Очерки агентурной борьбы: Кёнигсберг, Данциг, Берлин, Варшава, Париж. 1920–1930-е годы - Олег Черенин

Другая характеристика нашего героя выглядит не столь привлекательной. Польский публицист Станислав Струмп-Войткевич, лично знавший Жихоня, отмечал, что в общении с людьми он демонстрировал манеры «подхалянского» крестьянина, а его натуре были чужды какие-либо этические ограничители. Он писал: «Среди элегантных и воспитанных штабных офицеров Жихонь выделялся нетерпимым и провокационным поведением и неряшливостью в одежде. Он был известен экстравагантными поступками, совершаемыми в процессе выполнения служебных обязанностей и остроумным высмеиванием своих начальников»[42].

Капитан Жихонь не был кабинетным руководителем, только отдающим приказы и контролирующим ход их выполнения. Он лично проводил самые ответственные и рискованные вербовки и «вел» завербованных им агентов дальше, неизменно демонстрируя оперативную изобретательность и везение. Его профессиональный почерк был в своем роде неповторим и заключался в холодном расчете, просчитывании возможных ходов противника, сочетании агрессивной и напористой манеры поведения и общения. Он не был чужд обыкновенным офицерским «радостям». С удовольствием посещал рестораны, кафешантаны, «нахт-локали».

Познакомившись в одном из таких заведений с некоей Лотой, он встречался с ней, втайне от жены, на одной из своих конспиративных квартир в Данциге, где в другое время принимал своих же агентов. Понятно, что эта квартира была окружена плотным наблюдательным кольцом со стороны германской контрразведки.

Жихонь мог явиться на встречу с важным агентом или своим противником из Абвернебенштелле «Данциг» Оскаром Райле пьяным, мог в польском военном мундире перед стенами данцигского полицайпрезидиума распевать «Jeszscze Polska nie zginela», но под личиной этакого бесшабашного «рубахи-парня» скрывался целеустремленный и хладнокровный офицер разведки[43].

Как минимум о странном отношении Жихоня к соблюдению требований конспирации говорят эпизоды, описанные в воспоминаниях его противника — Оскара Райле[44].

После назначения на новый пост в 1930 году Жихонь с санкции Центра провел ряд организационных мероприятий, направленных на совершенствование разведывательной и контрразведывательной деятельности. Структура Экспозитуры № 3 за 1930-е годы не претерпела серьезных изменений. В ее состав входило 5 функциональных рефератов (отделений), в которых было задействовано от 30 до 35 сотрудников. В непосредственном подчинении у Жихоня находилось два его заместителя — майор Чеслав Яницкий и майор Витольд Лангенфельд, руководивших одновременно основными рефератами органа.

Ведущую роль в деятельности экспозитуры играл организационно-разведывательный реферат (майор Лангенфельд), сотрудники которого в количестве до семи человек и сами занимались агентурной деятельностью, и руководили работой подчиненных ей офицерских постов[45].

Первичной оценкой и анализом поступающих материалов занимался исследовательский реферат, готовивший итоговые сводки для направления в Центр.

Контрразведывательный реферат занимался организацией и проведением закордонных контрразведывательных мероприятий, направленных на агентурное проникновение в спецслужбы Германии. Через перевербованных немецких и «подставленных» на вербовку немцам своих агентов реферат проводил многочисленные оперативные «игры». С 1936 года этим рефератом в количестве пяти сотрудников руководил ротмистр Ян Каминьский, позже — ротмистр Витольд Сынорадский.

Характер деятельности этого подразделения предопределил высокий уровень взаимодействия с территориальным контрразведывательным органом 2-го отдела Главного штаба — отдельным информационным рефератом (SRI) штаба VIII округа, дислоцированного в г. Торуне. Кроме оперативной деятельности, на контрразведывательный реферат возлагались информационно-справочные задачи. В нем были сосредоточены оперативные учеты, включая данные на всех фигурантов шпионских дел и их связи.

Специфической особенностью функционирования экспозитуры являлось своеобразное сочетание «позитивной» (офензивной) разведки с внешней контрразведкой. Это было вызвано множеством факторов, обусловленных относительно небольшим районом противоборства с германской разведкой, ограниченного территорией Данцига. Последний, в силу своего географического положения и международного статуса Вольного города, являлся местом, где начиналось и проводилось большинство оперативных мероприятий противоборствующих сторон.

Чтобы избегать ненужного параллелизма в работе, нецелесообразного расходования денежных средств, а также совершенствовать механизмы взаимодействия с военными и гражданскими властями, Жихонь большое внимание уделял разграничению сфер компетенции и ответственности подчиненных ему подразделений.

Одним из наиболее результативных приграничных постов быдгощской экспозитуры был постерунок офицерский в Млаве. До вхождения в 1930 году в ее состав этот аппарат подчинялся самостоятельной экспозитуре «BIG», действовавшей под прикрытием польского комиссариата в Вольном городе. В 1931 году офицерами постерунка к сотрудничеству было привлечено 20 человек, в числе которых было несколько ценных и особо ценных агентов[46].

Так, под криптонимом «673» с этого времени активно начал действовать сотрудник германской пограничной охраны Эрнст Тормелен. По роду своей деятельности он имел доступ к сведениям разведывательного характера и за соответствующее денежное вознаграждение делился ими с капитаном Жихонем. Другой ценный агент постерунка Фриц Кювнинг («675»), будучи по профессии архитектором, поставлял важные материалы по вопросам фортификационного строительства Хайльсбергско-Бартенштайнского оборонительного узла, очень интересовавшего в то время польскую разведку[47].

Но не все завербованные в Германии агенты отвечали предъявляемым к ним требованиям. Например, материалы, поставляемые Адольфом Янушкевичем («672») и Эрихом Галлом («674»), в полном объеме не устраивали Жихоня по причине их «корреспондентского» характера. По разным причинам от вербовок целого ряда кандидатов (Францишек Рафиньский, Бернхард Зелиньский, Густав Буковский и др.) вообще пришлось отказаться.

С 1932 года в г. Цехануве при окружном инспекторате пограничной стражи под командованием поручика Станислава Делингера был сформирован постерунок офицерский № 7.

Но не только успехи сопровождали деятельность Жихоня и его подчиненных. Германская контрразведка за 1933 год сумела выявить и арестовать восемь агентов экспозитуры, включая трех ценных («501», «516», «1130»). Кроме них было расшифровано еще восемь агентов и пять кандидатов на вербовку, часть из которых Жихонь был вынужден либо уволить, либо направить в другие районы. Такие неудовлетворительные результаты работы стали предметом всестороннего анализа. Начало «оздоровлению» было положено с ревизии агентурного аппарата экспозитуры. Так, из 120 агентов и конфидентов, замыкавшихся на нее ранее, только с 70 была продолжена работа[48].

Всестороннему анализу были подвергнуты результаты деятельности экспозитуры за 1933 год. Жихонь в отчетной документации признавал, что за указанный период не удалось добиться положительных сдвигов по освещению противостоящих ему разведывательных структур Абверштелле «Штеттин» и «Остпройссен». Полученная информация о кадрах, местах дислокации, о формах и методах их работы была отрывочна и противоречива. По словам Жихоня, только по счастливой случайности удалось избежать ареста агента ПО № 6, деятельность которого была вскрыта германской контрразведкой.

Также была оценена работа по проникновению в органы германской пограничной и криминальной полиции. Первичная информация о формировании в Шнейдемюлле новой немецкой разведывательной школы подтверждена не была. Такие оценки были даны Жихонем каждому из подчиненных ему постерунков и высказаны рекомендации по устранению недостатков в их работе. Положительно оценены были результаты операции «Тетка», вербовка аппаратом ПО № 7/1 агента и получение от него ценных сведений о деятельности германских пограничных и таможенных органов и ряду других[49].

Из отчетной документации Экспозитуры № 3 за 1933 год следовало, что ее агентурный аппарат состоял из 59 агентов, распределенных по разным направлениям деятельности и объектам агентурного проникновения. Из них в частях Рейхсвера действовало 5 агентов, в военизированных организациях (СА, СС, таможне, полиции и т. д.) — 16, на объектах промышленности, транспорта, связи — 3, в политических организациях — 5 и т. д.[50].

В связи с расширением спектра решаемых задач и для повышения эффективности работы подчиненных экспозитуре постов 30 ноября 1935 года Жихонь подписал «Инструкцию по организации и работе постерунков офицерских Экспозитуры № 3, 2-го отдела Главного штаба», в которой подробно излагались все требования к организационной и практической работе Быдгощского разведывательного аппарата. Все старые и вновь созданные плацувки получили новые номерные обозначения по местам их дислокации: постерунки офицерские № 1 (г. Млава); № 2 (г. Гдыня); № 3 (г. Грудзендз); № 4 (г. Данциг); № 5 (?); № 6 (г. Познань); № 7 (г. Белосток).