Самый близкий демон - Анна Данилова

Она поставила перед Марком салатницу и только после этого села напротив, успокоилась. Подперев кулачками щеки, она смотрела, как он ест, и на лице ее играла довольная улыбка.

– Это тебе Селезнева сказала?

– Да. Она мне вообще о многом рассказала. Понимаешь, сначала я думала, что ошиблась, что на самом деле я заявилась к ней не вовремя, ведь ты только что вышел от нее и она была под впечатлением от вашей встречи… Она была сильно расстроена и никак не могла взять в толк – почему следователь не верит ей? Но потом, когда она уже дала согласие позировать мне, я поняла, что пришла очень кстати, что я стану для нее именно тем, как бы нейтральным человеком, которому можно рассказать все…

– И что же она рассказала?

– Что у них с Валерием – настоящий, серьезный роман. Что рано или поздно он непременно бы развелся с Виолеттой и женился на Берте. Но, как она говорит, это было не принципиально: она рада была их вечерним встречам…

– Думаешь, лукавит?

– Уверена. Ни одна женщина всерьез не станет довольствоваться свиданиями с любимым мужчиной, ей нужен он весь, целиком… Вот взять, к примеру, нас с тобой. Думаешь, я спокойно бы переносила тот факт, что ты женат, что ты от меня идешь домой, к жене, что будешь касаться ее, спать с ней?.. Или ты… Только представь, что я после тебя возвращаюсь домой и ложусь в постель с мужем…

– Рита, ты не садистка, случаем? Я ем, а ты говоришь за столом такие ужасные вещи… Портишь мне аппетит…

– Но ведь таким образом встречаются многие… Но чаще всего все же именно муж тянет волынку, не решается бросить семью, и его можно понять… Как можно понять и Крупина, у которого была маленькая дочка, которую он просто обожал… Как ты понимаешь, я знаю все это лишь со слов Берты.

– Как она тебе вообще?

– Она чувствует себя абсолютно несчастной. И даже не потому, что ты не поверил ей, нет, дело не в этом… Она страдает от бессилия. Не знает, как помочь Валерию. Сейчас, казалось бы, самое время нанимать адвоката, а у нее нет денег… Ни у нее, ни у Валерия. Она в отчаянии.

– И ты только для этого пошла к ней, чтобы убедиться в том, как она страдает?

– Нет, не для этого. У меня есть план, но я пока тебе ничего не расскажу. Хотя объясню, чего именно я добиваюсь. Я хочу выяснить, солгала она тебе или нет. Потому что в зависимости от этого тебе станет ясно: Крупин убийца или нет.

– Хорошо. Действуй. Я уверен, что ты поступаешь правильно. Понятное дело, что никто из моих коллег в прокуратуре не стал бы так долго возиться со свидетелем. К тому же у нас никто не умеет так хорошо рисовать…

– Тебе чай, кофе или пива?

– Пива. Расскажи мне еще о Перевалове.

– Будет лучше, если я с ним встречусь и поговорю. Согласись, что я для них, для всех, кто имеет отношение к семье Крупиных, – нейтральное лицо. Мне можно рассказать если не все, то хотя бы что-то… К тому же он мужик открытый, щедрый, добрый, у него масса ценных качеств… И мне его очень жаль. Представляешь, влюбился мужчина по уши, а его молодая возлюбленная умерла. Да как?! Ее убили. Ночью, в парке, рядом с коляской… Очень циничное убийство…

– Значит, ты поможешь мне, встретишься с ним, поговоришь о Виолетте? Меня интересует абсолютно все, что касается этой бедной женщины. Круг ее знакомых, ее отношения с мужем…

– Марк, я не дура, я все понимаю…

В дверь позвонили. Они оба вздрогнули, как если бы это они были тайными любовниками, а там, за дверями, нервно давящие на звонок – их супруги, оба…

– Это к тебе… Иди открывай, – Марк и не заметил, как произнес это с вызовом. Этот звонок его словно подкосил. Он уже «увидел» молодого парня с букетом роз и связкой апельсинов… «Дались мне эти апельсины…»

Рита встала и решительно направилась к двери. «Вот черт… кого это принесла нелегкая?» – донеслось до Марка. Он слышал, как открылась дверь, как высоким, удивленным голосом заговорила Рита… Она удивилась ночному визиту. И кто же этот визитер?

– Да проходи ты, проходи, раз уж пришла… Конечно, я тебе рада…

Рита втянула в кухню высокую, крупную женщину в черном с белым горошком, костюме. Красные губы, набеленное лицо, темные внимательные глаза.

– Марк Александрович, познакомьтесь, это моя мама, Ксения Илларионовна.

– Очень приятно, – искренне произнес Марк, радуясь в душе, что вместо молодого и пылкого возлюбленного Риты, которого он уже успел придумать, пришла ее мама.

– Вообще-то, Рита, мы знакомы с Марком Александровичем, – мягко заметила Ксения Илларионовна, которая так и не сумела справиться со своим удивлением, встретив ночью в квартире дочери следователя прокуратуры. – Он же допрашивал меня…

Она не сводила взгляда с Садовникова.

– Вы и по ночам работаете? – Она бросила взгляд на тарелку с куриными костями и салатницу с плавающим в масле луком.

– Да, мама, и по ночам работаем. Что поделать, если Марк Александрович заснуть не может, все думает – кто же убил нашего Михаила?..

– И как продвигается расследование?

– Да ты садись, мама, сейчас будем пить чай.

Марк вдруг подумал, что ему лучше уйти, что визит этой дамы в столь поздний час не случаен, что мать хочет поговорить с дочерью, побыть с ней и он, сосед ли, следователь, должен оставить их одних.

– Рита, спасибо за ужин, все было очень вкусно, но я должен идти, у меня, знаете ли, дела…

– Брось, Марк, ты должен остаться. И ты, мама, тоже. Если у тебя какие-то секреты, то мы можем с тобой поговорить на балконе, но мне совершенно не хочется, чтобы Марк уходил.. Тем более что он у меня не в качестве следователя… Это я так сказала… Просто вырвалось.

– А ты думаешь, что твоя мать слепа? – усмехнулась Ксения Илларионовна. – Согласитесь, Марк Александрович, жизнь – удивительна… Кто бы мог подумать, что нашего зятя кто-то отравит и что этим делом будете заниматься вы… И что однажды ночью я встречу вас здесь, у Риты, и что вы будете вести себя как малые дети… Мне надо было бы догадаться…

– Мама, садись. Успокойся и расскажи, что случилось.

– Да ничего не случилось, просто меня мучают кошмары. Я не могу спать. Вижу Михаила, как он слоняется по моей квартире, и лицо у него синее-синее… Настоящий ночной кошмар! Как в кино. Но никогда бы не подумала, что это случится со мной. Ведь я ненавидела Мишу. Грех так говорить, но я хотела, чтобы с ним что-нибудь случилось. И все мои близкие и знакомые знают, как я относилась к своему зятю. Ненависть, скажу я вам, это страшная сила…

– Вот и у Марка сейчас подобное дело… Теща ненавидит зятя и обвиняет его в убийстве своей дочери…

– Что, кого-то еще убили? – Ксения Илларионовна бросила на Марка встревоженный взгляд.

– Убили, – почему-то с виноватым видом произнес Марк, сам до конца не понявший, за что он по-настоящему чувствует свою вину: за убитую Виолетту или за то, что его застали здесь ночью – поедающим ужин у Маргариты.

– Мама, представляешь, – оживилась успевшая немного прийти в себя от столь неожиданного визита матери Рита, – молодая женщина, у которой маленькая дочка, шести месяцев, ждет дома мужа, готовится ко сну, уже умылась, сняла с себя все украшения и, вероятнее всего, легла спать, так и не дождавшись мужа… И вдруг ей кто-то звонит и приглашает ее прийти в парк к десяти часам. Поскольку она не может оставить малышку без присмотра, Виолетта, так зовут эту женщину, быстро собирается и вместе с дочерью, уложив ее в коляску, едет в парк, благо живет она рядом… И вот там, в тихой и пустынной аллее, ее убивают. Камнем по голове. В присутствии шестимесячного ребенка…

– И кто же ее убил?

– Мама! Да кто ж знает-то?! Мы же только что говорили о ненависти, которую питают иногда тещи к своим зятьям… Вот и мать Виолетты обвиняет во всех смертных грехах своего зятя, Валерия… Мы как раз рассуждали на эту тему, когда ты позвонила в дверь…

– А какой ему смысл убивать эту самую Виолетту? Что, после нее останется большое наследство?

– Как будто бы нет… – ответил Марк. – Квартира, конечно, останется… Но и у его любовницы тоже есть квартира, правда, не ее… Стоп! Неужели из-за квартиры?

– Его арестовали, этого Валерия, мужа Виолетты. У него рукава куртки забрызганы кровью жены…

– Рукавами я займусь завтра, – вдруг сказала Рита с задумчивым видом.

– Какими еще рукавами? – не понял Марк.

– Да это я так просто… Марк, еще чаю?

– Да я вроде бы пиво пил…

– Хорошо, тогда еще пива, ледяного. Мама, ты мне что-то хотела сказать?

– Нет. Если честно, я приехала к тебе просто отоспаться. Но я вижу, что не вовремя.

– Я постелю тебе в мастерской на диване, ты как, не против?

– Да ты что, я очень даже рада…

– Тогда пей чай, а я спущусь, все тебе приготовлю… В ванне ты найдешь чистые полотенца, сама знаешь…

Она вышла из-за стола, оставив Марка наедине с матерью.

– Вы не обижайте мою дочь, Марк. Она – очень ранимый человек. Понимаю, что мои слова мало что значат, но все равно… Будьте с ней понежнее, никогда не унижайте ее, не бейте… Я насмотрелась на жизнь Наташи, своей младшей дочери, и в какой-то мере стала понимать и свою старшую дочь, Маргариту, которая вообще отказалась выходить замуж. Во всяком случае, за нее я была всегда спокойна. Она никого не любила, жила одна, много работала… И, главное, ни от кого не зависела. А теперь… я же вижу, какими глазами она на вас смотрит!.. Она попала в зависимость от вас. От своей любви к вам, понимаете? И теперь ее настроение будет связано с вашим отношением к ней. Я это чувствую, и мне ее заранее жаль… Прошу вас, если у вас к Рите нет серьезных чувств (хотя я понимаю, быть может, я тороплю события), оставьте ее в покое…