Драмокл (сборник) - Роберт Шекли

– Не сметут, если мы станем им полезны. У меня есть план, который продлит наше существование.

– Фантазии служанки! – насмешливо промолвил Вителло.

– Пора бы вам уже понять, – сказала девушка, – что я не просто служанка. Я, между прочим, владею секретной информацией, касающейся судьбы Драмокла.

– Какой еще информацией?

– Всему свое время. Так мы объединяем усилия?

– Наверное, – сказал Вителло. – Давай-ка быстренько опиши себя, пока в повествование не вторглось какое-нибудь важное событие.

– Я среднего роста, у меня черные волосы и голубые глаза, округлые молодые груди, похожие на апельсины, великолепные мускулы, а также задница, при виде которой сам ангел зарыдал бы от восторга.

– Однако ты умеешь себя подать, – проворчал Вителло. Тем не менее он оглядел девушку и убедился, что она не врет. Заметил он также и другие детали, но будь он проклят, если станет терять время на размышления о них.

– Меня зовут Сорочка, – сказала девушка. – По-моему, вы должны на мне жениться. Тогда я буду участвовать в этой истории на законном основании.

– Жениться? – удивился Вителло.

– Кто здесь говорит о женитьбе? – вострубил жизнерадостный голос у него за спиной. Обернувшись, Вителло увидел, что в зал вошел священник – жирный, неопрятный, с красным лицом и носом картошкой. От священника разило перегаром. За ним следовали два неприметных свидетеля.

– Ну ты даешь! – восхитился Вителло.

– Умной статистке негоже зевать, когда появляется шанс на приличную роль, – сказала Сорочка. – Могу я представить тебя своей маме?

Вителло повернулся и увидел, как пожилая седовласая женщина возникла ниоткуда.

– Я в отпаде! – сказал Вителло, пожимая ей руку.

– Жаль, что мой муж не смог сегодня быть с нами, – сказала мама Сорочки. – Он отправился в якобы невинную увеселительную поездку в Ультрагнолл со своими старыми дружками из секретной службы, которые по чистой случайности являются также вероломными школьными дружками Драмокла.

– А вы тоже не теряете времени зря, – прокомментировал Вителло. – Дозволь вам банальную реплику, как вы тут же ее усложните.

– Я могу вам рассказать и кое-что поинтереснее, – сказала мама Сорочки. – Как раз вчера, когда я подслушивала дворцовый телефон, я услыхала…

– Заткнись, мать, – сказала Сорочка. – Это мой шанс, а не твой. Испарись, будь любезна, а потом я погляжу – может, и подыщу тебе чего-нибудь.

– Ты всегда была хорошей дочерью, – сказала мама Сорочки. – Помню, как…

– Еще одно слово, и ты вынудишь меня стать сиротой, – сказала Сорочка.

– Тебе ли на меня обижаться, юная леди! – возмутилась мама Сорочки. Но тем не менее поспешно принялась испаряться, пока не стала неотличима от серо-бурых занавесей, свисавших с закопченных стропил полутемного банкетного зала.

– Так-то лучше, – сказала Сорочка. – Два неприметных свидетеля здесь? Давайте, святой отец, приступайте к церемонии!

– Глазам своим не верю, – пробормотал Вителло.

– И правильно делаешь! – вскричал принц Чач, появляясь из-за пыльных кулис, где он скрывался в ожидании эффектной реплики. Принц повернулся к Сорочке. – Откуда ты взялась, девушка? Ты ведь даже не из нашего глормийского сюжета, верно?

– Позвольте мне объяснить вам, принц!.. – сказала Сорочка.

– Не утруждайся, – ответил Чач. – Я уже принял решение.

На мгновение все оцепенело в жуткой тишине. Чач, стоявший со скрещенными руками на каменном возвышении, казался совершенным воплощением высокомерия и хладнокровия Драмоклидов. Он приблизился к Сорочке неслышной индейской поступью, ставя ступни с носка на пятку.

– Погодите, принц, не спешите так! – взмолилась Сорочка.

– Помилосердствуйте! – крикнули хором неприметные свидетели.

Чач поднял руки. От головы и туловища его начало исходить зеленое сияние. Это был видимый знак той сверхъестественной силы, что позволяла всем членам Драмокловой семьи, какими бы разными ни были они сами и их судьбы, оставаться в центре межзвездной сцены.

Вителло, разинув рот, смотрел, как Сорочка, священник и свидетели стали испаряться. Их туманные фигуры корчились, выкрикивая неслышные мольбы, а затем пропали – винтики, которые Драмоклид счел ненужными для своей истории.

Чач повернулся к дрожащему Вителло.

– Ты должен понять, – сказал он тоном одновременно ласковым и твердым, – что это в первую очередь рассказ о Драмокловой семье, во вторую – о ее слугах и приближенных и лишь в третью, и то на дальнем плане и исключительно по нашему соизволению, о разной мелкой сошке, которая появляется на сцене в нужный момент и исчезает по нашему приказу. Мы выбираем этих людей, Вителло, и не в интересах моей семьи позволять всяким пробивным статисткам выступать со своими пошлыми вымышленными секретами. Я доступно излагаю?

– Простите, милорд, – полузадушенным голосом просипел Вителло. – Меня застали врасплох… Я был под мухой… Эта проклятая ведьма оказалась чересчур проворной для меня…

– Ладно, верный слуга, – прервал его Чач с ехидной усмешкой. – Ты дал мне повод сформулировать основные условия развития сюжета, и за это я тебе даже благодарен. Будь исполнителен, Вителло, будь скромен и ненавязчив, пока я не соизволю обратиться к тебе, и, если ты сыграешь свою роль хорошо, я подыщу тебе хорошенькую маленькую женушку. Но описана она, конечно же, не будет.

– Конечно, сир! – Вителло шмыгнул носом. – О, благодарю вас, благодарю!

– А теперь возьми себя в руки, дружище. Мой разговор с Друзиллой будет иметь интересные последствия. Я не стану сейчас в них углубляться, но у меня есть для тебя довольно важное поручение.

– Да, сир! – крикнул Вителло, бросаясь на пол к ногам принца Чача.

– Не скрою, – сказал Чач, – что поручение мое опасно. Но и награда будет немалой. Это шанс возвыситься, Вителло!

– Я готов, сир!

– Тогда выпусти изо рта мои шнурки и слушай внимательно.

Глава 14

Драмокл развалился на широченной водяной кровати в углу гостиной, расположенной в одной из малых башен Ультрагноллского дворца. В ногах короля сидела стройная менестрельша в традиционном одеянии, то бишь в красноватом с бежевым нижнем белье из домотканой материи. Она исполняла балладу, аккомпанируя себе на миниатюрных цимбалах. Солнечный свет, золотивший пылинки, струился сквозь высокие узкие окна. Драмокл рассеянно слушал жалобную песнь:

Клянусь, хоть похоже все это на диво,Чтоб лань, пробираясь по лесу пугливо,Под сенью ветвей, шелестящих игриво,Споткнуться на тропке могла,

И зяблик серебряный, тихо парящийНад тропкой, под своды дерев уводящей,Вдруг трелью залился, испугом звенящейРазбитого об пол стекла,

И дивный нарцисс, беззаботно-прекрасный,Чтоб хладом наполнил того, кто опаснойЛюбовной игре предается столь страстноС девицей, что сердцу мила,И ворон, чернея крылом изумрудным…

– Довольно, – сказал Драмокл. – Эти старинные баллады нагоняют тоску на тех, кто их не понимает. Мне скучно.