Второе признание (сборник) - Рекс Стаут

Все, за исключением Сперлинга, закивали, а миссис Сперлинг сказала, что слушала ту программу в день, когда это случилось. Вульф продолжил:

– В разгар следствия тот же самый голос по телефону велел мне бросить расследование. На этот раз он оказался не столь разговорчив, верно потому, что я уведомил собеседника, что знаю, как того зовут, – сущее ребячество с моей стороны! Я игнорировал его указание. Скоро выяснилось, что мистер Орчард и женщина, которая была убита вместе с ним, – профессиональные шантажисты. Они использовали методы, свидетельствовавшие о существовании большой, хитроумно устроенной и умело управлявшейся организации. Мне удалось поймать убийцу – им оказался человек, которого они шантажировали. На следующий день после того, как преступнику вынесли приговор, мне опять позвонил Икс. Он имел наглость поздравить меня с тем, что я провел расследование согласно его указаниям! Я ответил, что плевать хотел на его указания. А дело было в том, что я всего лишь разоблачил убийцу, но не предпринял никаких действий против самого́ Икса, поскольку это не входило в мои обязанности.

Наконец Сперлинг, который больше не мог спокойно сидеть на месте, не выдержал и взорвался:

– Черт побери, нельзя ли покороче?

– Нет. Я отрабатываю свой гонорар, – отрезал Вульф и продолжил: – Описываемые события происходили в мае прошлого года – тринадцать месяцев назад. С тех пор до настоящего времени об Иксе ничего не было слышно, потому что мне, к счастью, не попадались дела, в которые у него были причины вмешиваться. Но мое везение закончилось – полагаю, рано или поздно это должно было случиться, поскольку мы оба имеем отношение к преступности. Позавчера, в шесть десять вечера, он позвонил опять. На сей раз он взял более повелительный тон, чем прежде, и поставил мне ультиматум с определенным сроком. Я откликнулся на это так, как и следовало ожидать от человека с моим темпераментом (мне от рождения присущи резкость и язвительность), и отверг его ультиматум. Не стану притворяться, что мне было все равно. Вчера ночью мистер Гудвин, нагостившись у вас, вернулся и представил мне отчет о своей поездке, после чего я рассказал ему об этом звонке, и мы подробно обсудили положение дел.

Вульф огляделся:

– Кто-нибудь из вас знает, что у меня дома на крыше устроена оранжерея, где растут тысячи прекрасных орхидей, и среди них – новые, редкие и исключительно красивые сорта?

Да, об этом знали все – как обычно, кроме Сперлинга.

Вульф кивнул:

– Постараюсь не наводить на вас ужас. Это случилось в третьем часу ночи. Мы с мистером Гудвином беседовали в моем кабинете и вдруг услышали оглушительный грохот. Нанятые Иксом люди поднялись на крышу здания, расположенного напротив, на другой стороне улицы, и расстреляли из пистолетов-пулеметов мою оранжерею. Каков итог, можете себе представить. Не стану описывать картину разрушений. Тридцать человек заняты сейчас тем, что приводят крышу в порядок. Моего садовника не убило по чистой случайности. Ремонт и восстановление утраченного обойдутся мне долларов в четыреста, хотя некоторые из поврежденных и уничтоженных растений уже не вернуть. Стрелявших еще не нашли и, может быть, не найдут никогда, но что, если их все же разыщут? Я допустил неточность, сказав, что они были наняты Иксом. Их наняли D, С или В (скорее всего – С). Безусловно, Икс не знаком ни с кем из непосредственных исполнителей; я сомневаюсь, что и D их знает. В любом…

– Вы говорите, – перебил его Сперлинг, – это случилось только что? Прошлой ночью?

– Да, сэр. Я упомянул стоимость предполагаемого ущерба, потому что оплатить его придется вам. Я включу его в счет.

Сперлинг взвился:

– Можете включать куда угодно, не буду я платить. С чего это вдруг?

– Потому что вы обязаны покрыть издержки, возникшие в связи с вашим делом. Моя оранжерея была уничтожена из-за того, что я отклонил ультиматум Икса и его требование отозвать мистера Гудвина из вашего поместья, а также прекратить сбор сведений о деятельности и личности Луиса Рони. Вы пожелали, чтобы я доказал, что мистер Рони – коммунист. Я не могу этого сделать, зато могу доказать, что он один из людей Икса – либо С, либо D, а следовательно, является опасным профессиональным преступником.

Быстрее всех отреагировала Мэдлин. Не успел Вульф закончить, как она воскликнула: «О господи!», вскочила с места, подбежала к Гвен, невежливо повернувшись спиной к остальным, и положила руку сестре на плечо. Тогда миссис Сперлинг тоже вскочила, но, секунду поколебавшись, снова села на место. Джимми с осуждением посмотрел на Вульфа, а потом перевел сердитый взгляд на отца.

Мгновение председатель правления ошарашенно смотрел на Вульфа, потом уставился на младшую дочь, наконец, поднялся на ноги, подошел к ней и сказал:

– Он говорит, что может это доказать, Гвен.

Нельзя сказать, что я соображаю быстрее прочих, однако до меня давно дошло, что истинной мишенью Вульфа была Гвен, поэтому я с самого начала внимательно наблюдал за ней. Когда Вульф приступил к повествованию, скептическая усмешка на ее губах и упрямство, которым светились ее глаза, отчетливо демонстрировали, что она не намерена верить ни единому его слову. Но пока он рассказывал о загадочном Иксе, в котором явно нельзя было признать ее драгоценного Луиса, она немного расслабилась и даже начала интересоваться всей этой историей. Вдруг, как гром среди ясного неба, прозвучало имя Рони и раздался выстрел, метивший прямо в нее. Ощутив на своем плече руку Мэдлин, она накрыла ее своей ладонью и тихо проговорила:

– Всё в порядке, Мэд.

Затем, уже громче, обратилась к Вульфу:

– Что за чушь вы несете!

Подойдя к дочери, Сперлинг загородил ее собой от нас с Вульфом. Вульф произнес, обращаясь к спине Сперлинга:

– Я не договорил, знаете ли. Такова подоплека событий. Теперь я должен перейти к сути.

Гвен, мигом очутившись на ногах, твердо заявила:

– А это, пожалуйста, без меня. Суть я уже ухватила.

Тут все заговорили разом. Мэдлин по-прежнему держала Гвен за руку. Миссис Сперлинг ничего не понимала, однако стрекотала без умолку. На Джимми никто не обращал внимания, но он не сдавался. Вульф выждал пару минут, а потом резко пресек гвалт:

– Умолкните, вы, олухи несчастные!

Сперлинг повернулся к нему:

– Не надо было этого делать! Вам следовало сначала рассказать все мне! Вам следовало…

– Вздор! Полнейший вздор! Вы месяцами втолковывали своей дочери, что мистер Рони – коммунист, и она вполне справедливо требовала у вас доказательств. А заяви вы, что он преступник? Это ведь тоже надо доказать. И что тогда? Не могли бы вы отойти в сторонку, чтобы я мог ее видеть?.. Спасибо. Мисс Сперлинг, вы не побоялись потребовать доказательства у своего отца. А теперь идете на попятный. Значит, вы боитесь бросить вызов мне? Что ж, я вас не виню.

– Я ничего не боюсь!

– Тогда присядьте и послушайте. И остальные тоже. Будьте любезны.

Все вернулись на свои места. Теперь Гвен заколебалась, ее железобетонная непреклонность дала трещину. Она закусила нижнюю губу и перестала взирать на Вульфа с нарочитым упрямством. Она даже позволила мне поймать ее вопрошающий, растерянный взгляд, будто я мог ей чем-то помочь.

Вульф, обращаясь к ней, продолжил:

– Я потому так подробно изложил подоплеку дела, мисс Сперлинг, что без этого вы не сумеете разобраться, что к чему. Ведь, хотя я работаю на вашего отца, окончательное решение зависит от вас. Необходимо ответить на следующий вопрос: должен ли я продолжить собирать доказательства или нет? Если я…

– Вы сказали, что у вас есть доказательства!

– Нет, я этого не говорил. Я сказал, что могу это доказать. Я действительно могу – и если потребуется, докажу. Но предпочел бы этого не делать. Проще всего будет умыть руки: вернуть аванс, который выплатил мне ваш отец, взять расходы, которые я понес из-за этого дела, на себя и уведомить Икса, что ухожу с его дороги. Несомненно, так было бы разумнее и целесообразнее; признаться, я не могу похвастаться тем, что это ни разу не пришло мне в голову. Но у меня есть слабость, присущая многим людям: непомерное самомнение не позволяет мне прислушиваться к голосу разума. Если уж я взялся работать на вашего отца, то отступать не намерен: это нанесло бы удар по моему самолюбию.

Есть другой способ покончить со всем этим: вы можете допустить, что я не лжец, а даже если и лжец, то по крайней мере не способен подло оклеветать человека, достойного вашей любви, только для того, чтобы выманить у вашего отца положенное мне вознаграждение. Если вы согласитесь с одним из этих допущений, вам придется признать, что мистер Рони – мерзавец, и поскольку вы отнюдь не дура, то расстанетесь с ним. Но…

– Вы сказали, что можете доказать!

Вульф кивнул:

– Могу. Если самолюбие все-таки не позволит мне дезертировать, а вы отвергнете вышеупомянутые допущения, я буду обязан это сделать. Теперь вы понимаете, для чего я так подробно расписывал вам Икса. Нельзя заклеймить мистера Рони, ни словом не обмолвившись об Иксе, а даже если и можно, Икс так или иначе все равно проявится. Доказательством этому – моя разгромленная оранжерея. Вы можете поехать ко мне домой и взглянуть на нее… Кстати, я забыл упомянуть еще об одной возможности.