Современная дРама (СИ) - Томченко Анна

Не пройдя и десяти метров, каблуки подложили свинью и запутались. Я нелепо взмахнула руками, сжимая в левой коробку и влетела в спину мужика в сером пиджаке. Он инстинктивно дёрнулся, развернулся и попытался схватить меня за плечи.

— Алис… — голос бывшего мужа заставил туфли блюсти честь и перестать выкаблучиваться. Я подняла глаза на своего спасителя и расплылась в дружелюбной, как мне казалось, улыбке.

Вообще, после того ночного разговора меня так хорошо попустило, словно я стала втихую покуривать траву. Хотя подозревала, что дело в животворящем … Кхе-кхе… В одном айтишнике, с которым мы больше не виделись и не собирались разрушать эту традицию. Мы оба получили то, что хотели. К чему нагромождать? Поэтому ни звонков, ни сообщений. Лишь приятная истома воспоминаний.

И встреча с бывшим мужем не вызвала той волны боли, так лишь, временное трепыхание. Сродни попыткам занять вертикальное положение.

— Не ожидала встретить… — я тряхнула копной распущенных волос с мягким локонами. Поправила платье, вернув на место бретельки.

— У нас здесь корпоратив, — Миша оценивающе всматривался в мое лицо. Думаю, он не ожидал встретить бывшую жену здесь, да не в соплях, а впопыхах настолько, что она чуть не снесла на своём пути все: от мужиков до хлипких перегородок.

— А у меня свадьба! — счастливо ответила я, а Рубенской пошёл пятнами. Даже плечи мои сильнее сжал. Я полюбовалась на метаморфозы и смилостивилась. — Не у меня, конечно. Олеся замуж выходит…

Градус напряжения пошёл на спад. И благоневерный немного улыбнулся, не зная как дальше продолжить разговор. Я решила за него.

— Ну я побегу… — протянула я, пытаясь покачаться с носка на пятку, но опомнилась, что в туфлях. — А то там карточки…

— Алис, тогда ночью… — пряча глаза, начал бывшим муж. — Ты знаешь, нам надо было давно честно поговорить… Но ты ведь когда злишься…

— Все хорошо, Миш, — я ободряюще улыбнулась. — Главное, что поговорили. Это такая мелочь цепляться за деньги…

— Не мелочь… В любом случае нам надо все обсудить…

— Миша, я не хочу ничего, — Софья Марковна выглянула из-за дверей зала и, найдя меня взглядом, сдвинула брови. — Ни денег, ни разговоров… Понимаешь, шесть лет итак много, не хочу ещё год потратить на разговоры…

— Ты что такое говоришь, Алис, — он покачал головой, от чего идеальная прическа испортилась. — Неужели это были плохие шесть лет…

— Хорошего вечера, Миш, — я привстала на носочки и чмокнула бывшего мужа в щеку. — С наступающим.

Я вывернулась из его рук и поскакала к тете Софе. Меня прожги глазами и выдохнули в сторону: «Вертихвостка». А я мило оскалившись, всучила ей карточки.

Свадьбы была шикарной: в меру шумной, чуть сентиментальной(оказывается Упырь- романтик, и написал такую речь, что даже я собиралась высморкаться в скатерть) и весёлой. В середине вечера меня настиг знакомый голос, от которого я уже скоро в землю зарываться начну.

— Алиса, Алиса! Подождите!

Меня перехвалила возле бара мечта поэта, собственно, с самим поэтом. Уж не знаю, как Наташенька и Спиридонов до сих пор вместе… А ещё не знаю, что они делают на свадьбе моей подруги.

— Вот неожиданность, — скупо выдавила я.

— Действительно! — Наталья всплеснула руками, а Вася ещё больше насупился. Ему не шло. А вот костюм в мелкую клетку графитового цвета с жилеткой и белой рубашкой, очень даже. В нем Василий выглядел, как ни странно, старше и мужественней.

— Но мы с Олесей так подружились, что она не смогла не разделить такой праздник с нами…

О как! Пока я таскаюсь, как куртизанка по клиентам между голландскими цветоводами, Олеся дружить удумала. Интересно.

— Как вы? — Наташа зачем-то взяла меня за руку и доверительно заглянула в глаза. Мне захотелось эти самые глаза собрать у носа и сделать вид лихой и придурковатый, чтобы от меня отстали. — Слышала развод вам не легко даётся…

От кого это она интересно слышала? Уж не наш ли поэтичный самородок пошёл языком трясти?

— Ну что ты, милая, — я оскалилась в самой противной из своих улыбок, — развод это такие мелочи по сравнению со свадьбой. Вы ещё не решились?

Помниться на дне рождения Спиридонова как раз разговор подобный затевался.

— Нам ещё рано, — сделав мину глубокого сожаления, призналась блондинка. — К тому же Вася сейчас находиться в состоянии когнитивной-импульсивного расстройства…

Очень надеюсь, что эта хворь не заразна. По лицу Спиридонова видно было, что он мечтает, как это расстройство становится второй чумой и погребает под своей тушей неуемную болтушку. Я мило выслушала, что психолог старается решить эту проблему, поэт наш очень этому противится, выражая недовольство скандалами, а потом с таким же сахарными оскалом откланялась.

Невеста была прекрасна. Действительно, она светилась особенно, а не из-за тонны хайлайтера на скулах. Жених… Ну да что уж… Тоже был хорош. Я смело говорила тосты, участвовала в конкурсах и получала от жизни такое удовольствие, что последние годы только вспоминала. Однако, как все меняется, когда ты меняешься.

Урвав перерыв на танцы, под конец вечера и перед выносом торта, я улизнула в холл и, скинув туфли, блаженно растеклась по креслу. На автомате перебирала все записи организатора, стараясь не упустить момент чего-то важного. Так увлеклась, что не сразу заметила мужчину, который присел напротив. Он расстегнул пиджак и откинул голову.

— Она разве тебя не бросила? — не выдержала я. — У тебя на дне рождения она так кричала…

— Не бросила… — медленно проговорил Спиридонов, постукивая пальцами по подлокотнику. — Ещё сильнее вцепилась.

— Поделом, — ехидно осклабившись, резюмировала я и подняла подол платья, закинув ногу на ногу. Вася как-то неправильно проследил за моими телодвижениями, прям огладил от стопы до колена. — Будешь знать, как порядочных девушек соблазнять…

— Знал бы насколько она порядочная, на пулеметный выстрел не подошёл бы.

— Все так плохо?? — наигранно посочувствовала я, все же вернув ноги в привычное положение.

— Ну то, что в постели она, как благочестивая монахиня, которую приняли за средневековую куртизанку, я ещё прощаю, — Василий расстегнул пару верхних пуговиц. — Но любая нормальная женщина при словах о разрыве будет рвать и метать, Натали же с непосредственностью агница, начинает меня убеждать, что это все от стресса и напоминает Крачковую из «Иван Васильевича» с ее коронным: «И тебя вылечим…»

Я расхохоталась. От души. А мужчина лишь пождал губы, намекая, что у него тут сердечная проблема, а я своими грязными лапищами пошарудила по святому.

— И ведь, представляешь, чем больше я ее уверяю в своей ненадежности, тем сильнее она впивается мне в шею. Не знал бы, подумал, что вампирша, — он негодующе покачал головой. — А после вашего с Олесей ухода, вообще, задумала меня в наркодиспансер сдать…

— Ты тоже хорош, какого черта полез на подоконник?

— Думал испугается и отвяжется. Такой спектакль испортила, — Вася, как самый ярый постановщик, горько усмехнулся, будто ему премьеру испаскудили. — Записала к психиатру… Хороший мужик оказался, мы с ним по часу сидим, обсуждаем его пациентов, мне как раз для романа нужен псих…

— Знаешь, есть такие женщины, как мать Тереза, — я задумчиво перебирала пальцами по подбородку, — им только дай волю, быстро себя в жертву принесут, то браку, то детям, то мужику. Им почему-то отчаянно хочется страдать, вытаскивать из дерьма всяких убогих и калеченых, класть себя на алтарь самопожертвования и потом тихонько давить, давить и ещё раз давить этим на партнёра…

— И что ты предлагаешь? — Спиридонов вытащил сигареты и зажигалку, призывно качнул пачкой в мою сторону, но я не хотела.

— Перестань разыгрывать спектакли, талантливый мой… Ну или скажи, вот в лоб, в лицо, на трезвую голову. Прям языком скажи, тебе ж он дан не только для того, чтобы хлеб не вываливался изо рта…

— Не только… — согласился Вася, как-то разом перекинувшись из милого поэта в хищника. Крылья носа дрогнули, он слегка приподнял голову и облизал верхнюю губу, словно намекая для чего ему ещё дан язык. Я не хотела смущаться, но так не по себе стало. Психанув на неправильное своё поведение, я обошла столик, встав напротив кресла собеседника и обличающе направила в его сторону стебель от цветка, который вертела в руках.