Вернуть Боярство 7 - Максим Мамаев

отбросив попытки сплести что-то сложное, выстрелил мощным, переполненным маной воздушным копьём… Вот только на встречу ему ударили чары моего ученика — настоящее копьё из раскалённой магмы, окутанное двуцветными молниями, с метр толщиной и около пяти длиной… Какое там воздушное копьё⁈ Какой щит⁈ Усиленное и ускоренное заклятие, по идее почти недоступное Адептам (лишь тем, кто вырос в самых богатых семьях и с детства жрал развивающую алхимию чаще, чем кашку) одним махом накрыло глупца, что дерзнул выйти против моего ученика… А через пять секунд, когда магма растеклась лужей раскалённой жижи, не осталось никаких воспоминаний об убитом молодом человеке.

Петя рукавом стёр кровь, идущую из носа, но молнии не отпустил, хотя это и стоило ему больших трудов. И пусть он победил, но любому мало-мальски опытному чародею было очевидно, что у парня и четверти резерва маны не осталось. Молод ещё, не умеет соизмерять силу, эх… Если бы не стремление победить красиво и быстро, он бы сумел сберечь не меньше половины резерва. Просто затянув бой ещё на пару минут и используя лишь желтые молнии… А так — бледная, но решительная девушка шагнула в круг, как и было условлено.

«Вмешайся и обвини меня».

— Ну нет, твари, — покачал я головой, выходя вперед. — Одного накачанного алхимией и экипированного похлеще целой артефакторной лавки урода выпустили, теперь эта потаскуха выходит в таком же состоянии… Павел Александрович, я вынужден поинтересоваться, как так выходит, что вы молчите? Может, я тоже позволю себе плюнуть на всё и молча уехать — а завтра Шуйские сожгут дотла пару-тройку Родов в вашей столь любимой губернии⁈

— Ты угрожаешь мне, юноша? — сузил глаза Второй Император. — Думаешь, я, Романов, испугаюсь каких-то Шуйских?

— Думаю, что если в вашем доме себе позволяют оговорённые на ваших глазах условия дуэли второй раз подряд, то это повод задуматься, а ту ли я губернию выбрал для своего проживания, — дерзко ответил я. — Разве это справедливо?

Не знаю, чего затеял Романов, но предпочту подыграть ему. Его дом, его правила, что тут сказать?

— Что ж… Справедливо, — кивнул он. — Мария Столбова, вы обвиняетесь в нарушении принятых вами же правил этой дуэли. Отныне можете считать себя пленницей Рода Николаевых-Шуйских. Вам всё ясно?

Я растерялся, если честно. И не я один, по моему. Ибо согласно склонившая голову девушка явно вздохнула с облегчением и поклонившись Второму Императору, зашагала в мою сторону. Спокойно пройдя мимо меня, она молча заняла место за моей спиной, будто какая-то моя воспитанница или младшая женщина из моего Рода… Какого⁈ С хрена ли тут творится⁈

Если уж я обалдел так, что едва удержал спокойное выражение лица, то представьте выражение на лице Пети. Парень, окутанный разрядами желтых молний (золотые он удерживать больше пары секунд не мог) стоял, растерянно открывая и закрывая рот и беспомощно глядя на меня. Я же был взбешен… Очень, очень взбешен.

«Ты мне должен!» — не сдерживаясь, рыкнул я мысленно, толкая эти слова Второму Императору.

Ибо меня только что разыграли в каких-то своих, неведомых целях — и сделали это в тёмную. А подобное кого угодно выбесит, особенно с учетом того, что я не давал повода собой так вертеть — это Второй Император мне должен за Хельгу, за усиление её природного Дара и за тот ритуал, что я ему передал, а не я ему! Ненавижу подобное — точно так же в темную меня использовал мой предпоследний ученик. Использовал, а затем убил.

«Согласен. И в качестве компенсации за происходящее могу дать тебе крейсер, с командой инструкторов и запасом ядер, пороха и прочего, без чего подобные суда бесполезны, рассчитанным на четыре месяца эксплуатации» — пришла мне ответная мысль.

Что-то мне подсказывает, что верхом на этом самом подарке меня отправят потом рвать жилы во имя этого чрезмерно хитрого типа… Но с другой стороны — коль дают, надо брать.

Потому я молча кивнул и приготовился наблюдать дальнейшее. И если я думал, что сегодня мой лимит на изумление исчерпан, то я сильно ошибся…

Ибо сам старший Столбов, выйдя на дуэль со мной, тоже был напичкан до ушей алхимией… Но в нашем случае это дозволялось, я сразу это обозначил. По привычке и на эмоциях, забыв, что при себе ничего из этого нет…

Святая вода в каменной таре у ног, нательный деревянный крест в левую, Меч Простолюдина в правую руку и…

— Прошу пощады, Аристарх Николаевич, — рушится этот специалист по отправке на тот свет других чародеев. — Признаю свою ошибку и прошу взять меня в качестве пленника Рода Николаевых-Шуйских. В связи с особыми обстоятельствами выкупить себя и дочь возможности не имею, но готов отплатить за сохранение наших жизней верной службой.

Если честно, сейчас на Второго Императора изумленно уставились почти все, а не только я. Какого х…

— Чтож, раз конфликт исчерпан, предлагаю вернуться к празднованию, господа! — заторопился хозяин приема. Реально заторопился — прямо перед ним открылся небольшой портал! — Вынужден покинуть вас на некоторое время, но моя супруга прекрасно справиться с моими обязанностями.

И свалил. Какого, вашу мать, дьявола тут происходит⁈ И что мне делать с этой парочкой, что выглядит так, будто едва сдерживается от объятий и слёз облегчения⁈ Где моя дуэль, где мой шанс показать окружающим силу, на кой хрен я сейчас стою, как какой-то варвар, готовый к схватке с обнаженным клинком⁈

Глава 5

— И что это в итоге было? — устало поинтересовался я у Хельги. — Что за фарс с дуэлью и куда отправился твой отец прямо посреди бала?

Прошло уже несколько дней со странного мероприятия. После несостоявшегося бала я попросту вернул крест Иллариону, забрал с собой парочку Столбовых и отправился в выделенные мне с Петей покои, плюнув на всё. Я планировал допросить отца и дочь, однако их у меня увели практически сразу люди Второго Императора. И объяснять мне что-либо никто не спешил.

Как и отпускать меня и ученика. Мне было доведено лишь то, что Павел Александрович очень просит задержаться у него в гостях, и нам пришлось смириться. Несколько дней мы провели под пристальным наблюдением его магов и стражей, просто тренируясь и ожидая неведомо чего. И вот наконец ко мне прибыла первая гостья — Хельга. И я очень рассчитывал на то, что она прояснит суть происходящего.

— Тебя планировали прикончить, — ответила девушка. — Гарантированно убить в поединке, если быть точным. Однако нам удалось избежать худшего, и вот ты здесь — живой и невредимый. Радоваться надо, Аристарх, а не сидеть с хмурым лицом и цедить слова.

— Весьма благодарен заботе многоуважаемого Павла Александровича, но хотелось бы хоть каких-то подробностей по поводу происходящего, — позволил я капле раздражения просочиться наружу. — Я уже успел пожить в качестве пленника в золотой клетке, ещё в Роду Шуйских. И меня весьма нервирует, когда мне пытаются устроить подобное повторно, пусть и из самых лучших побуждений. Ответы, Хельга… Мне нужны ответы — иначе я встану и уйду.

— Тебя не выпустят, — немного злорадно заметила неизменная Тринадцатая. — Выбора у тебя особого нет, Николаев-Шуйский, это не твой медвежий угол, где ты вправе что-либо решать. Здесь…

— Здесь дом генерал-губернатора Александровской губернии, в который я пришел как гость, — встал я из удобного кресла. — Я не преступник, мне не выдвинули никаких обвинений и уж тем более не имеется никакого судебного приговора, по которому меня мог бы кто-либо удерживать. Так что если я сейчас встану и пойду на выход, а кто-то попытается меня остановить, то это будет прямое нарушение всех вольностей дворянских, законов Империи и элементарных правил хорошего тона. А ты, пресмыкающееся — поискала бы уже себе новую работу, а? Ты не годилась в телохранители ещё год назад, а сейчас и вовсе выглядишь потешно — Младший Магистр-слабосилок, которого скоро объект охраны будет способен одолеть.

— А это уж не тебе решать, — ощерилась эта дура. — Я…

— Потухни говорю, дура, — поднял я бровь, распахивая в полную мощь свою ауру. — Ежели чего, я тебя прихлопну как таракана, не сходя с места. Знай своё место, ничтожество!

В мире магов, где даже Императорский Род стоял над всеми потому, что был сильнее прочих, личное могущество было весьма важным аспектом в межличностных отношениях. Те дни, когда я был простым Адептом, которому эта дрянь могла отвесить