Король, королевич, портной - Влада Юрьева

А страсти между тем кипели.

– Может, пора привлечь к этому внимание? Я понимаю, что речь идет всего лишь о статье, но ведь с камушка начинается лавина! Если Антон стал бездомным, все мы в этом виноваты, все!

Женскому голосу ответил абсолютно спокойный мужской.

– Нашей вины в этом никакой, мы это уже сто раз обсуждали. Поступок Антона был следствием быстро развившегося помешательства, без предпосылок!

– Да как же их не было, Семен Яковлевич, родненький? – вмешалась еще одна дама. – Если Антон уже лет двадцать нелюдимым был.

– Он всегда нелюдимым был, при чем здесь перемены?

– Не всегда. Когда пришел – просто прелесть что за человек, душа компании. Сколько друзей у него было, сколько застолий он организовал! Но потом все прекратилось. То ли в девяносто шестом году, то ли в девяносто седьмом, я уже и не помню.

– Перемены времен очаковских и покоренья Крыма, – с наигранным драматизмом произнес невидимый Семен Яковлевич. – Сколько лет назад это было! Люди меняются, это нормально.

– Но не так же резко!

– А вы вспомните, какие времена были. Девяностые многих подточили, Антон не стал исключением.

– Так ведь странности продолжались! Вы вспомните: он в своей квартире жил один, без семьи, с хорошей зарплатой, а денег ему все равно не хватало. Он то у меня одалживал, то у Валечки. На что, скажите на милость? Человек в отпуск никогда не ездил, машину много лет не менял…

– Он вам долги возвращал, не так ли?

– Так.

– Вот и прекрасно. Остальное не касается ни нас, ни этой девицы, о которой, кстати, в ее институте отзываются с осторожностью!

Алиса едва не хмыкнула, удержалась только потому, что ее могли услышать. Еще бы они не с осторожностью отзывались! Если бы волю дали отдельным личностям, ее бы сразу уволили.

– А тот случай лет двенадцать назад помните? – не сдавалась эмоциональная преподавательница. – Когда он руку где-то сильно поранил?

– Да мало ли где!

– Мало ли где такое не случается! У него воспаление началось, я ему по знакомству антибиотики доставала, потому что к врачу он идти не хотел. И руку никому не показывал. Спрашивается: это почему? Что он, враг себе?

Становилось все интереснее. Значит, Дамир правильно подметил, – за этим шрамом скрывалась непонятная история.

Она готова была слушать сколько угодно, и это при том, что со своими коллегами Доронин был не слишком откровенен. Но как много они знали! Алиса полностью сосредоточилась на слухе, она уже наловчилась удерживаться на карнизе и даже не думала, в каком опасном положении находится.

А зря. Потому что к звонку телефона в заднем кармане джинсов она оказалась совершенно не готова. Звук она убрала, сработал вибровызов – внимания преподавателей она привлечь не могла. Но Алисе и не до них было.

Конец ознакомительного фрагмента.