Знак Берендея. Язык до Китежа доведет - Дмитрий Хорунжий

Пиво быстро закончилось. Закуска и не начиналась. Стрелки настенных часов вытянулись по стойке «смирно»: половина двенадцатого ночи. Читать или садиться за компьютер не хотелось, поэтому, сделав звук тише, я растянулся на диване и задумался.

Весёлый сегодня денёк выдался. Насыщенный. И зарплату получил, и дважды в гостях побывал, да ещё и трофеи добыл. А ровно в полночь таинственный «Проводник» будет ждать меня у общежитий за озером.

Тьфу ты! О чём это я думаю⁈

Почему какой-то шутник-«лохотронщик» и его откровенно дурацкое предложение никак не идут у меня из головы? Да пусть ждёт хоть до посинения, не на того напал.

Представив медленно синеющего мужика, я хмыкнул, устроился поудобнее и мгновенно, словно в омут, провалился в сон.

Вновь передо мною раскинулся зелёный луг, залитый жарким летним солнцем. Всё так же в чистом синем небе посвистывал жаворонок, а в лесу за рекой заливались соловьи.

Это что, утреннее сновидение, повтор по заявкам?..

Шагнув к обрыву, я осторожно глянул вниз. Подо мной на ослепительно блестящей речной глади покачивались ярко-жёлтые кувшинки, а ветер, шелестя в камышах, разносил по округе знойный аромат мяты. Над водой сновали ласточки-береговушки, тоненько звенела мошкара. И никаких следов сказочной красавицы в венке из полевых цветов.

Признаюсь, меня охватило жестокое разочарование.

— Ищешь кого-то, богатырь? — Прозвенел вдруг сзади знакомый девичий голосок.

— Да. Тебя, Оля, — не оборачиваясь, ответил я.

— Узнал всё-таки, — удовлетворённо вздохнула девушка. — А я уж думала, совсем позабыл царевич свою Лягушку.

— Тебя забудешь! До сих пор не все шрамы от наших приключений сошли…

— Ничего, до свадьбы заживёт, — рассмеялась она, появляясь у меня из-за спины.

В этот раз Оля показалась мне ещё прекраснее. Я смотрел и откровенно любовался. В душе проснулась вдруг вся та нежность, что испытывал к ней в детстве. А вместе с ней зародилось вдруг и новое чувство. Более взрослое.

Мой взгляд скользнул по ладной фигурке, украдкой задержавшись на красивых загорелых ножках и приятных округлостях, обтянутых тонкой тканью платья.

— Ой! Ты же во мне дырку проглядишь! — В удивительных глазах девушки заплясали весёлые золотые искорки. — Неужто так хороша, что глаз отвести не можешь?

— Хороша, — признал я и густо покраснел.

— Может, освежимся? Тебе сейчас полезно будет!

Не дожидаясь ответа, она сорвала с себя венок, на­хлобучила мне на голову и, разбежавшись, прыгнула с обрыва. Раздался громкий всплеск и радостный Олин смех.

— Сеня, ну, где же ты? — Крикнула она. — Прыгай сюда, вода чудесная!

А, собственно, почему бы и нет? Это там, в реальности, я могу бояться высоты. А здесь, во сне, даже летать не страшно. Поэтому, набрав полную грудь воздуха, я высоко подпрыгнул, едва не сбив жаворонка в небе, и с грацией топора понёсся вниз. Миг — и река распахнёт передо мной свои прохладные освежающие объятья.

Не распахнула. Полёт прервался резко и внезапно, причём даже без объявлений в стиле «Пристегните ремни» или «Наш самолёт совершает посадку»… Просто сверкающая речная гладь превратилась вдруг в чёрный ночной асфальт, к которому меня с размаху и припечатало. Сон-то сон, но боль вполне реальная!

С трудом отлепив свои сто двадцать кило от земли, я осмотрелся и понял вдруг, что нахожусь возле общежитий университета. Кое-где в окнах горел свет — видимо, не все студенты разъехались на каникулы. С берега озера слышались крики ночных купальщиков. Рядом, в частном секторе, лениво взлаивали собаки.

Надо же, какой реальный сон!

Заметив неподалёку лавочку, я направился к ней. Посидим, поглядим, что же будет дальше.

Долго ждать не пришлось. Из-за дальнего угла общаги выплыла тёмная мужская фигура. Пританцовывая и дирижируя себе обеими руками, она громко распевала «Ти ж мене підманула, ти ж мене підвела!..».

Ха! И приснится же такое!

Однако насладиться весёлым концертом не довелось. Из густого кустарника на певца с хриплым рёвом прыгнуло Нечто. Казалось, сама ночная тьма, встревоженная неурочным шумом, обернулась вдруг живым существом, хищным, быстрым и смертоносным. Формой тела и острыми ушами зверюга чем-то напоминала волка. Поджарого короткомордого волка. Но… Было в ней что-то неправильное. Что-то до жути, до ужаса ненормальное…

Повалив жертву, тварь прижала её лапами к земле и принялась остервенело рвать зубами.

Признаюсь, первым моим желанием было как можно тише исчезнуть отсюда. Вторым — тоже. Обливаясь адреналином, я постарался спрятаться за лавочку, но… не с моей удачей. Под ногами звякнуло, и по асфальту с громким предательским звоном покатилась пустая пивная бутылка.

Зверь на миг замер, затем обернулся. В свете одинокого уличного фонаря его глаза яростно сверкнули.

Я оцепенел и похолодел. Дыхание перехватило от страха. Зрение затуманилось.

Кажется, сон ненавязчиво превращается в кошмар.

Так, всё! С меня хватит!

Подъем, Сеня! Просыпайся, пока не съели!!!

С неимоверным трудом мне удалось сесть и разлепить веки.

Бр-р-р, ну и сон! Прямо жуть какая-то! До сих пор сердце колотится, словно птица в клетке. Напрасно я вчера у Муромского столько сладкого слопал. На ночь это вредно.

За окном сияло утреннее солнце, жизнерадостно посвистывали ласточки. Сам же я привычно сидел на коврике у дивана и морщился от ноющей боли во всём теле: неаккуратный Морфей снова умудрился уронить меня на пол. Да ещё и подарок Семёныча, мельхиоровый кулон, телепался на шее, свесившись куда-то за спину. Неужели забыл снять? Странно… Хорошо ещё, что не удавился им во сне.

Поднявшись на ноги, я с хрустом потянулся и поволок свою немалую тушу в ванную. Ободряющие водные процедуры и плотный завтрак — лучшее средство от дурного сна.

Контрастный душ быстро привёл меня в чувство. Кажется, даже ушибы болеть перестали. С наслаждением поплескавшись под плотными струями, я поелозил зубы лысеющей щёткой, причесал бороду, и почувствовал себя совершенно другим человеком. И этот, другой, язвительно напомнил мне: денег нет, пиво закончилось, холодильник пуст. Зря всё-таки вчера от шашлыка отказался… В доме из еды — початая пачка макарон, чёрствая горбушка хлеба и, кажется, какие-то консервы.

Консервы? Макароны⁈ Да это же пища богов!

Поставив на плиту кастрюльку с водой, я поспешил на балкон — проводить инвентаризацию.

Память меня не подвела: в шкафу обнаружилась одинокая баночка килек в томате. Черноморских, обжаренных.

Быстро сварив макароны и смешав их с «красной рыбой» вместо кетчупа, залил кипятком чайный пакетик, составил всё это изобилие на поднос и радостно поволок в комнату. Там плюхнулся на диван и включил телевизор.

Очень вовремя: начинался