Глаз голема - Джонатан Страуд

Китти начала разбегаться, сперва медленно, потом набирая скорость, зажав в руке мяч. Якоб все постукивал по траве.

Китти замахнулась и выпустила мяч с демонической скоростью. Мяч отскочил от асфальтовой дорожки и полетел к фонтанчику.

Якоб взмахнул битой. Удар был безупречный. Мяч просвистел у Китти над головой, взмыл высоко-высоко, превратился в крохотную точку в небе… И наконец упал на землю где-то далеко-далеко, в середине парка.

Якоб исполнил победный танец. Китти посмотрела на него исподлобья. Тяжко вздохнула и отправилась на поиски мяча.

За десять минут Китти успела подать пять мячей и пять раз прогуляться на тот конец парка. Солнце жарило как сумасшедшее. Она запыхалась, вспотела и рассердилась. В последний раз она вернулась, волоча ноги, демонстративно швырнула мячик на траву и плюхнулась рядом.

– Что, притомилась? – заботливо спросил Якоб. – Ну, в последний раз я едва не промахнулся.

Китти только саркастически хмыкнула в ответ. Якоб протянул ей биту:

– Ладно, теперь твоя очередь.

– Погоди минутку.

Они немного посидели молча, глядя, как колышутся листья на деревьях, и слушая шум изредка проносившихся по шоссе машин. Через парк с криками пролетела большая стая ворон и уселась на дуб где-то в стороне.

– Хорошо, что моей бабушки тут нет, – сказал Якоб. – Ей бы это не понравилось.

– Что?

– Вон те вороны.

– А что такого?

Китти всегда немного побаивалась бабушку Якоба: крохотное, высохшее создание с маленькими черными глазками и немыслимо морщинистым личиком. Бабушка никогда не вставала со своего кресла в теплом углу кухни, и от нее крепко пахло паприкой и квашеной капустой. Если верить Якобу, ей было уже сто два года.

Якоб щелчком сбил жука с травинки.

– Она бы сказала, что это духи. Слуги волшебников. Она утверждает, будто это одно из их излюбленных обличий. Она всего этого наслушалась от своей матушки, которая родилась еще в Праге. Она терпеть не может, когда окна на ночь оставляют открытыми, какая бы жара ни стояла.

И Якоб проблеял старческим дребезжащим голосом:

– «Закрой окошко, малый! Демонов напустишь!» Она вечно твердит о таких вещах.

Китти нахмурилась:

– А ты что, не веришь в демонов?

– Верю, конечно! А то иначе откуда бы волшебники брали свою силу? В книгах заклинаний, которые они отдают в печать или в переплет, только об этом и говорится. В этом и состоит магия. Маги продают свои души, а демоны им за это помогают – ну, если они правильно прочтут все заклинания. А если нет, то демоны убивают их насмерть. И кто после этого захочет быть магом? Лично я бы не захотел ни за какие коврижки.

Китти некоторое время молча лежала на спине, глядя на облака. Потом ей в голову пришла одна мысль.

– Погоди-ка, но тогда, если я правильно понимаю… – начала она. – Если твой папа, а до него – его папа всегда работали над книгами заклинаний для волшебников, значит, они прочли кучу заклинаний, верно? А это значит…

– Ну да, я вижу, к чему ты клонишь. Да, должно быть, они и впрямь повидали немало всякого – по крайней мере, достаточно, чтобы им хватало ума держаться от всего этого подальше. К тому же там многое написано на непонятных языках, и для заклинаний не только слова требуются – я так понимаю, если хочешь подчинить себе демонов, еще и чертить что-то надо, зелья варить и учиться всяким ужасам. Нет, порядочный человек во все это соваться не захочет. Мой папа просто закрывает на все глаза и знай себе книжки печатает.

Он вздохнул.

– Ты ж пойми, люди всегда предполагали, что моя семья тоже замешана во все это. Когда волшебники в Праге лишились власти, одного из дядюшек моего деда толпа загнала на верхушку башни и выбросила из окна. Он упал на крышу и умер. Вскоре после этого дедушка переселился в Англию и начал тут свое дело заново. Для него так было безопаснее. Как бы то ни было…

Он сел и потянулся.

– Я сильно сомневаюсь, что эти вороны – демоны. Зачем бы демонам сидеть на дереве? Пошли, теперь твоя очередь! – И он бросил ей биту. – Спорим, я тебя сделаю с первой же подачи?

И так оно и вышло, к огромному разочарованию Китти. И со второй подачи было то же самое, и с третьей тоже. По парку шел металлический звон от ударов крикетного мяча о фонтанчик. К небесам возносились торжествующие вопли Якоба. Наконец Китти швырнула биту на землю.

– Это нечестно! – воскликнула она. – Ты утяжелил мячик, или еще что-нибудь!

– Просто уметь надо, и все! Моя очередь!

– Ничего подобного, у меня еще одна подача!

– Ну ладно.

Якоб бросил мяч из-под руки, с показной небрежностью. Китти замахнулась битой изо всех сил – и, к своему величайшему удивлению, попала по мячу так четко, что едва руку себе не вывихнула.

– Ура! Есть! Вот поймай-ка, если сумеешь!

Она торжествующе запрыгала, ожидая, что Якоб сейчас бросится разыскивать мячик, – но он застыл на месте в неуверенной позе, глядя в небо куда-то над ее головой.

Китти обернулась и тоже посмотрела в ту сторону. Оказалось, она запульнула мячик не вперед, а вверх, куда-то себе за плечо, и теперь он невозмутимо падал все вниз и вниз, за стену, за пределы парка, на дорогу.

Потом раздался ужасающий звон разбитого стекла, визг тормозов, резкий металлический грохот.

Китти взглянула на Якоба. Якоб взглянул на Китти.

И они бросились бежать.

Они мчались без оглядки через газон, к мосту. Они бежали бок о бок, опустив головы, работая локтями, как на беговой дорожке. Китти все еще сжимала в руках биту. Бита мешала ей бежать. Сообразив это, девочка ахнула и отшвырнула ее в сторону. Якоб вскрикнул и резко затормозил.

– Дура ты! На ней же моя фамилия!..

Он бросился назад. Китти замедлила бег, оглянулась, чтобы увидеть, как он подберет биту… И, оглянувшись, она увидела позади, не так уж далеко, открытую калитку в стене, ведущую на дорогу. В проеме калитки появилась фигура в черном. Она стояла и осматривала парк.

Якоб подобрал биту и догонял Китти.

– Скорей! – пропыхтела девочка, когда он поравнялся с ней. – Там кто-то стоит…

Она умолкла – ей не хватало дыхания, чтобы говорить.

– Уже близко!

Якоб пробежал вдоль берега пруда. Стайка диких уток, перепугавшись, загалдела и взмыла в воздух. Они миновали рощицу буков и оказались на тропинке, ведущей наверх, к мосту.

– Нам бы только на тот берег… там мы в безопасности… Спрячемся в яме… Недалеко уже…

Китти с трудом подавляла желание обернуться. Она уже представляла себе, как черная фигура бежит по траве следом за ними. У нее мурашки по спине ползали от этой мысли. Но они бегут слишком быстро, он их ни за что не поймает… Все будет хорошо, они сумеют скрыться.

Якоб взбежал на мост, Китти следом. Их ноги топали по мосту, точно отбойные молотки, отдаваясь гулом вибрирующего металла. Вот они уже на середине моста, осталось совсем немного…

И тут в конце моста возникло из ниоткуда нечто.

Якоб с Китти оба вскрикнули и с разбегу остановились, замерли на месте, налетев друг на друга, отчаянно, инстинктивно пытаясь избежать столкновения с тварью.

Тварь была ростом с человека и держалась так, как будто и была человеком: она стояла на двух длинных ногах, протянув навстречу детям руки с цепкими пальцами. Но это был не человек. Больше всего существо смахивало на мартышку, только очень большую и сильно растянутую в высоту. Все его тело поросло бледно-зеленым мехом, за исключением головы и морды, где мех был темно-зеленым, почти черным. Злобные глаза сверкали желтизной. Существо склонило голову набок и ухмыльнулось, разминая длиннющие руки. За спиной у него, точно хлыст, извивался тонкий ребристый хвост, со свистом рассекая воздух.

На какой-то момент Якоб с Китти остолбенели, не в силах ни шевельнуться, ни произнести хоть звук. Потом Китти вскричала:

– Назад, назад, назад!

А Якоб, ошеломленный, все стоял как вкопанный. Китти схватила его за воротник рубашки и потянула назад. И сама обернулась.

У противоположного конца моста, преграждая собой другой выход, стоял, руки в карманы, с галстуком, аккуратно заправленным под молескиновый жилет, джентльмен в черном костюме. И джентльмен этот ничуточки не запыхался.

Китти так и застыла, вцепившись в воротник Якоба. Она просто не могла разжать руку. Она смотрела в одну сторону, Якоб в другую. Она почувствовала, как Якоб тоже протянул руку и вцепился в ткань ее футболки. И ни звука – только их частое дыхание да хвост чудовища со свистом рассекает воздух. В небе, громко каркнув, пролетела ворона. Китти слышала, как кровь стучит у нее в ушах.

Джентльмен не спешил заговорить с ними. Он был довольно низенький, но при этом крепкий и плечистый. В центре его круглого лица торчал на удивление длинный и острый нос, который, даже в эти мгновения унизительного ужаса, напомнил Китти стрелку солнечных часов. Лицо незнакомца было совершенно лишено какого бы то ни было выражения.

Стоящий рядом Якоб дрожал как лист. Китти поняла, что он рта не откроет.