Сваха для монаха - Дарья Калинина

Все остальные коллекционеры, даже вместе взятые, не тянули на такое количество. Денег у них было существенно меньше. И потому потратить на свои прихоти они могли куда меньшие суммы. И хотя украденное в их коллекциях, безусловно, тоже представляло интерес, но они не шли ни в какое сравнение с полотнами, которые оказались у самого главного заказчика.

После ряда допросов работники отчасти всем известного, а отчасти секретного ведомства, куда так просто не попадешь с улицы и в котором уже не первый год служил Вениамин, пришли к неутешительному выводу. В поисках главного заказчика и утраченных музейных ценностей им мог бы помочь один-единственный человек — Владимир Сухоручко. Все свидетели указывали на него.

Но этот человек сбежал. И где его искать, не знал никто. Хотя очень многие дорого бы дали за сведения о его местонахождении.

— По словам господина Петякина, один раз у них в банде возникла нештатная ситуация, потребовавшая личного присутствия художника в доме заказчика. Он туда отправился. И, вернувшись, заявил, что видел лично заказчика и имел с ним разговор.

Однако этим его откровенность и ограничилась. На все вопросы крайне заинтересованного Петякина художник ничего не ответил, заявив, что ему дорога его жизнь. И он слишком хорошо понимает, чем рискует, начни он болтать о личности главного заказчика.

— Тем не менее Сухоручко являлся единственной ниточкой к этому человеку. Он мог бы вывести нас на главного заказчика. И таким образом мы могли бы вернуть ценные полотна на стены российских музеев.

Мариша только фыркнула.

— Ага! Чтобы их потом снова украли!

Вениамин кинул на нее укоризненный взгляд.

— Не все люди — воры.

— Только картины почему-то пропадали! — уперлась Мариша.

Но Катьку волновал другой вопрос.

— А все-таки? Как же вы нашли Владимира?

— Как нашли? Вам интересно?

— Еще бы!

— Ну, это было далеко не просто. Но у нашего ведомства есть свои информаторы.

— Только похоже, что ваше ведомство дало приличную информационную течь, — снова вмешалась вредная Мариша.

— Да, — грустно кивнул Вениамин. — Я думаю, что кто-то еще пронюхал о том, где прячется Сухоручко. И устранил художника до того, как мы сумели побеседовать с ним.

И, схватившись за редкие волосинки на своей голове, он с горечью воскликнул:

— Подумать только! Мы разминулись с ним всего-то в какой-то час с небольшим!

Да, прояви Вениамин побольше расторопности, и художник мог бы остаться жив. А заказчик — арестован. И картины вернулись бы на свое законное место. Было от чего схватиться за голову.

— Значит, вы думаете, что художника убили люди вашего заказчика?

— Я не исключаю такой вариант. И поэтому мне так важно знать, с кем общался покойный в последний день своей жизни.

Теперь подруги прекрасно понимали интерес Вениамина и жаждали ему помочь. В конце концов, это и в их интересах, чтобы похищенные художественные полотна вернулись бы в музеи. Была охота платить деньги, чтобы грошовыми подделками любоваться!

Подруги напряглись. И буквально поминутно пересказали Вениамину всю историю своего недолгого знакомства с Сухоручко. Увы, этого было для Вениамина явно мало. Но все же за одно место в их рассказе Вениамин зацепился.

— Никольский скит, вы говорите? Сухоручко трудился над его реставрацией? Все это время?

Девушки утвердительно кивнули в ответ.

— С тех пор как приехал в монастырь.

— Интересно, интересно, — пробормотал Вениамин. — А где, вы говорите, находится этот скит?

К этому времени уже совершенно рассвело. И подруги вывели Вениамина за околицу. И показали ему крест Никольского скита, слабо золотившийся в лучах раннего солнышка.

— Вот туда идите!

— Спасибо вам, девочки.

И маленькая одинокая фигурка секретного агента заторопилась в направлении Никольского скита. Подруги посмотрели вслед Вениамину. И каждая из них ощутила в груди какое-то неясное чувство щемящей тревоги. Слишком хрупким и беззащитным выглядел мужчина издалека. Но вместо того чтобы поговорить об этом, а может быть, и поспешить следом за Вениамином, чтобы пойти с ним вместе, Мариша от души зевнула и сонным голосом пробормотала:

— Пошли спать, что ли?

— Пошли.

И подруги поднялись к себе в номер. Возле дверей их ждал еще один персонаж. Это была Маруська, которая вроде бы была все время с подругами, когда они общались с Вениамином. А потом внезапно исчезла. И вот теперь кошка вернулась. Вид у нее был слегка усталый, но довольный. А вот шерсть на лапках и животе была мокрой и испачканной какой-то тиной.

— Ты что, в болоте побывала? — рассердилась на кошку Катька. — Когда успела? Как мне тебя теперь чистить?

Но Маруська вовсе не желала, чтобы ее чистили. Скользнув через приоткрытую дверь в комнату, она обошла ее по периметру, неодобрительно принюхиваясь к застоявшимся в углах запахам. По ее виду было понятно, что она не одобряет визита сельского участкового. И появление Вениамина тоже не одобряет. Как уже говорилось, Маруська была редкой феминисткой. И умей она говорить, дала бы сто очков вперед любому лидеру этого движения.

Выразив подругам свое возмущение, она наскоро умылась. И улеглась почивать на Катькиной подушке. Подруги последовали ее примеру. Причем Катьке пришлось довольствоваться сложенной курткой, которую она сунула себе под голову.

Человек напряженно наблюдал из кустов за приближением чужака. Он был совершенно точно уверен, что никогда прежде не видел этого человека. Стопроцентный чужак. И вдобавок чужак, только что прибывший, любопытный сверх меры — не успел приехать, как сразу же сунулся к ним. Это было подозрительно вдвойне. И потому человек так напрягся, когда чужак вторгся на территорию, которую он привык считать своей.

— Что ему тут нужно? — шептал он себе под нос.

Чужак обошел скит по кругу. Потом еще раз. И еще. А затем толкнул незапертую дверь и проник внутрь. Человек в кустах издал сдавленный стон. Но тут же крепко прикусил губу, чтобы не выдать своего присутствия. Он ждал. Но каждая мышца его тела буквально вибрировала от напряжения. А рука словно бы сама собой шарила вокруг. И наткнувшись на то, что искала, — круглый увесистый булыжник, сильно его сжала.

— Это не турист и не паломник, — прошептал он. — Слишком целенаправленно перемещается.

Время шло, а из скита никто не появлялся. Наконец чужак высунулся наружу. Вид у него был озадаченный и расстроенный одновременно. Он снова огляделся по сторонам и направился к длинной землянке, в которой у работавших в ските реставраторов хранилась одежда и инструмент.

Когда чужак шагнул внутрь, человек в кустах содрогнулся, словно по нему ударили током. В глазах у него потемнело. Он резко выдохнул и сделал шаг вперед.

— Куда! — вырвалось у него. — Куда пошел?

Но худшее было впереди. Из землянки чужак вышел, держа в руках какой-то сверток. В холстину были завернуты вещи художника Владимира Сухоручко. Спецовка с его именем, рабочий инструмент и еще кое-какие мелочи. Но человек в кустах был слишком далеко, чтобы рассмотреть содержимое свертка. У него были свои собственные причины для тревоги.

И когда чужак начал копаться в свертке, человек в кустах не выдержал. Он издал сдавленный стон. И рванул по направлению к чужаку. Тот успел лишь услышать шум за своей спиной. Но не успел отреагировать на возникшую опасность. И в ту же секунду тяжелый камень опустился прямо на его затылок.

Раздался противный чмокающий звук. И чужак повалился на землю. Второй мужчина остался стоять, с растерянностью глядя на поверженного противника. Тот не шевелился и не дышал. Второй мужчина кинулся к свертку и переворошил его. Там не было ничего важного. Тогда он осмотрел карманы чужака. Нашел служебное удостоверение и так долго его изучал, словно в одночасье разучился читать.

Но мало-помалу до второго человека стало доходить, что он натворил. И из его груди вырвался горестный стон.

— О боже! Тут же ничего нет! Зачем?

Он рухнул рядом с трупом и, прикрыв лицо руками, горестно застонал:

— Что я наделал? И что теперь будет?

Постепенно до него стало доходить случившееся. Труп обнаружат. И если даже его лично не обвинят в убийстве, то все равно прости-прощай спокойная жизнь.

— Набегут легавые! Все тут переворошат! И ведь найдут! Как пить дать, найдут!

Наконец мужчина перестал биться в истерике. Его глаза высохли, а взгляд обрел осмысленное выражение. Он взял себя в руки. Выпрямившись, озабоченно огляделся по сторонам. И, убедившись, что никто его не видит, кивнул. Теперь он знал, как ему следует поступить. Даже Всевышний, который все видит, явно был на его стороне. Он уже не раз продемонстрировал своему избраннику свое благоволение, помогая ему во всем. Так будет и в этот раз.