Прелестная наездница - Валери Боумен

дорожку к деревьям. Выбора не было, только бежать. Не останавливаясь, чтобы подумать, Тея припустила через луг. Ноги летели словно сами по себе, выбивая пучки травы.

Ей было слышно, как в конюшне поднялась суета, раздались крики. Видимо, тот, кто ее заметил, позвал на помощь, разбудил грумов, и те присоединились к нему, но обернуться Тея не осмеливалась. Скорее вперед, под защиту деревьев! Она бежала так быстро, как только могла: хвала небесам, всегда была быстроногой. Оказывается, если многие годы гоняться за старшим братом, от этого тоже есть толк.

Наконец-то спасительная роща! И только добежав до своего пони, Тея осмелилась посмотреть назад. Конюшня была ярко освещена фонарями, грумы и мальчишки-помощники уже разошлись веером по лугу в поисках чужака, но, к огромному облегчению Теи, направились на юг, в сторону дома и проезжей дороги, а роща находится в северном направлении.

Она торопливо забралась на пони и пустила его рысью, чтобы поскорее покинуть земли лорда Клейтона, но вздохнула спокойно, только оказавшись дома, в собственной кровати.

Устраиваясь поудобнее на матрасе и поправляя подушку, Тея улыбнулась, совершенно счастливая: все-таки увидела Алабастера, своего обожаемого мальчика! И он ее не забыл. Она сказала Мэгги чистую правду: красть коня не собирается — это ниже ее достоинства. Но как выдержать, зная, что Алабастер так близко, а ей нельзя его навестить! Лорд Клейтон не позволил ей даже взглянуть на коня, и почему-то этот отказ только прибавил ей упрямства.

Тея едва не попалась, но оно того стоило. И, несмотря на опасность, она опять вернется туда, чтобы увидеть своего коня: может быть, в последний раз, перед тем как ляжет снег.

Глава 9

— Простите, что беспокою вас, милорд, но грабитель сегодня опять забрался в конюшню, — сообщил Хамболт, силуэтом видневшийся в дверях спальни хозяина.

Эван сел, откинулся на подушки и протер сонные глаза.

— Какого черта? Сколько времени?

— Почти два часа ночи, милорд, — ответил дворецкий.

Эван выругался себе под нос. Вторую ночь подряд его будили, чтобы сообщить, что кто-то забирался в конюшню.

— Что-нибудь украдено?

— Нет: мистер Херефорд опять его спугнул.

Эван выгнул бровь.

— Странный какой-то грабитель, а, Хамболт?

Дворецкий согласно кивнул.

— Он опять пробрался к деннику арабского жеребца.

— Ах вот как…

Эван почти не сомневался, что две ночи подряд в конюшню пробиралась леди Теодора Баллард. Хоть конюхи и видели подростка, но эта нахалка запросто могла надеть мужское платье. Или это она сама, или тот, кого она сюда отправила. Но что-то здесь казалось Эвану странным, совершенно бессмысленным. Ни в ту, ни в другую ночь чужак не делал ни малейшей попытки украсть коня. Дверь денника не открывали, ворота конюшни тоже оставались запертыми. Вор, пусть даже самый искусный, не смог бы протолкнуть жеребца через окно. И это не принимая во внимание того, что, если бы араба в самом деле украли, первое место, куда пошел бы искать его Эван, была бы как раз конюшня графа Блэкстоуна. Если в конюшню повадилась действительно она, то должна же понимать, что увести коня оттуда невозможно.

Но зачем же тогда она по ночам пробирается туда, одна, или, возможно, отправляет одного из отцовских грумов? Не может же она так рисковать только для того, чтобы навестить жеребца? Или может? Неужели эта дамочка настолько упряма и безрассудна?

Прошлой ночью Эвану сообщили то же самое: кто-то залез в конюшню, но сумел сбежать до того, как мистер Херефорд и другие конюхи подняли тревогу. Эван распорядился подготовиться на случай, если это произойдет опять, и поймать наконец воришку. Очевидно, этот неизвестный, кем бы он ни был, стоял на своих двоих куда увереннее, чем его слуги.

— На этот раз я намерен вызвать констебля, милорд, — сообщил дворецкий, — но подумал, что сначала нужно известить вас.

Эван прищурился и потер глаза, прогоняя остатки сна.

— Сегодня ничего необычного не заметили, Хамболт?

— Нет, милорд. По крайней мере, мистер Херефорд ничего такого не говорил.

— Вы сказали, это мальчишка? — уточнил Эван.

— Да, милорд. По словам конюхов, лет двенадцати-тринадцати.

Эван потер подбородок и зевнул.

— Пока констебля не вызывайте, мистер Хамболт.

— Милорд? — удивился дворецкий. — Тогда, может, я распоряжусь, чтобы старший конюх на всю ночь поставил кого-нибудь к деннику жеребца?

— Нет, спасибо, мистер Хамболт, — медленно проговорил Эван. — Я займусь этим воришкой лично.

Глава 10

Эван сидел в конюшне на тюке сена, который придвинули к стене справа от облюбованного ночным гостем окна. Он уже дважды влезал в конюшню именно здесь, и Эван надеялся, что и в третий раз ничего не изменится. Однако здесь он караулил уже пятую ночь и начинал терять терпение, но странный визитер не появлялся, хотя и должен был. Может, просто испугался, потому что дважды чуть не попался, или ждет, когда подрастет луна? Эван подозревал, что дело именно в этом, и очень надеялся, что сегодняшней ночью так называемый вор вернется: луна была почти полной.

Глаза уже закрывались, бороться со сном становилось все труднее, как вдруг он отчетливо услышал удар по стене. Эван мгновенно выпрямился. Тело напряглось в готовности схватить неизвестного визитера, чтобы раз и навсегда покончить со всем этим.

Он не спешил. По всем признакам это и вправду мальчишка, так что справиться с ним труда не составит, ну а если это леди Теодора, и того проще.

Эван, настороже, но совершенно спокойный, пригнулся, глядя, как со скрипом приоткрывается окно и в него протискиваются плечи и торс незваного гостя. Во всем черном он был практически незаметен, так что ничего удивительно, что конюхи не сумели разглядеть его на лугу. Воришка протискивался все дальше, и Эван в свете луны рассмотрел бриджи и сапоги, а вот лицо разглядеть пока не мог.

Эван дождался, когда непрошеный гость заберется на подоконник и приготовится спрыгнуть в конюшню, и протянул руку, приготовившись схватить воришку, если тот попытается нырнуть обратно в окно:

— Добрый вечер.

Похоже, голос его напугал злоумышленника так, что тот пошатнулся на подоконнике и рухнул вниз, ударившись о землю. Отчетливо послышался треск ломающейся кости, потом то ли крик, то ли стон.

Маленькая фигурка на полу скрючилась от боли, и Эван поморщился. Сомнений не было — незваный гость, кто бы это ни был, сломал ногу.

Эван негромко выругался и зажег фонарь, который прятал под одеялом. Стало светло.

— Повредил ногу? — Он опустился на колени рядом и потянулся к нему, намереваясь посмотреть, что там, но тот тихо и в то же время