Боги лотоса. Критические заметки о мифах, верованиях и мистике Востока - Еремей Иудович Парнов

тяжело переливаются на белых и розовых лепестках. Олень тычется горячим замшевым носом в мою ладонь и жадно слизывает шершавым языком живую соль. Снежный барс, яростно морщиня щеки, точит когти о кедр, и дерево гудит басовой струной, и кружится запрокинутая голова от игры света в растопыренных иглах, пьющих жадно дыхание гроз. Сумасшедшая пляска теней, и не отличить уже настоящего солнца от двух ложных, вспыхнувших нежданно где-то там, над неподвижно повисшим облаком, чья белизна белее ледников.

«Путем Белого облака» назывался последний, прочитанный наспех бестселлер о «тайнах» Тибета. «Учением Белого лотоса» именовалась буддийская секта в сунском Китае. Это случайные, но, видимо, необходимые ассоциации. И еще вспоминаются волшебные строки Лонгфелло:

Если спросите - откуда

Эти сказки и легенды

С их лесным благоуханьем,

Влажной свежестью долины,

Голубым дымком вигвамов,

Шумом рек и водопадов,

Шумом, диким и стозвучным,

Как в горах раскаты грома? -

Я скажу вам, я отвечу.

Как будто бы о Гималаях… Но не о них, уж это точно. Как-то я, что называется, одним глазком заглянул в Канаду и сразу «узнал» лес и холмы Гайаваты. В том-то и дело, что многие горы похожи на Гималаи, да только сами Гималаи нельзя сравнить ни с чем на земле. Как верно это знал и чувствовал Рерих. И в живописных своих мыслеобразах, и в словах изреченных.

«Даже скудно и убого было пытаться сопоставить Гималаи с прочими, лучшими нагорьями земного шара. Анды, Кавказ, Альпы, Алтай - все прекраснейшие высоты покажутся лишь отдельными вершинами, когда вы мысленно представите себе всю пышную нагорную страну гималайскую».

Не случайно я вспомнил о знаменитом художнике и мудреце. Без «сказок и легенд» гималайских и Рериха понять нельзя. Вот сидит на берегу горной речки старец в позе медитации и грезит. О чем? Неизвестно. И название полотна «Сантана» вряд ли что подскажет неискушенному зрителю. Что за «Сантана» такая? Может, название реки, может, имя из легенды? Остается лишь интуитивно угадывать потаенную мысль автора, что неизбежно сопряжено с ошибками. Нет ни реки такой, ни человека с таким именем.

В надлежащий момент, когда речь зайдет о дхармах и карме, я расскажу, что значит сантана и какая связь у нее с вечно бегущим и. вечно изменчивым потоком. Пока же загадаю еще одну загадку, равно связанную с тайной Гималаев и тайной мысли русского живописца. Вспомните горы на фоне жуткого алого заката и темную фигуру на крайней скале с натянутым луком в руках. «Весть Шамбалы». Страну с таким названием не найти на географических картах, а вместе с тем в нее верят и тянутся к ней овцеводы Ладакха, охотники за орхидеями Сиккима, покорители высот - шерпа, колдуны заповедного (королевства? княжества? округа?) с неожиданно странным именем Мустанг. Стоит ли и далее пытать воображение? «Знамя мира», «Тень учителя», «Гессэр-Хан», «Конь счастья (знаки Чинтамани)», «Капля жизни», «Жемчуг исканий» и десятки, сотни замечательнейших полотен Рериха раскроются вдруг во всей удивительной своей полноте под ключом гималайских сказаний. Да и сами великие горы предстанут в ином освещении, и загорятся в них огни кочевий, и следы народов, ушедших в ночь, фосфорическим блеском вспыхнут на горных тропах. Свет, преломленный стократно меж Индией и Гималаями.

Спустимся с гор и припомним еще одно полотно. В зеленых тонах, мерцающее колдовским самосвечением. «Огни на Ганге». Зачем эта женщина в сари пускает скорлупки с тлеющими фитильками, плавающими в кокосовом масле? Стоит лишь подсказать, что она молится о счастье детей, как в глубинном сумраке вспыхнет новое понимание, раскроется некая потаенная суть. Только довольно об этом. Мы еще не раз возвратимся на священную Гангу, принимающую пепел сожжений и огни торжества. Огненные феерии Бенареса! Это новый лик твой, непостижимый город, где остановилось и замерло на мгновение колесо пяти миров и двенадцати нидан.

В Старом Дели я видел храм, обезображенный ревнителями нравственных установлений шариата. Он был превращен в мечеть после того, как долота каменотесов скололи с капителей образы героев «Махабхараты» и «Рамаяны». Разумеется, и мечети могут быть прекрасны, как делийская «Джама-Масджид», где хранится «волос из бороды пророка», как прекрасен по-своему семидесятипятиметровый минарет Кутб-минар. Просто каждое сооружение должно стоять на своем первозданном фундаменте. Попытка произвести тут некоторые перестановки не приносит успеха. Это бесславная попытка. Как и можно было ожидать, новоявленная мечеть не приблизилась к совершеннейшим образцам могольской архитектуры, и ее пришлось забросить. Ныне остатки храма - он расположен поблизости от Кутб-минар - воспринимаются лишь как архитектурная аранжировка чудеснейшего памятника индийской культуры - Железной колонны. Этот внушительный столп из чистого нержавеющего железа Деникен и иже с ним поспешили объявить памятником, оставленным звездными пришельцами. Где, мол, древним индийцам было выплавить такой металл! Рискуя разочаровать таких горе-фантастов, хочу сказать, что сам видел на колонне клеймо царя Чандрагупты. Да и по своей форме она очень похожа на памятники, которые сооружали в первых веках нашей эры индийские властители. Кстати, она подвержена окислению и хоть медленно, как положено металлу столь высокой чистоты, но тем не менее ржавеет с поверхности в сухом воздухе Дели.

Железная колонна

Мне куда ближе точка зрения исследователей, утверждающих, что древние знали рецепт порошковой металлургии. Впрочем, лично я склоняюсь к более простому объяснению. Как и римские монеты I - II веков, колонна могла

быть изготовлена из метеоритного железа. Но как бы там ни было, а веселые делийцы ежедневно затевают вокруг нее шутливое состязание. Тот, кто, прижавшись к колонне спиной, сумеет обхватить ее руками, становится победителем. Считается, что все желания такого счастливчика обязательно исполнятся. Если бы я попытался объяснить этим юношам и девушкам, старательно заводившим руки назад, что они дерзнули коснуться святыни, оставленной марсианами, меня бы наверняка подняли на смех.

В индуизме, насчитывающем миллионы богов, в том числе и богов бесчисленных миров (не имеющих, как мы увидим далее, отношения к реальным планетным системам), культ инопланетян не привился. Несмотря на ежегодные радения, которые устраивают возле Железной колонны «тарелкоманы» с Запада, индийцы не спешат примкнуть к новому вероучению. Ну, еще одна секта, еще один полупомешанный пророк - эка невидаль. Делийские улицы видели и не такое. Что же касается космических путешествий, то образованные, свободомыслящие люди предпочитают реальность, а не фантазию. Тем более что делийское телевидение подробно освещает полеты советских и американских космонавтов. Даже глубоко религиозные йоги, как показал опрос, проведенный «Хиндустан тайме», интересуются космическими программами, хоть и уверены, что сами