Искрящее сердце - Юлия Шолох

со стороны выглядело так – Шуваль получил личное предложение от пришлой красавицы-магички и не мог отказаться, потому что слухи бы разнесли, что он слаб, или немощен, или идиот (выбирай любое). Поэтому он согласился и Дольку пригласил к себе, потому что иначе пошли бы слухи (см. выше). А судя по его разборкам с кем-то из столицы, а там самая верхушка Высших сидит, ясен пень, ни малейшей слабости допускать Шувалю нельзя.

Долли он трогать не собирался, просто хотел подержать в комнате, чтобы слухи унять. И не врал, что месяцами без баб обходится, об этом сразу узнаёшь, стоит пару дней пожить на одной территории. В квартире же Шуваля не болтали о его бабах, значит, их никто не видел. То ли ему действительно не до того, то ли они ему жуть как надоели.

Может он по этой части болен, бедняжка? Хм, нет, тогда проклятье бы не сработало.

В любом случае, на людях Шуваль всегда будет демонстрировать силу, а вот тогда, в кабинете… Это был он настоящий?

Машка сердцем чувствовала, что видела настоящего Шуваля. Что ей повезло увидеть то, что видят единицы. Её жизнь сложилась так, что с верха она упала на дно и не смогла самостоятельно подняться. Его жизнь, судя по всему, тоже сложилась непросто, но он умудряется держаться. Зная магические законы, Машка могла представить, каково это, и почувствовать непрошеное уважение к его упорству.

Мало того, он намерен карабкаться вверх!

Так, в восхищённых раздумьях, она отправилась работать и решила первым делом убрать небольшой зал для приёмов, что располагался как раз у комнат Шуваля. Ей было жутко любопытно узнать, что произошло вчера. Его действительно пытались убить?

Но никто не изволил утолять Машино любопытство. Ну вот никто! Высшие проходили пару раз мимо комнаты, вернее, проносились словно ветер и даже не удостаивали взглядом.

Потом прошла кухарка с подносом, на котором стоял завтрак. Ну, если он ест, значит, живой, решила Маша. Значит, выбрасываем его из головы – и пусть катится. Своих проблем, что ли, мало?

И всё же она не выдержала и отправилась к нему в кабинет, смежный со спальней. На всякий случай.

Двери открыла самостоятельно, но в них тут же возник охранник-человек. Впрочем, он моментально отступил, его сменил Высший. Он был старше Шуваля, но лицом похож, видимо, одна семья.

– Ну? – сказал он вместо приветствия.

Точно одна семья! Такой же хам!

– Доброе утро. Я пришла узнать, как чувствует себя Шуваль.

Он покосился на Машкин рабочий халат и на тряпку, которая торчала из её кармана.

Машке, кстати, её новая работа нравилась. Это было просто дико, она бы никому никогда не призналась и раньше бы ни за что ни поверила, но ей нравилось делать грязное чистым. Она даже подозревала, это какое-то отклонение в голове, ведь труд уборщиц считается самым неуважаемым в обществе. Но Маша просто млела, когда пыльное стекло после мытья становилось прозрачным и каким-то волшебно-сверкающим, а паркет приобретал глубину, в которой терялся взгляд. А белизна двери вообще вызывала благоговение.

Так что халата своего она не стеснялась. Да и не на свидание пришла!

– Прошу прощения, – неуверенно нахмурился Высший. – Девушка… Но вы кто?

Пугаться или дичиться своего положения она не собиралась. Ничего неприличного в нём не было, она работала на хозяина, чтобы обеспечить семью (пусть даже понятия не имела, кому именно уходят её деньги) и если бы не момент с контрактом на жизни, оставила бы всё, как есть. Ведь таскаться от одного родственника к другому, смотреть на их недовольные физиономии так же приятно, как содержаться в рабстве.

В общем, Машу почти всё устраивало, даже то, что Шуваль не пытался никак «влюбить» её в себя. И более того – как будто сам забыл, что ему это нужно. Болтали, конечно, что он чем-то очень занят, но это всё отговорки, понятное дело.

– Я? – Без тени сомнения переспросила Машка, на которую внезапно напало шкодливое настроение. – Невеста я его, разве непонятно?

Высший не нашёлся с ответом, только хлопнул два раза глазами и ушёл в спальню, откуда вернулся с милостивым позволением на посещение царской персоны.

– Добрый день, господин! – Съехидничала Машка, пройдя в спальню и сложив руки на животе, как заботливая матушка.

– И тебе привет.

Впрочем, шутить сразу перехотелось. Он выглядел плохо, даже очень плохо. Лежал под тонким одеялом неподвижно и почти не выделялся на белых простынях. Волосы были мятые, глаза мутные, словно сонные.

Раньше она не видела его спальню. И никогда бы не подумала, что Высший может жить так скромно – тут не просто минимализм, тут только жалюзи на окнах и кровать. Ну, ещё крошечный столик у кровати с бутыльками и таблетками.

А мне чего, жалко его? – подумала Машка. И никогда не призналась бы, что такой Шуваль: домашний, простой, куда ей ближе, чем выряженный франт, которым тот щеголяет по городу.

Но не будем забывать, что он заключил контракт на жизни, не изволив испросить разрешения! Машка отвела глаза.

– Ты пришла меня навестить? – довольно слабо спросил он. Его руки лежали поверх одеяла: тонкие длинные пальцы, матово-белые ногти.

– Нет, скорее узнать.

– И что же?

– Да вот… положены ли мне какие-то выплаты? Я же недёшево обошлась твоему кошельку?

Заминка.

– Да, недёшево.

– Хотя до сих пор не знаю, кому из родственников повезло.

Заминка.

– Они торговались, как львы.

– Так вот, мне бы хотелось часть на личные расходы. Я же не могу совсем без денег.

Заминка.

– Хорошо.

– Хорошо? Даже уговаривать не придётся?

– Не придётся. – Он кисло улыбнулся. – Только обидно как-то, что ты из-за денег пришла, а не проверить, не подыхаю ли я тут.

– Ну извини, как ты, так и я… Если бы с самого начала наше знакомство сложилось…

Он дёрнул рукой, как будто хотел остановить и неожиданно зашипел. А потом мелко и часто задышал, прикрывая глаза. Невероятно, но его кожа стала ещё светлей.

Машка нахмурилась и вдруг подбежала к кровати, где сбилось одеяло. Его руки снова дёрнулись в защитном жесте, но она бесцеремонно подняла одну из них и откинула край одеяла.

И не смогла сдержать вскрика.

На его боку был шрам длинной сантиметров в двадцать, свежезашитая рана, покрытая слоем медицинского клея. Мало того, его живот и бока были просто усеяны шрамами – толстыми и тонкими, старыми и новыми.

Дело в том, что мага, а особенно Высшего, легче всего убить ударом в живот или хотя бы в бок. Всё остальное у него хорошо защищено матерью