Только наоборот - Эля Рин

знала. Мне было страшно интересно, во сколько в итоге обойдется эта головокружительно прекрасная поездка. Потянет на самолетный билет до Парижа какого-нибудь? – Ставлю на то, что еще двадцать минут.

– Тридцать, – покачал головой Сигизмунд.

Но спор в итоге не удался, потому что ровно через двадцать пять минут Евгений с чувством выругался и швырнул телефон об асфальт. Стекло хряснуло и окружило труп телефона мелкими осколочками. Художественно.

– Отложенный эффект, – задумчиво протянула я. – Может, моя магия все же работает?

А Евгений решительно направился к нам, взял из пакета последнюю слойку и плюхнулся на лавочку, опрокинув фею абсента. Кажется, в этот момент послышался чей-то злобный рык. Хотя, возможно, это рычал сам гражданин поэт, у которого даже руки тряслись от злобы.

– Что случилось? – мило спросила я.

– Пошли. Они. В одно. Место, – отчеканил Евгений, правда не слишком отчетливо, потому что параллельно жевал слойку. – Сначала я им писал. Долго. Но не мог пробиться через бота. Поэтому потом я позвонил и ждал почти сорок, сорок минут! И что же? Они сбросили звонок. И почистили чат с перепиской. Нормально, да?

– Почистили чат? – приподнял бровь Сигизмунд. – Даже так?

– Оскорбились, наверное, – фыркнул Евгений. – Я называл бота желтым земляным червяком, проклятой железякой и ошибкой цифрового прогресса. А молчащую техподдержку – узниками замка Горменгаста.

– Что? – удивился Сигизмунд.

– Вот и они, видимо, не читали сие великое произведение, – пожал плечами Евгений. – Неучи. Теперь ничего они от меня не получат. Скажу, что телефон украли.

Потом вытер руки в крошках о коленки и улыбнулся мне:

– Ну что, отправляемся дальше, к приюту муз и вдохновения?

– Нет, – покачала я головой. – Прости, любезный Евгений, но у меня передозировка поэзии в организме. Так что давай на этом месте распрощаемся. И мы пойдем своей дорогой, а ты своей.

– Кто же я буду после того, как не проводил прекрасную даму в точку назначения? – Евгений растерянно огляделся по сторонам. – К тому же пока я не очень понимаю, куда, например, ведет моя дорога. Карта была в телефоне. А он… того.

Я улыбнулась, одновременно сочувственно и презрительно. Бедные-бедные дети современности. Как же сложно им без гаджетов. Как же они без умения определять путь по солнцу, мху на стволах деревьев и муравейникам?

– А я бы с удовольствием продолжил путь вместе с Евгением, – внезапно проговорил Сигизмунд. Очень внезапно. – В приятной компании. За не менее приятными разговорами.

И улыбнулся максимально хищно, как будто перед ним стоял не романтичный поэт с черными кудрями, а миска со сметаной.

Карл после этого заявления продемонстрировал крайнюю степень энтузиазма, шлепнувшись на попу и закрыв глаза крыльями. А эманации ярости, исходившие от феи, стали прямо-таки ощутимыми.

Я подняла брови и вопросительно уставилась на Сигизмунда. Он же подарил мне в ответ беспечный взгляд, фыркнул, развернулся и широким шагом отправился на север. Правда, через пару шагов остановился, вернулся, подобрал с земли Карла, подхватил фею абсента и сообщил, что будет разведывать путь.

– Куда? Ты же собирался беседовать с Евгением, – попыталась я остановить его вреднейшее котейшество.

– Подумал и все же решил вам не мешать, – заявила эта нахальная антропоморфная шерстяная сволочь и оставила меня на поэтическое растерзание.

– Как ты думаешь, – тут же воспользовался моментом Евгений, – это можно считать свиданием?

– Что именно это? – устало вздохнула я. – Прекрасную поездку? Погибшую машину? Почивший телефон? Так-то – идеальный набор для свидания, конечно. Каждый раз, когда собираюсь хорошо проводить время, предвкушаю такую же программу дня.

– Ну да! – кажется, этот прекрасный принц принципиально не замечал сарказма в чужих словах – Оригинально! Не какие-нибудь посиделки в суши-баре. Или кофейне.

– Угу, – согласилась я и ускорила шаг, устремляясь вслед за Сигизмундом. И героически смолчала, не послав Евгения далеко и надолго. Все-таки раз Сигизмунд решил от него пока не избавляться… это неслучайно. И нельзя пока выкидывать господина стихотворца из планов на день.

– У тебя щеки раскраснелись, – тут же констатировал Евгений. – Очень мило. Тебе идет, и…

– Мне идет. Я иду. Ты идешь, – прошипела я. – На этом урок грамматики русского языка заканчивается. И начинается урок физики. Из пункта А в пункт Б выдвинулись волк, коза и капуста. Через сколько времени они достигнут цели, если капуста ходить не умеет, а волк случайно подавился козой?

– Какая же ты злая! – восхитился Евгений. – Даже лучше, чем в Сети!

Я не выдержала и обошла его по кругу. И еще раз, на всякий случай.

– Что ты делаешь? – поинтересовался он.

– Ничего. – Я закусила губу и снова поспешила за Сигизмундом. Попробовала – не получилось. Но можно же надеяться, да? Что магия вернулась, ну хоть капелька магии, чтобы заморочить, затанцевать, отвести глаза, использовать любой, самый простой метод из арсенала ши. Только чтобы Евгений прекратил свои ухаживания.

Но нет.

К моменту, когда мы дошли наконец до Шуваловского парка, я приобрела бесценную умозрительную охапку из комплиментов. И потеряла последние крохи доброты и альтруизма.

– Хм… – Евгений задумчиво склонил голову. – А нам точно туда?

За спиной у нас был пустырь, линия электропередач, а еще вдали торчала пара новостроек.

Впереди – грязный овраг, а за ним узкая тропинка, убегающая под полог деревьев.

– А что тебя смущает? – прогудел Сигизмунд.

– Всё, – Евгений пожал плечами. – Как-то это не похоже… на парк.

– А на что похоже?

– На лес. Где аллеи? Где лоток с мороженым? Где репродукторы с музыкой? – горестно вопросил поэт.

– Впереди. Всё впереди, – ответила я. – Если тебе не хватает изысков ландшафтного дизайна и человеческого присутствия, это легко исправить. Еще примерно километр-полтора по сей чудесной обочине, и ты доберешься до приличной части парка. Возможно, даже обнаружишь следы цивилизации в виде клумб и холодильника с лимонадами за все деньги мира.

– А ты?

– А я – то есть мы с Сигизмундом – пойдем по тропинке.

Ибо хватит с меня обочин. Чем ближе мы подходили, тем громче звучала в голове какая-то мерзкая звенящая нота. Иррациональная, не оформленная в понятия. Похожая на… тревогу? Или даже страх? Но ведь ши не боятся. Тем не менее каждый раз, когда слишком близко проносился грузовик, я невольно вздрагивала. Кто знает, на что еще распространяется проклятие, сломавшее нашу машину. Что еще предпримет вселенная, чтобы нас задержать?

В лесу мне точно будет… спокойнее.

– Прошу, – Сигизмунд картинно поклонился и приглашающе махнул рукой. Я уже приготовилась прыгать через овраг, как он неожиданно добавил: – Поэты вперед.

– Почему это? – тут же возмутился Евгений.

«Почему это?» – мысленно спросила я у Сигизмунда, демонстративно подняв бровь.

– Думаю, Алла оценит, если ты немного побудешь в авангарде нашей партии. Как настоящий рыцарь.

Евгений тут же приосанился и осторожно полез через овраг, цепляясь за кусты (молча) и стебли чертополоха (с тихими ругательствами).

– Ну и что ты задумал? – шепнула я Сигизмунду. – Сейчас-то ты его зачем с собой тащишь? Да еще и в первых рядах?

– Затем, – наставительно ответил Сигизмунд. – Ты же понимаешь, что мы с тобой