Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева

— Он не отвечает, не желая тебя подставлять, но контакт есть, — заметил Маэстро, не отводя взгляда от стремительно меняющегося полотна телепорта.

— Я думала, он скажет сидеть в академии и не высовываться. Хотя бы так, — призналась откровенно.

Все присутствующие расхохотались как ненормальные, вызвав у меня недоумение, смешанное напополам с негодованием.

— Ты тёмная, — отсмеявшись, произнесла леди Ирис. — Ты можешь играть кого угодно, даже послушную маленькую девочку, но страстная и непоседливая натура всегда возьмёт верх, прими это как данность. Твой дракон это понимает, потому и волнуется сверх меры. Не без повода, конечно.

— Ты ещё совсем дитя и только начинаешь созревать, но тянуть дальше некуда. Мы не сможем тебя всегда оберегать и контролировать, это невозможно, потому сегодня пройдёшь инициацию и возглавишь Чертоги, — строго, будто я не вернула обещанный учебник в срок, сказала Дженна.

Что я там говорила, про то, что предвкушаю приключения и не боюсь?

Я не хочу ничего возглавлять! Я хочу просто спокойно доучиться в академии. Ну, сперва! Потом — посмотрим.

— Не пугай её, — вступился Маэстро, но планы менять не стал, уточнил: — Мы будем рядом и подстрахуем, не переживай. И, кстати, как только перейдём, постарайся нащупать контакт со своим миром и в нужный момент закачать туда столько энергии, сколько получится, тогда нам всем легче будет адаптироваться в новом доме и перемещаться между мирами. Я подскажу, когда. А инициация всё равно неизбежна. Да, рано, но упускать шанс провести её в мире твоей матери — глупо. А позднее станет невозможно.

«Вот и первые жители нашего мира», — довольно пробормотал Огонёчек, не выдержав. — «Я, кстати, могу возглавить храм огня, нам он тоже нужен — для огненных тёмных, для драконов и людей».

«Все намёки — потом».

«Это не намёки. Это планы».

Мы ждали немало — около четверти часа, только тогда поверхность телепорта стала напоминать зеркальную гладь.

— Мы с Дженной идём первыми, Кру, ты считаешь до ста, если знака не будет, ныряешь. Маэстро, по старой схеме, — дала инструкцию леди Ирис и, не теряя более ни секунды, исчезла за непрозрачной пеленой, за ней последовала библиотекарь.

— А что за знак? — уточнила я тихо–тихо, вдруг нас могут услышать там, в другом мире.

— Красный — закрыть телепорт и не идти на помощь, синий — ситуация критическая, приходить во всеоружии, жёлтый — ждать, фиолетовый — предположительно безопасно. Если сигнала нет — действовать по договорённости, — объяснила Кру, которую я про себя до сих пор называла кухаркой. Так привыкла.

Трижды зеркальная гладь желтела. С каждым сигналом мы напрягались всё больше, однако в четвёртый раз сигнал не прошёл и Кру исчезла за пеленой, даже не оглянувшись на нас с Маэстро.

— Тревожно, — прошептала я на грани слышимости.

— Бояться нечего. Скорее всего, девочки просто резвятся и не хотят, чтобы ты видела реки крови, — завистливо проговорил наставник.

— А вы не хотите к ним? Я могу прийти позднее, я не подведу вас и не побоюсь.

— Никто не сомневается в твоей честности, дитя. Но я… как бы тебе объяснить? Можно сказать, что я — последнее, что увидит мир сайрен. Пусть леди немного встряхнутся, мы давно не выбирались в свет, у них не было возможности принарядиться и развеяться, вон, нервные стали, угрюмые. Постарели.

— А кровь омолаживает, — пошутила я немного язвительно.

— Сила, Алессаль. Тёмные расы во много раз сильнее всех вместе взятых магов, но и восполняться нам тяжелее — нужны огромные выбросы энергии. Потому и путешествуют тёмные по мирам, потому ввязываются в схватки и сражения. Ты огненная, ещё и из королевской семьи, у вас по умолчанию замкнутый контур, чтобы полученную силу пускать на развитие родного мира и подданных, если есть необходимость. То есть королевская семья — это своеобразный накопитель, подключенный к ещё более мощному накопителю — миру. У всех остальных система открыта и требует подпитки.

— Потому вы и хотите разрушить мир сайрен, чтобы я смогла усилить наш новый мир, сделать его более сильным?

— До чего ты добрая, Алессаль, — тяжело вздохнул наставник, будто я очень сильно его расстроила. — Мы совмещаемся приятное с полезным. Мстим сайренам за их интриги, за разрушенные миры и уничтоженные расы, за родных и близких, которых потеряли в той войне. И, разумеется, инициируем тебя в родном мире, что повышает твои силы во много раз. А поскольку планируется огромный выброс энергии, мы нашли замечательное ей применение — обустроим свой новый дом. Даже тёмные смогут жить там, не опуская руки по локоть в кровь, несколько тысячелетий. Не думаешь ведь ты, что мы хотим прозябать в выжженном Эрмиде и бегать разрушать миры каждые несколько лет, чтобы не загнуться?

— Выжженном? — не поняла я.

— Мир изувечен и болен, его нужно расселять, только тогда он сможет восстановиться. Эрмид — в некотором виде неудачный эксперимент. Расы на своих–то планетах не могли спокойно ужиться, а уж все вместе в одном мире — и вовсе озлобились. Слишком много неверных решений, слишком много интриг и предательств. Мир стонет, магический заслон истончается, живые здания погибают. Академия хоть за счёт молодёжи как–то держится, а Цитадели осталось совсем немного, она на грани отчаяния. О, нас вызывают. Жаль, не синий, конечно, но мы ещё найдём себе развлечений!

Последние слова лич едва ли не прокричал от радости. Было полнейшее ощущение, что он ребёнок, которому на Новый Год Дед Мороз подарил заказанный конструктор, а к нему ещё три десятка дополнительных, и он, бедный, хочет открыть все и сразу. Но радуется до визга.

Меня схватили за руку, и через мгновение я оказалась в неожиданно знакомом месте. Нет, я не видела его во сне и не помнила, что была здесь в детстве, но твёрдо знала, где нахожусь.

— Мы тремя этажами ниже бального зала, — сообщила наставнику. — Слева — тюремные камеры, справа — пыточные.

— Откуда знаешь?