Пути и Двери - Ян Анатольевич Бадевский

в кракенов, русалок или тритонов по собственному усмотрению. Здравомыслящих людей эти игры с оболочками не прельщали, но ведь здравомыслие не передается по наследству…

Чтобы достичь пределов Сети, нам потребовалось преодолеть дюжину порталов. Больших, приспособленных под габариты крупнотоннажных конструкций, а не обычных пешеходов. В итоге мы оказались за семнадцать тысяч световых лет от Земли — в области непрерывного расширения. Солнечная система, в которой мы вынырнули, считалась необитаемой — здесь околачивались исключительно тоннельщики — модули, разработанные для открытия новых порталов. Встречались и корабли Дальнего Поиска — мои братья по разуму. Я переговаривался с этими отважными героями, выяснял обстановку и уточнял координаты колониальных миров. По сути, речь шла об анархических поселениях, вышедших из-под земного протектората по разным причинам. Оставался открытым вопрос, что станет с этими ренегатами, когда Сеть расширится еще на пару сотен световых лет. Я хорошо понимал, что Земля найдет политические и экономические рычаги давления, чтобы включить выпавшие из обоймы расы в свою культуру.

Мы отправились на Каталонию.

Выбор для детей предсказуемый, учитывая экзотичность этого мира. Планета, как и сейчас, была спутником газового гиганта в системе желтого карлика, слегка превосходящего по светимости наше Солнце. Гравитация почти стандартная, но ощущается некоторая легкость в движениях. Так говорили дети. Каталония была водным миром, который растопили и адаптировали для людей терраформеры. Ледяной панцирь исчез, повысилась температура, атмосфера стала пригодной для дыхания. И достаточно плотной, чтобы защитить население от потоков радиации, льющейся из космоса. Колонисты на этом не успокоились и превратили своё обиталище в тропический рай с дрейфующими по поверхности искусственными островами и подвешенными на орбите климатическими станциями. Мы провели на одном из таких островов три недели, изредка выбираясь к соседям с туристическими целями. Чудовищные приливы, вызванные силой притяжения Испанца, тамошнего газового гиганта, могли бы сокрушить любое поселение. К счастью, Каталония располагалась на достаточном удалении от этого чудовища. А штормы и волны цунами гасились с орбиты — за это отвечал специально разработанный ИскИн.

По моему скромному разумению, Каталония была отсталым мирком с примитивной экономикой. Правда, экономика эта была самодостаточной и позволяла обеспечивать своих граждан всем необходимым. Разумеется, анархисты лишили себя передовых биотехнологий, кочующих по центру Сети, — продолжительность их жизни оставляла желать лучшего. Но такой атмосферы свободы, вечного праздника и взаимопонимания я больше нигде не встречал. Тим и Карина были счастливы в этом месте.

Мы слетали еще на некоторые изоляционистские поселения. Там дела обстояли не столь радужно. Кто-то сражался за жизнь с местной агрессивной фауной, другие страдали от разгулявшейся преступности. На этих планетах мы не задерживались слишком долго, ограничиваясь жизнью в хорошо защищенных анклавах.

Любые странствия однажды подходят к концу.

Дети повзрослели, поумнели и многое поняли. В пути каждый из них принял решение. Я был в курсе этих решений и полностью поддерживал своих юных друзей. Тим сконцентрировался на изучении замкнутых социумов, а Карина — на интерфейсах по управлению силовыми потоками. Именно Карина заложила основы технологий, которые сейчас принято называть магией. Я имею в виду руны, заклинания, волшебные артефакты — всё, что стало таковым после Большого Отката. А в те далекие времена Карина просто переводила энергию в бытовую плоскость, оперируя голосовыми и жестовыми командами. Несложно догадаться, что для проведения успешных экспериментов ей следовало переехать на Преддверье. Столетия спустя Карина прославилась под именем Завея. После Отката ей даже стали поклоняться, хотя девочка ушла вместе с другими Демиургами из нашей реальности.

Шли века, я продолжал заниматься воспитанием Никоновых. Основатели центральных ветвей клана давно умерли, не дотянув до подлинного бессмертия, которое открылось Демиургам на пике их возвышения. Иногда мне не хватает Антона и Медеи, но больше всего я тоскую по Богдану, ушедшему бродить среди звезд. Поколения друзей росли на моих глазах, взрослели, обретали свой путь и рассеивались по вселенной. Каждый из них — в моей памяти.

Мода на корабли окончательно прошла.

Люди странствовали по Сети, забыв о бескрайней тьме космоса. Они входили в колеблющуюся серебристую пелену и оказывались в совершенно ином месте, отстоящем от их планеты на сотни и тысячи парсеков. Это стало нормой. Как прогуляться вечером в парке или выйти на веранду своего дома с чашечкой кофе.

Меня поставили в ангар.

Никто не навещал старый звездолет, не пытался выбраться за пределы изведанного ареала. Я следил за судьбами своих друзей, подключившись к локальной инфосреде родового гнезда Никоновых. Иногда заглядывал в городские анналы, делал запросы в Преддверье, связывался с иными цивилизованными мирами. Поэтому был в курсе происходящих событий. Зрело сопротивление, фракция Демиургов отделилась от главенствующей ветви человечества и основала колонию в Магеллановых Облаках. Я не сумел бы предсказать последствия раскола — войну, Большой Откат и регресс Дверной Сети. Никто не давал таких прогнозов, даже ИскИны.

Однажды ко мне явился Стас Никонов — далекий потомок Карины. Стас заявил, что не поддерживает курс Демиургов и намерен присоединиться к Магеллановым Облакам. Вот только каналы за пределы нашей Галактики никто не прокладывал — для путешествия беглецу потребовался корабль. Мне пришлось основательно модернизировать двигательную систему и генератор червоточин, поскольку преодоление межгалактической бездны — дело нешуточное. Средства на модификацию затрачены немалые, но ведь и клан моих друзей никогда не считался бедным.

Часть пути мы по старой привычке проделали, пользуясь Дверьми. После этого я пробил кротовую нору в абсолютную тьму окраин и устремился навстречу неизвестности. Приключение радовало меня — после стольких лет бездействия хотелось мчаться куда-то и быть полезным. Такова природа всех мыслящих звездолетов — мы рвемся с привязи и жаждем смены обстановки.

По дороге я спорил со своим пассажиром на разные темы, убеждал его погостить в скоплении и вернуться домой, к своей расе. Стас улыбался, кивал, соглашался с некоторыми доводами, но твердо стоял на своих убеждениях. Вселенная в опасности, говорил он. Демиурги замахнулись на фундаментальные основы мироздания, это грозит медленной деградацией и разрушением реальности.

Их нужно остановить.

Так он сказал.

Я не понимал, о чем толкует этот парень, но поддерживал его начинания. Так меня запрограммировали. Стас эмигрировал в соседнюю галактику окончательно и бесповоротно, поэтому назад мне предстояло возвращаться в гордом одиночестве. Для этого требовался приказ человека, ведь я не могу бросить друга в чужом мире. И Стас отправил меня домой.

Пока я летел, разгорелась война между Демиургами и Посторонними. Магелланцы уже планировали атаку, насколько я успел понять. Странно, что мы со Стасом не попали в зону боевых действий. Везение, иначе не скажешь. Пока я прокладывал червоточины, оппозиция схлестнулась