Пепел победы - Анатолий Гончар

Тот отрицательно покачал головой.

— Нет, у нас сеанс через час. Успеем.

— А доложить об организации засады не надо?

— Да ну… — доставая газовую горелку, с беззаботным видом отмахнулся Кострыкин.

— Ну-ну. — Сергей не стал спорить, немного помедлил и кивнул на продукты, разложенные перед лейтенантом. — Ты пока все это убери. Сейчас засаду проведем, тогда и перекусим.

— Да я быстро. — Группник попытался отделаться от надоедливого зама виноватой улыбкой.

— Убирай, Ваня, убирай! — решительно потребовал Ефимов. — Ты будешь жрать, и бойцы следом за тобой к рюкзакам потянутся. Как им после этого запретить? — Последовал новый кивок на продукты, разложенные в траве. — Так что завязывай. После поедим.

— После так после, — неожиданно покладисто согласился лейтенант.

— Пойду проверю наблюдателей. — Чувствуя некую неловкость, Ефимов решил пройтись, развеяться, а заодно действительно посмотреть на выбранные бойцами позиции.

— Товарищ старший прапорщик. — В прогале кустов показалась хитрая физиономия Зудова. — Покурить разрешите?

— Нет, — отрезал Ефимов.

— Товарищ прапорщик…

— Засаду нормально отработаем — покурите. — Вынеся такое решение, заместитель командира группы поспешил на фланг.

С наблюдателями все оказалось в порядке. Но едва Ефимов успел вернуться в свой «окопчик», как послышался звук двигателя. Машина приближалась не с той стороны, откуда ее ждали, впрочем, принципиального значения это не имело. Сергей оглянулся по сторонам в поисках командира, но ни на одной из приготовленных позиций Кострыкина не наблюдалось.

— Черт! — выругался прапорщик, метнулся к саперу, уже приготовившему подрывную машинку, и скомандовал: — Наблюдать!

«Противник!» — послышалось из микрофона радиостанции.

— Принял! — отозвался прапорщик и вжался в землю, прилаживая поудобнее автомат.

Медленно, словно двигаясь с опаской, из-за поворота показалась пятнистая броня штабного автомобиля «Тигр». Все окна его были открыты. В люке сидел пулеметчик и тупо таращился по сторонам.

Ефимов дождался, когда машина выползет по центру засады, и тихо скомандовал:

— Подрыв!

Башмаков не заставил себя долго ждать. Грохнуло. Следом все потонуло в трескотне холостых выстрелов. Выпустить по одному магазину — секундное дело.

— Прекратить огонь! — во все горло рявкнул Сергей.

Пустой магазин упал на землю, прапорщик тут же вставил новый и отдал очередную команду:

— Досмотровая подгруппа, вперед!

Из переплетения кустов показалась фигура Прошкина. Следом за ним, прикрывая его, вынырнул Айдаров, потом и Башмаков. Ефимов двигался, держась чуть в стороне и внимательно охватывая взглядом прилегающую местность. Айдаров короткой очередью «добил» водителя через открытое окно, Прошкин ухватился за ручку дверцы кабины.

— Заперта, — пожаловался он в окружающее пространство.

— Гранату через окно в салон! — скомандовал Ефимов.

— Э, э, не надо гранату! — нервно встрепенулся комбат, до того молча наблюдавший за происходящим.

— Да нет у нас гранат! — усмехнувшись, успокоил его Ефимов. — У вас, нам сказали, дымы имеются, мы должны их забрать.

В салоне заворочался начальник штаба майор Серов, вытащил какой-то пакет, поднял над головой и уточнил:

— Эти, что ли?

— Кто его знает. Да какая разница? Дымы, они и в Африке дымы. Лишь бы коптили так, чтобы с вертолета было видно.

— А где группник? — словно спохватившись, спросил комбат.

«Я бы это тоже хотел знать», — подумал Ефимов, но вслух сказал совершенно другое:

— Осуществляет общее руководство из глубины позиции.

— Понятно. Через пятнадцать минут начинайте движение в район эвакуации. Координаты у вас есть.

— Понял! — Ефимов кивнул, дождался момента, когда пакет с дымами перекочует в руки Прошкина, и скомандовал: — Отход в темпе!

«Отход! Отход!» — продублировало его команду эхо.

— Отход! — повторили бойцы на флангах.

Прикрывая друг друга, досмотровая подгруппа рванула в глубину леса.

Ефимов не стал допытываться, куда подевался Кострыкин в момент проведения засады. Главное, что сейчас, отойдя на полкилометра, к перекрестку, обозначенному как место основного сбора, стало видно — отставших не было. Прапорщик проверял людей, а лейтенант уселся в центре группы, занявшей круговую оборону, и не спеша выкладывал из рюкзака продукты.

Сергей вздохнул, окинул взглядом занятую позицию и тихо скомандовал:

— Старших троек ко мне!

Те подошли и услышали:

— Так, орлы, привал двадцать минут. Перекусить и курить разрешаю. Кипятить воду только на горелках, бычки, спички не кидать. — Ефимов повел рукой по сторонам, под ногами лежала пересохшая на солнце хвоя. — Все в карман. Предупредите всех: увижу хоть один бычок… В общем, вы меня поняли.

Старшие троек кивнули.

— С огнем аккуратнее…

— Да мы что, разве не понимаем?! — недовольно огрызнулся Прошкин.

— Понимаете, — не стал спорить Ефимов. — Вот только почему-то через раз все делаете шиворот-навыворот. Все, ступайте. Времени не так много. Нам до места эвакуации еще идти и идти.

— Воды в тройке нет, кончилась. — Боровиков устало взглянул на прапорщика.

— И у нас нет, — сообщил Зудов, уже сделавший пару шагов.

— По пути будет озеро, — успокоил их Ефимов, представив маршрут движения. — Остановимся, наберем…

Казалось, с каждой минутой становилось жарче.

Ситуация изменилась в тот момент, когда группа лейтенанта Кострыкина преодолела большую часть пути до столь вожделенного сейчас озера. Вода кончилась у всех. Разве что в рюкзаке Ефимова еще находилась бутылка на самый крайний случай, но такой момент еще не наступил, и она оставалась в неприкосновенности.

В какой-то мере Сергей считал, что испытание жаждой пойдет его бойцам только на пользу. Кто знает, что предстоит им в будущем? Сейчас помучаются, зато научатся ценить и экономить воду. В следующий раз они уже не будут столь безалаберно относиться к своей подготовке к выходу. Как выяснилось, некоторые, несмотря на его неоднократные предупреждения, взяли всего по две полторашки. Гусев и вовсе додумался прихватить с собой только одну, хотя, к его чести, держался он пока неплохо.

— Что случилось? — Ефимов развернулся, прошел мимо остановившихся разведчиков и оказался подле командира группы, что-то сосредоточенно писавшего в блокнот.

— Ротный всех собирает к себе, срочно.

— За каким?..

— В третьей группе пара тепловых ударов.

— И что? — Ефимов искренне не понимал логику происходящего.

— Эвакуацию переносят в другое место.

— Куда? — Сергей понял, что у него не хватает матерных слов.

До озера, где они могли набрать воды, оставалось сорок минут пути. А там уже и до первоначальной точки эвакуации рукой подать. При наличии питья дотопать — раз плюнуть.

— Не определились.

— Черт! — выругался Ефимов. — Нам сейчас только до ротного два часа идти! — Чтобы представить себе маршрут, ему не надо было доставать карту.

Он и без этого помнил, где должен находиться командир роты и третья группа.

— Что, пойдем?

— А у нас есть выбор? — Вопрос оказался риторическим.

— Двигаем! — скомандовал Ефимов и словно только сейчас обратил внимание, насколько все же устали люди, идущие за ним.

Бесконечное движение, отсутствие сна, жара, обезвоживание давали о себе знать усталостью, заполняющей все. А тут еще и резкий переход от: «Вот-вот!.. Сейчас наберем воды, напьемся, а там три раза перебздеть, и на месте» до: «Два часа движения вспять, а затем идти неизвестно куда. Все это без воды, на жаре». К физической усталости добавилось давление психологическое. Это, конечно, был не слом, но идти стало еще тяжелее…

В конце второго часа люди едва передвигали ноги. Солнце пекло. Даже Ефимов, казалось бы, навечно привыкший к жаре, чувствовал, как его мышцы наливаются тяжестью от наступающего перегрева. Фигура в камуфляже, показавшаяся на пути, вызывала только одну мысль: «Дошли».

Вот только облегчения эта новость не принесла. Еще неизвестно, сколько предстояло топать до нового места эвакуации.

— Чего ждем? — нарочито бодро поинтересовался Ефимов у командира второй группы капитана Никитенко, встретившего их.

— Эвакуации наших немощных. — Капитан невесело улыбнулся.

Видимо, и его группе пришлось нарезать круги.

— Кому там поплохело? — К говорившим подошел лейтенант Кострыкин.

Его лицо налилось кровью, он тяжело отдувался, но в целом выглядел вполне удовлетворительно.

— Да какая хрен разница? — отмахнулся Никитенко.

Действительно, разве это имело какое-то значение? Раз он так вот пренебрежительно назвал людей, получивших тепловой удар, значит, ничего действительно серьезного им не грозило.