю, расхаживали по залу в поисках поклонников, а потому имелась возможность не только приятно провести вечер, но и поработать на перспективу.

В общем, путешествие обещало выдаться на славу, и Всеволод ни на секунду не сомневался в том, что не будет жалеть о потраченной валюте.

Все то, что он видел вокруг, было так далеко от сибирской действительности и тундры, что первые часы ему казалось, что корабль явился из каких-то космических далей, а его пассажирами являются марсиане, невесть каким образом оказавшиеся на океанском судне. И только потолкавшись среди них, он сделал для себя немаловажное открытие: слеплены они были точно из такого же теста, что и он сам. Ну, может, мужики одеты в более дорогие костюмы, чем он, да и у женщин куда больше бриллиантов, чем у какой-нибудь доярки из Жмеринки, а так все то же самое.

А глазками женщины стреляют точно так же, как девки, стоящие на обочине дороги, и если быть объективным, то у него хороший шанс, чтобы охмурить какую-нибудь миллионершу.

Так что планов было громадье, и отпущенное время Всеволод рассчитывал использовать на полную катушку.

Уже пошел третий год, как он возглавил небольшую компанию, занимающуюся добычей газа. Окончив Московский нефтяной институт, он десять лет оттрубил в Уренгое. И в последние годы занимался тем, что ремонтировал скважины. Перестройка застала его в тот момент, когда он встал во главе огромного участка, раскинувшегося в тундре на территории, равной небольшому княжеству. Именно тогда и пришла к нему мысль о приватизации этих земель с перспективными залежами газа. А еще через полгода он уже был местным олигархом и по воскресеньям парился в одной баньке с губернатором.