Рикошет - Юлия Александровна Лавряшина

и так, — голос Данилы Яковлевича прозвучал ровно, но, как ни странно, это лишь усилило впечатление того, что он напрягся.

Артур улыбнулся:

— Это бесило?

— Что?!

Изобразив пальцами шагающего человечка, Логов пояснил:

— Вы поднимались довольно быстро… До верхней площадки остался один шаг. Но мешал Шмидт…

Истерично глотнув воздух, Макарычев начал подниматься:

— Да вы что?! Да как вы…

— Сидеть, — тихо приказал Логов, глядя на него в упор.

И когда тот тяжело осел на стул, невозмутимо продолжил:

— До пенсии директору было еще далеко, а вам хотелось самостоятельности. Надоело быть мальчиком на побегушках.

— Нет, — в голосе Данилы прозвучала усталость. — Вы не понимаете…

Подавшись к нему, Артур предложил:

— Объясните мне.

— Я никогда не хотел этого…

— Убить Шмидта?

— Да нет. Это тоже, конечно! Вы специально меня путаете?!

«Дошло, наконец», — Никита опустил глаза, чтобы не рассмеяться.

— Я не о том. Я не хотел быть главным. Я…

— Вы не хотели быть главным… И?

— Я… Я боюсь ответственности. Мне проще оставаться вторым. Это не есть хорошо, да? Особенно в бизнесе. Стыдно. Так что… Если можно! Пусть это останется между нами…

«Похоже, не врет». — Артур спокойно кивнул.

— Не сомневайтесь. Вы сейчас как на исповеди, и все сказанное останется между нами… Если, конечно, вы не будете признаны виновным в убийстве своего начальника.

То, как этот парень расслабился и просветлел, убеждало лучше любых фактов. Его голос прозвучал почти весело:

— А я не виновен!

— Хорошо, — согласился Логов. — А что насчет других? Вам известно о ком-то, желавшем зла вашему начальнику? Конкурент? Обиженный сотрудник?

— Вы всерьез думаете, что в банках работают преступники?!

Артур простодушно заморгал:

— А разве нет?

Уже с трудом удерживая смех, Никита уткнулся в блокнот. Все чаще он пользовался для записей обычной бумажной записной книжкой, потому что на одном из допросов, когда Ивашин торопливо заносил показания одного старика в гаджет, тот раздраженно спросил:

— А вашему мальчику обязательно играть во время нашего разговора?

У Данилы такая мысль вряд ли возникла бы, но среди свидетелей были люди и постарше…

Последнее подумавшееся слово рикошетом угодило в голову Макарычеву:

— А вы спросите тех, кто постарше! Некоторые здесь еще до Виктора Михайловича работали.

— Кто, например?

— Мария Владимировна… э-э… Высоковская. Если что и было, то она наверняка помнит.

Не оглядываясь, Логов уточнил:

— Она здесь сейчас?

— Я ее видел, — Данила уверенно кивнул. — Такая в возрасте дамочка… Седые волосы. Худенькая. Вы ее узнаете!

— Кто еще?

Слегка закатив голубые глаза, он припомнил:

— Да вот охранник наш — Шершень.

— Как?!

— Ой, — опомнился Данила. — Это мы его так зовем… Между собой, понятное дело. Может, он и не в курсе. На самом деле его фамилия Шершнев. Николай Павлович. Ему через год на пенсию, так что он тоже сто лет здесь… трудится… Если это можно так назвать…

Логов заинтересовался:

— А есть сомнения? Не справляется с обязанностями?

— А вы как считаете, раз наш банк сегодня ограбили?! — отозвался Макарычев с неожиданной злостью. — Да еще и директора убили… Это можно назвать надежной охраной?

Укрепив его сомнения, Артур произнес, размышляя вслух:

— И тревожную кнопку не охранник нажал, а кассир.

— Вот и я о том же!

— У директора были претензии к Шершневу? Может, он хотел его уволить? Заменить кем-то помоложе?

Оживившись, Данила возбужденно заерзал:

— Был один случай… В этом году? Нет, в прошлом, кажется. К нам компания парней ввалилась… Ну где-то старшеклассники. Дождь начался, они, видно, в первую же дверь лома… заскочили. Ну, в общем, они неадекватно себя вели, хохотали очень громко, по залу бегали. Уже вечер был, клиенты напряглись сразу. А у нас ведь и по бизнесу многие обслуживаются, не только физические лица.

Никита кожей уловил, как у Логова мурашки побежали от этого казенного языка. Но перебивать Макарычева никто из них не стал — пусть говорит, как хочет, лишь бы что-то полезное узнать.

— Так что этих… ребят… надо было быстренько выпроводить, а Шершень сам так занервничал. Потом я узнал, что у него внук такого же возраста, может, это сказалось?

— А вы вообще не в курсе, как живут ваши коллеги? — уточнил Логов. — Жены, мужья, дети…

— А зачем мне эта информация?

— Обычно в коллективе такие подробности известны.

— Серьезно? — Он взглянул на Никиту. — А вот вы знаете, есть ли у вашего помощника девушка?

— Знаю, — невозмутимо откликнулся Артур.

— Знаете?!

— На сто процентов. И про своих оперативников все знаю. И даже про судмедэксперта.

Макарычев тяжело вздохнул:

— Я ж говорю, руководитель из меня никакой…

— Да ладно вам, — протянул Артур добродушно. — У меня работа такая: я собираю информацию. Мало ли… Вдруг да пригодится? А вам главное — уметь хорошо считать деньги, верно?

Улыбнувшись с явным облегчением, Данила затараторил:

— Так вот. Короче, Шершень наш струхнул… Таскался по залу за этими ребятами и уговаривал их покинуть помещение. Прямо умоляюще так! Только никто из них на него даже внимания не обращал.

Логов слушал его с живым любопытством:

— И кто же пресек этот бардак? Среди клиентов нашелся каратист? Или авторитет?

— Авторитет, — хмыкнул Макарычев. — В жизни бы ни подумал… Наш Виктор Михайлович спустился из своего кабинета да как гаркнет на них! Те аж присели… Хотя с виду Шмидт не сказать чтоб грозный… был…

Артур задумчиво перечислил:

— Длинный, тощий, лысоватый… На супергероя никак не тянет.

— Вот и я о том же!

— Но директором банка любой желающий не станет, верно? Значит, была в нем некая внутренняя сила.

— Была, — Данила с сожалением вздохнул.

— А что с охранником? — напомнил Артур. — Шмидт хотел его тогда уволить?

— Не знаю. Честно! Когда банк закрылся, я видел, что они вдвоем в кабинете директора остались. Но о чем говорили…

— Понятно. Но Шершнев не уволен, значит, договорились. — Артур задумчиво покусал ноготь. — А ваш директор был интересной личностью… Жаль, что я не успел узнать его при жизни.

* * *

Мы с Марго устроились за угловым деревянным столиком кафе, стилизованного под бревенчатую русскую избу: тут тебе и прялка в углу, и печка на холсте, и настоящий ухват рядом… Меня такой псевдонародный дизайн не раздражает, бывает и хуже, а Марго, видимо, уже привыкла к нему, хотя не очень-то вписывалась в такие интерьеры.

— Твой парень не устроит разборки, что мы его бросили?

Мы перешли на «ты», как только покинули банк, будто пуговицы на пиджаках расстегнули…

Она удивленно моргнула:

— Мой парень? А, ты про Данилу Яковлевича. — Она с мученическим видом закатила глаза. — Вот только такого парня мне не хватало! Это наш замдиректора…

Последним словом Марго подавилась и застыла с таким видом, точно