Яд бессмертия - Нора Робертс

— Но все равно не из самых убойных. Какой любопытный состав! Даже с мятой — для лучшего усвоения. Как я погляжу, эту смесь можно выпускать и в жидком виде. Так, в сочетании с «бриноком» получаем сексуальный стимулятор. В малых дозах — хорошее средство для лечения импотенции.

— Знаю-знаю! Один, помню, превысил дозировку и погиб, побив перед этим мировой рекорд по продолжительности мастурбации. Выбросился из окна от сексуальной безнадежности! Член у него был того же оттенка, что свиная колбаса, и твердый, как железобетонный столб.

— Спасибо за ценные подробности. А это что за фокусы?!

Рорк нажал еще несколько клавиш, но надпись на дисплее осталась прежней:

"Неизвестное вещество. Возможно, способствует регенерации клеток. Идентификация неосуществима».

— Глазам своим не верю! — пробормотал Рорк. — У меня самая последняя программа. Раньше она щелкала любые формулы, как орешки.

— Неизвестное вещество? Ну и ну, ради такого, наверное, можно пойти на убийство. А что мы имеем, если исключить неизвестное?

— Сейчас попробую идентифицировать с известными параметрами.

Рорк нажал еще одну клавишу, и на дисплее появилась новая надпись:

"Формула возбуждающего средства с галлюциногенными свойствами. Органическое основание. Быстро проникает в кровь и действует на нервную систему».

— Так, интересно, каковы результаты?

— «Недостаток данных». Черт! Рорк, запроси возможные результаты на основе имеющихся данных.

— «Вызывает эйфорическое чувство, паранойю, половое влечение, неадекватное восприятие собственных физических и умственных возможностей. Действие 55 мг на человека средней комплекции длится 4 — 6 часов. Превышение дозы в 100 мг чревато смертельным исходом в 87, 3% случаев. Вещество, сходное с THR-50, известным как „Зевс“, с добавлением сексуального стимулятора и состава для клеточной регенерации».

— Знакомая история, — пробормотала Ева. — Многие наркоманы смешивают «Зевс» с «Эротикой». Получается гремучая смесь, под действием которой совершается большинство городских изнасилований. Но секрета в этом нет, большой возможности нажиться — тоже: ведь любой наркоман может приготовить себе эту смесь в портативной лаборатории.

— А как тебе эта неизвестная «клеточная регенерация»? — Рорк свел брови на переносице. — Это же легендарный «Фонтан юности»!

— Омоложение сейчас доступно любому, были бы деньги.

— Но только на время, — возразил Рорк. — Процедуры приходится регулярно возобновлять. Биопрепараты и инъекции от старения — дорогое, хлопотное, а часто и обременительное удовольствие. К тому же в данном случае все дело в сочетании. Плюс эти непонятные добавки…

— Наверное, благодаря им смесь становится эффективнее — или смертельнее. В общем, рынок только ее и ждет.

— У тебя ведь есть сам порошок, — напомнил Рорк.

— Увы, лабораторный анализ займет слишком много времени. А мне надо торопиться.

— Может, принесешь щепотку мне? — Рорк развернулся вместе с креслом и улыбнулся Еве. — Не хочу бросать тень на полицейскую лабораторию, лейтенант, но моя может оказаться более подходящей.

— Это вещественное доказательство!

Рорк промолчал и только насмешливо приподнял брови.

— Ты хоть отдаешь себе отчет, сколько запретов я уже нарушила, посвятив тебя в это дело? — В следующую секунду в памяти Евы всплыло лицо Бумера, его неестественно вывернутая рука. — К черту! Я попробую.

— Молодец! — Рорк отключил компьютер. — Теперь ты готова уснуть?

— На пару часиков. — Ева перестала бороться с усталостью и, заложив руки за голову, спросила:

— Ты снова меня уложишь?

— Так и быть. — Он подхватил ее на руки. — Только на сей раз ты останешься там, где я велю.

— Знаешь, Рорк, когда ты повелеваешь, мое сердце начинает трепетать, как мотылек…

— Подожди, дай мне тебя уложить. Вот когда начнется настоящий трепет!

Ева со смехом уронила голову ему на плечо. Он вынес ее из лифта спящей.

Глава 4

Еще не рассвело, а на столике в изголовье уже запищал сотовый телефон. Женщина по имени Ева еще спала, но полицейский, никогда в ней не засыпавший, тут же схватил трубку.

— Даллас на связи.

— Господи, Даллас! Помоги мне!

Ева узнала голос Мевис. Впрочем, кто-нибудь другой вряд ли узнал бы его: голос срывался на визг, в нем слышались истерические нотки, — Мевис? Что случилось? Ты где?

— Приезжай! — Мевис дышала, как загнанная лошадь, и для пущего сходства хрипела. Она явно пребывала в шоке. — Только скорее. Скорее, умоляю! По-моему, она мертвая. Я не знаю, как быть.

Ева не стала больше спрашивать, где находится Мевис, а включила определитель номера. Мевис звонила из квартиры Леонардо.

— Никуда не уходи, — сказала Ева твердо и спокойно. — Ни к чему не прикасайся. Ты поняла? Ничего не трогай и никого не впускай. Дождись меня. Эй, Мевис!

— Да, да, я дождусь. Ничего не буду трогать. Только ты побыстрее. Это такой ужас!

— Уже бегу.

Обернувшись, она обнаружила, что Рорк не только проснулся и встал, но уже успел натянуть брюки.

— Я с тобой.

Еве было не до споров. Уже через пять минут они неслись сквозь ночь. На улицах, запруженных днем туристами, было пусто, и только реклама по-прежнему соблазняла всеми мыслимыми удовольствиями и товарами. Зато в Гринвич-Виллидж было полно никогда не смыкающих глаз чудаков, попивающих из крохотных чашечек кофе в уличных кафе. Потом пошли уснувшие кварталы, облюбованные художниками.

Рорк нарушал молчание только для того, чтобы спросить, куда поворачивать. Ева была ему благодарна за деликатность. Она понимала, что с Мевис случилось что-то ужасное, и терялась в догадках. Зачем ее понесло к Леонардо? Что она там обнаружила?

Между домами гулял ветер, грозящий превратиться в ураган. Ева выскочила из машины, когда Рорк еще не до конца затормозил, и чуть не задохнулась, получив в лицо порцию пыли. Преодолев тридцать ярдов, остававшихся до подъезда, она нажала кнопку переговорного устройства.

— Мевис, это Даллас. Мевис!

Только спустя десять секунд она догадалась, что устройство испорчено, а дверь не заперта. Ева бросилась к лифту, Рорк едва поспевал за ней.

Оказавшись на нужном этаже, Ева поняла, что ее страх был ненапрасным. В прошлый раз студия Леонардо поражала живописным беспорядком, теперь же здесь царил бессмысленный кавардак: куски разодранной материи, перевернутые столы, все, что только можно, разбросано и разбито.

Но хуже всего — эти пятна крови на стенах, словно здесь покуролесил какой-то безумец, обмакнувший руку в красную краску.

— Ничего не трогай! — машинально предупредила Ева Рорка. — Мевис!