Очерки жизни и быта нижегородцев в начале XX века. 1900-1916 - Дмитрий Николаевич Смирнов

Пишут: на клюшках, а все же ходить

Станет он этой весной…

Но решение, удовлетворявшее в какой-то, хотя бы очень малой, степени иск изувеченного на работе человека, суд выносил далеко не всегда. Бывали случаи, когда органы юстиции открыто оберегали интерес предпринимателя.

«Адвокат А. Ф. Карпов, поверенный крестьянки Александры Акимычевой, в исковом прошении Нижегородскому Окружи, суду объяснил, что муж его доверительницы Филипп Акимычев служил до 1902 года молотобойцем в кузнечно-вальцовочной мастерской Сормовского завода. Работа происходила в страшной тесноте и жаре, и благодаря отсутствию вентиляции, рабочим приходилось дышать одной гарью. В силу этих условий работы Акимычев, поступивший молодым, здоровым 23-летним парнем, на 29 году жизни получил чахотку и умер, оставив без всяких средств жену с малолетней дочерью. Ввиду этого адвокат Карпов просил обязать О-во „Сормово“, как виновное в болезни и смерти Акимычева, выдавать вдове его пожизненное содержание в размере половины заработка Акимычева, а именно, по 9 рублей в месяц.

В судебном заседании заводский юрисконсульт Базилинский возразил, что чахотка — болезнь или наследственная, или инфекционная, заразительная и может быть как в палатах, так и в заводских мастерских. За такого рода болезнь завод не может отвечать, тем более что даже неизвестно, были ли причиной болезни Акимычева условия заводской работы или же его домашней жизни.

— Конечно, — распинался Базилинский, — заводу ничего бы не стоило дать осиротевшей женщине 9 рублей в месяц, но удовлетворение этого иска будет не в интересах самих же рабочих: в свою самозащиту завод будет тогда крайне строго относиться к поступающим рабочим и принимать на службу только силачей-здоровяков, а при массе ищущих работы найдется достаточное количество и здоровяков, — все же по внешнему виду болезненные люди останутся без работы.

Окружной суд отказал в иске Акимычевой».

С 1-го января 1904 года в России вступил в силу закон, принятый 2 июня 1903 года, по которому в случае получения рабочим телесного повреждения на работе, предприниматель, вне зависимости от вины рабочего или завода, обязывался давать потерпевшему вознаграждение за временную или постоянную утрату трудоспособности.

В первом случае Сормовский завод обязан был платить рабочему «пособие» до его выздоровления — половину действительного заработка; при этом 260 дней в году считались рабочими. При постоянной полной утрате трудоспособности закон обязывал предпринимателя выплачивать рабочему пенсию в размере 2/3 годового заработка, в случае частичной — в уменьшенном размере, вычисленном по специальной «Таблице для определения ослабления или утраты трудоспособности впоследствии телесных повреждений или несчастных случаев».

Закон от 2 июня 1903 года страховал рабочих только от несчастных случаев. Обеспечения рабочих на случай старости и инвалидности, профессиональных и временных болезней, независимых от профессии, он не предусматривал. И вообще, государственного страхования рабочих в описываемое время (1901–1907 гг.) в России не существовало.

Сормовским рабочим приходилось обращаться в суд не только по делам уплаты за увечья или инвалидность. Заводоуправление, без остатка выжимая из трудящегося человека его мускульную силу, не прочь было, когда только удавалось, не доплачивать, урезать, уменьшать, сокращать, ужимать и без того скромный заработок.

Юридические советники правления Общества «Сормово» — в XIX веке А. Г. Яворовский, а с 1900 года Б. Б. Базилинский — придумывали для заводских директоров всяческие лазейки, опираясь на несовершенство российского рабочего законодательства.

Одним из самых обычных приемов сормовской заводской администрации было заставить рабочего трудиться сверх условленного при найме времени или в праздничный день без дополнительной оплаты.

Распорядок рабочего дня на таком громадном предприятии, как «Сормово», конечно, не мог быть ни одинаковым, ни хотя бы однообразным для всех работающих. Наличие смен разной протяженности, неравность длины рабочего дня для отдельных категорий мастеровых, разнобой в оплате труда — все это служило почвой, на которой пышно произрастали злоупотребления заводских администраторов.

Общее, постоянное производство было организовано на Сормовском заводе круглый год за вычетом воскресений и праздников, и осуществлялось группами рабочих в заранее определенные дневные или ночные часы.

В зависимости от времени суток работы делились на 4 категории (данные применительно к 1906 году):

а) односменные (работа только днем);

б) двухсменные с перерывом, днем — полтора часа, ночью полчаса;

в) двухсменные непрерывные;

г) трехсменные непрерывные.

Беспрерывные работы (круглые сутки) производились в тех цехах, где это было необходимо по техническим условиям: погасить, например, мартены, значило вывести их из строя на 5–7 дней.

В сталелитейном, железопрокатном, бандажном цехах и на электрической станции применялась непрерывная схема работы в три смены по 8 часов каждая:

I смена — с 6 часов утра до 2 часов пополудни;

II смена — с 2 часов пополудни до 10 часов вечера;

III смена — с 10 часов вечера до 6 часов утра.

Двухсменная непрерывная работа по 12 часов — с 6 часов утра до 6 часов вечера и с 6 часов вечера до 6 часов утра — выполнялась во всех подразделениях завода рабочими вспомогательных профессий, то есть машинистами, кочегарами, смазчиками, шорниками (сшивателями ремней) и заводскими сторожами.

В шести паровозных цехах — паровозокотельном, кузнечном, механическом, обшивочном, сборочном, ремонтном, и седьмом — вагоноклассном цехе, — работали:

• днем — 10 часов (с 6 час 30 мин утра до 12 часов дня и с 1 час 30 мин до 6 часов вечера);

• ночью — 8 с половиной часов (с 6 часов вечера до 11 час 30 мин и с 12 часов ночи до 4 часов утра).

Во всех остальных подразделениях, цехах и мастерских Сормовского завода велись дневные работы в одну смену продолжительностью 10 часов.

Кроме вышеперечисленных нормированных работ на заводе существовали также и сверхурочные — обязательные и необязательные. К обязательным сверхурочным работам относились все ремонтные работы, без срочного выполнения которых заводские цеха могли остановиться, как то: исправление машин, станков, котлов, подъемных кранов и прочего. К необязательным сверхурочным причислялись все остальные работы вне нормального рабочего дня, устанавливаемые добровольным соглашением между цеховым начальством и рабочими.

Соглашениями оговаривались как время производства работ, так и оплата. Обязательные сверхурочные работы должны были оплачиваться поденным рабочим в повышенном размере, согласно особой расценке, помещенной в «Правилах внутреннего распорядка». Закон устанавливал, во-первых, ограничение общей продолжительности обязательных сверхурочных работ ста двадцатью часами в год, во-вторых, закон требовал от заводского начальства предоставления каждому работавшему ежедневно по 12 часов в непрерывно действовавшем цехе обязательного отдыха — четыре дня в месяц.

Оба эти правила заводской администрацией полностью игнорировались, что и вызвало в начале 1900-х годов поток судебных исков обманутых рабочих к правлению «Акц. о-ва Сормовских заводов».

— Почему вас так давно не видать за преферансом в Коммерческом клубе? — спросили однажды нижегородцы популярного в городе мирового судью 6-го участка К. Е. Ромашова.

— Знаете, — отвечал тот, —