Схватить тигра за хвост - Дж. Чейз

Адамс начал неторопливо подниматься по лестнице.

Тишину дома нарушали лишь его шаги. Он никого не встретил, как будто обитатели дома знали, что он здесь, и напуганные, затаив дыхание, прятались за закрытыми дверями.

На верхней лестничной площадке стоял Джексон, крупный краснолицый полицейский. Когда Адамс добрался до верхнего этажа, Джексон отдал честь и продолжал стоять молча, ожидая приказаний. Он знал Адамса достаточно хорошо, чтобы молчать, пока тот не обратится к нему.

Адамс вошёл в большую светлую гостиную, где уже работал эксперт по дактилоскопии Флетчер.

Донован осматривал комнату, его крупное тяжёлое лицо потемнело от напряжения.

Адамс прошёл через гостиную в спальню, будто инстинктом чувствуя, что тело находится там. Он подошёл к кровати и уставился на Фэй. Несколько минут он смотрел на неё, не шевелясь. Затем, не отводя глаз, достал сигарету, прикурил её, глубоко затянулся и выпустил через ноздри густое облако дыма.

Донован стоял у двери, напряжённо и молча наблюдая за Адамсом.

— Док? — вопросительно произнёс Адамс, не поворачиваясь.

— Уже выехал, господин лейтенант, — ответил Донован.

Адамс склонился над телом Фэй и прикоснулся к её руке.

— Смерть наступила примерно шесть часов назад.

— Этот ледоруб, господин лейтенант…

Адамс посмотрел на ледоруб, лежавший на полу, затем повернулся к Доновану.

— Ну и что?

Сержант вспыхнул.

— Я думаю, это орудие убийства, — сказал он, уже жалея, что заговорил.

Адамс удивлённо поднял тонкие белые брови.

— Замечательно. А я думал, она взяла это в постель, чтобы почистить ногти. Итак, ты считаешь, что это орудие убийства? — его глаза вспыхнули. — А чем это может быть ещё, болван? Закрой свой чёртов рот!

Адамс отвернулся и стал ходить по комнате. Донован наблюдал за ним потемневшими от ненависти глазами.

— Что ты узнал о ней? — процедил Адамс.

— Она занималась проституцией около года, — сказал Донован. — До этого танцевала в «Голубой Розе». Не зарегистрирована. На улице не работала.

Адамс повернулся.

— Войди и закрой за собой дверь.

Донован исполнил приказание. По опыту он знал, что уединение с Адамсом ничего приятного не сулит, и внутренне собрался.

— Пресса ещё не в курсе? — тихо спросил Адамс. Он сел на край постели, отодвинув ногу Фэй, чтобы та ему не мешала. Он абсолютно не реагировал на лежавшее рядом с ним тело.

— Нет, господин лейтенант.

Донован до ужаса боялся прессы. В прошлом он уже натерпелся от двух местных газет, которые призывали полицию к более решительным действиям. И именно ему досталось больше всех.

— Придётся сообщить, но попозже. Выдай информацию так, чтобы она попала в рубрику «Экстренное сообщение», — продолжал Адамс. — У тебя целый день и большая часть ночи, чтобы успеть что-то найти для утренних газет. Первое убийство за этот год. Они постараются раздуть это дело. «Геральд» копает под городскую администрацию уже несколько месяцев. Это убийство даст им прекрасную возможность забросать нас камнями, если мы быстро не раскроем его, — он протянул тонкую, сухую руку и похлопал Фэй по колену. — Живая она ничего не значила, но теперь стала очень важной персоной. Ты не знаешь, что происходит в этот момент за политическим фасадом, да тебе и не надо знать. Но это убийство может сработать, как динамит: множество людей из нынешней администрации слетят со своих мест. Не хватало только искорки, и это убийство может ею стать. Линдсея Берта поддерживает пресса и любят избиратели. Он давно следит за большими людьми города; да будет тебе известно, наш комиссар — большой человек, и Берт ненавидит его. У Берта множество средств. Это убийство ему на руку. Оказывается, здесь, на Лессингтон Авеню, менее, чем в ста ярдах от здания муниципалитета, находится дом, набитый проститутками. Прекрасная новость, если учесть, что комиссар не раз заявлял, что город чист, как утренняя роса, — он потушил сигарету в пепельнице, стоявшей на столике у кровати и посмотрел Доновану в глаза. — Я говорю тебе всё это, чтобы ты не тешил себя мыслью, что дело это ничего не значит. Значит, и немало. Это дело не будет сходить с первых страниц газет, пока не найдут убийцу. И найдешь его ты, Донован. В твоём распоряжении всё, что тебе понадобится. Можешь просить о любой помощи. Можешь советоваться со мной, если сочтёшь нужным, но за работу — успех или провал — отвечаешь ты. Понял?

— Да, господин лейтенант.

«Вот оно что, — подумал Донован, — эта мелкая сволочь решила всё спихнуть на меня. Он понимает, что работы невпроворот — любой парень в этом городе мог отправить её на тот свет — и решил использовать это дело, чтобы избавиться от меня. Что ж, судьба. Дамочка отъехала, и я оказался в самом центре политической грызни».

— Это будет нелегко, — продолжал Адамс. — Парень, который убил её, может оказаться сумасшедшим, — он замолчал, забросив ногу за ногу и охватив колена руками. — Ты не разучился молиться, Донован?

Огромный полицейский вспыхнул, уставившись на Адамса, но увидев, что тот не шутит, пробормотал:

— Думаю, нет.

— Тогда послушайся моего совета и молись, как никогда в жизни не молился, чтобы этот парень не оказался сумасшедшим. Если он сумасшедший, не исключено, что ему понравится убивать проституток и он захочет повторить. Заберётся в другой гадюшник и даст в руки прессы ещё одну дубинку, которая опустится на наши головы. Это ведь не единственный притон в городе. Так что будь наготове, Донован, если он сумасшедший и снова захочет развлечен.

В дверь постучали, и Донован открыл её.

Вошёл Джексон и доложил:

— Приехал доктор, господин сержант.

Адамс подошёл к двери.

— Входите, доктор, — сказал он и жестом пригласил доктора в комнату.

— Она ждёт вас.

Доктор Саммерфельд подошёл к кровати. Он был тучным спокойным человеком с багровыми лицом и лысиной.

— Да, неплохая работа.

Реплики Саммерфельда Адамса не интересовали.

Он прошёл в гостиную, где полицейский фотограф устанавливал фотокамеру.

— Вы поступаете в распоряжение сержанта Донована, — сказал Адамс, обращаясь к Флетчеру и фотографу. — Расследование проводит он.

Донован заметил как эти двое обменялись испуганными взглядами.

«Они понимают, — горько подумал он. — Первое убийство за два года, и его получаю я. Они не дураки. Если бы дело было несложным, я бы его не получил. Ладно. Может первый раз в жизни мне повезёт. Хотел бы я увидеть выражение лица этой сволочи, когда я найду убийцу».

— Что вы собираетесь предпринять, сержант? — спросил Адамс.

— Я собираюсь узнать, с кем она провела вчера вечер, — медленно начал Донован, осторожно подбирая слова. — Она не работала на улице, поэтому либо у неё были постоянные клиенты, либо её рекомендовали, а это значит, что её услугами пользовались не все подряд. Служанка сообщила, что девушка специализировалась на немолодых развратниках с солидным доходом. Может быть, она кого-то шантажировала и ей заткнули рот.

Донован увидел, что Флетчер и фотограф Холтби смотрели на него, вытаращив глаза.

«Что, сволочи, съели, — злорадствовал он про себя. — Вы, наверное, думали, что у меня в голове труха».

— Пока док осмотрит её, я опрошу соседей. Они могли его видеть, — продолжал он.

— Вы слишком доверчивы, сержант. Давать информацию фараонам — именно в этом смысл жизни проституток, — съязвил Адамс.

Холтби хихикнул.

— Убита одна из них, — спокойно парировал Донован. — Возможно, это развяжет им языки.

Адамс удивлённо поднял брови. Он вдруг задумчиво посмотрел на Донована.

— А вы психолог, сержант, — сказал он.

Донован повернулся к Флетчеру, который поспешил согнать с лица ухмылку.

— В спальне на полу лежит ледоруб. Проверь на отпечатки пальцев и побыстрее! Не стойте без дела, мне нужна работа!

Флетчер вытянулся.

— Слушаюсь, господин сержант.

Донован вышел из квартиры.

Адамс проводил его взглядом, затем вернулся в спальню, чтобы поговорить с доктором Саммерфельдом.

Рафаэль Свитинг услышал как настойчиво звонят в дверь, и торопливо вытер пот с лица рукавом халата.

Он видел, как к дому подъехали полицейские машины и знал, что рано или поздно к нему придут.

«Что случилось? — спрашивал он себя. — Что-то в квартире наверху». Он слышал тяжёлые шаги над головой. Он боялся подумать, что это убийство, но был уверен, что её убили. Как раз тогда, когда он наконец обосновался, как раз тогда, когда он уже был уверен, что ему удалось замести следы.

Звонок не умолкал, и Свитинг в спешке оглядел пыльную, убого обставленную комнату. Свидетельства его вчерашней деятельности были торопливо спрятаны. Ему пришлось попотеть, чтобы очистить комнату, но появление полицейских машин по крайней мере предупредило его о предстоящем визите.