Владимир Ост. Роман - Сергей Нагаев

– Все. Пока, – сказал он на ходу.

– Гриш! Ну ты чего? – крикнул вдогонку Наводничий. – Ладно, давай. Завтра, как договорились, в одиннадцать – на фирме.

Глава 33. На скорость пули это не влияет

– Привет, Галка, присаживайся, – сказал Ребунков из растворенной задней двери громадного черного «Мерседеса».

– Привет, – ответила Галина с тротуара. – Как дела, Кирюш? – Она села в машину, следя за тем, чтобы ее расстегнутое синее пальто, а под ним синий деловой костюм не помялись. – У тебя же вроде бы другая машина всегда была.

– Да, «бэха». Она и сейчас есть, – Ребунков выставил по центру сорочки узел свободно висящего на его шее коричневого галстука и одернул малинового цвета пиджак. – Но этот «мерин» тоже ничего, да?

– Скажешь – «ничего». Шикарный!

– Не столько шикарный, сколько бронированный. Друзья вот советуют на нем ездить. А ты с этими моими друзьями не знакома же, по-моему? Знакомьтесь.

С передних кресел назад обернулись двое мужчин. С пассажирского на Галину смотрел брюнет в темном пиджаке и с безукоризненно завязанным желтым галстуком. Он был среднего телосложения, с очень спокойным взглядом – казалось, для него весь мир вокруг был аквариумом, предназначенным лишь для того, чтобы этот господин мог, глядя на подводных обитателей, расслабиться после трудового дня – вот он и расслаблялся, отстраненно, но внимательно наблюдая за поведением окружающих. Второй – тот, что сидел за рулем, – был, наоборот, светловолосым мордоворотом в кожаной куртке, в его глазах читалось желание вмешаться во все события жизни.

– Это Галя, подруга дней моих далеких. Так, а это вот моя правая рука, Рома, – Кирилл показал на тихого брюнета, но тот уставился не на Галину, а на самого Ребункова. – Для тебя, Галь, он Роман Витольдович, – поправился Кирилл, и только после этого брюнет перевел взгляд на Галину и сказал безразличным тоном: «Очень приятно». – И вот – Миша, Михаил… э-э… – Ребунков указал на здоровяка за рулем, который улыбнулся и сказал: «Да можно просто – Миша».

– А юрист и другие нужные люди – там, за нами, – сказал Кирилл, показав большим пальцем назад. Галина обернулась и увидела позади крупный черный джип.

– Ну, поехали, – скомандовал Ребунков.

«Мерседес» отчалил от тротуара на Семеновской площади и стал разворачиваться через трамвайные пути. За окном мелькнул кинотеатр «Родина», затем автомобиль свернул направо, на Вельяминовскую. За «Мерседесом» неотрывно следовал джип.

– Кхе, не нравится мне эта тачка, – сказал Кирилл, шлепнув рукой по креслу. – Мрачная. Как будто на чьи-то похороны собрался.

– Да нормалек тачила, чего ты? – сказал Михаил.

– Не знаю. Может, перекрасить этот «мерс»? Как считаешь, Ром, – Ребунков посмотрел на костюм Галины, – если в темно-синий хотя бы, а?

– На скорость пули это не влияет, – бесстрастно ответил Роман Витольдович.

Тем временем на место, где стоял ребунковский «Мерседес», подъехала белые Жигули, 7-я модель, которой правил Наводничий. Рядом с ним сидел Хлобыстин.

– Алле, – говорил в трубку мобильного телефона с выдвижной антенной Кирилл, когда его «Мерседес», распугивая дальним светом фар впереди идущие машины, мчался по левой полосе Семеновского проезда, приближаясь к повороту на Ухтомскую улицу. – Да-да, я это. Ну, слушаю. Так. Понял. Я сейчас занят. В Лефортово я. Да в какой тюрьме?! Накаркаешь – смотри мне. Короче, есть тут фирма одна. Если чего срочное, у Левы адрес есть. Слушай, Зуб, а этот Ананьев, директор игрового клуба – он чего? Ну. А почему ты думаешь, он под нами больше работать не хочет? Трубку не берет? Через секретаршу вякает? Ха-ха. Он че, обурел? Заигрался там, в своем клубе? Значит, Зуб, тебе персональное задание: пыром состыкуй меня с Ананьевым. Что? Знаю, что не мой уровень, мне просто самому интересно с этим игруном побазарить. До связи.

Осташов сел на заднее сиденье белой «семерки», Наводничий завел мотор, и машина тронулась.

Развернувшись через трамвайную линию, «Жигули» свернули на светофоре направо.

– Я написал про наше посредничество, – сказал Василий. – Как это должно прозвучать в стандартном договоре на эксклюзивную продажу. Нам надо будет только на компьютере вставить эти пару строк в договор, и все будет классно. А Махрепяка подойдет в офис через минут двадцать. Больше нам для подготовки договора и не надо.

– Да, Вась, ты и правда во всем профессионал, – без издевки сказал Григорий.

– Ты тоже, – сказал польщенный Наводничий. – Это же ты смекнул, что надо Махрепяку сразу раздавить, без предисловий. Главное теперь, чтобы он не передумал.

– Куда он денется, когда разденется. Ха-ха-ха, он уже разделся. В неудачном месте и в неудачное время, хм, – Хлобыстин перестал улыбаться, переглянулся с Василием и глянул искоса на Владимира. Тот сидел мрачный, с черными кругами под глазами и смотрел в спинку водительского сиденья.

– Вованище! А чего ты не спросишь меня, – сказал Наводничий, чтобы разрядить обстановку, – как мы будем впаривать Махрепяке пленку, которой нет?

– Уверен, ты сам сейчас расскажешь.

– Нет, ну давай, правда. Ну как?

– А очень просто, – сказал с энтузиазмом Григорий.

– Гриша, цыц! Молчи. Пусть сам догадается. Давай, Вованище, твое слово.

– Скажешь ему, что продал пленку, или сжег, или съел – нету ее. Зато есть фотография, и этого тоже хватит, чтобы удавить его. Да?

– Нет, так не пойдет. Ему нужна пленка. Чтобы иметь гарантию, что завтра мы снова не насядем на него и не потребуем еще денег. И любой бы на его месте потребовал пленку. Ладно, я подскажу. Как сделать пленку с таким же кадром? Чтобы он посмотрел на нее и подумал, что это настоящая пленка?

– Ну как? Ну взять голого какого-нибудь своего кента и голую телку, поставить их, как на фотографии, в окно и снять.

– Теплее-теплее, – сказал Василий. – Но слишком сложно. И накладно. Этим двум придется тогда все объяснять и соответственно – делиться. Давай еще варианты.

– Хватит. Ты просто скажи, есть у нас эта долбанная пленка или нет?

– Есть, есть. Но ты все равно подумай. Ну давай, отвлекись от этой своей разнесчастной любви.

– Вась, вот объясни: по-твоему, я должен сейчас покумекать, как еще раз сделать кадр, на котором кто-то лапает мою голую… и от этого я отвлекусь от несчастной любви к ней, так?

– Кхе, извини, – ответил Наводничий. – Хотя, с другой стороны, – а чего? Нормально. Ты же сейчас должен ненавидеть ее. Как минимум. Да пошли все это в жопу, забудь.

– Так, Вась, давай я сам с этим как-нибудь разберусь.

Хлобыстин вновь стрельнул взглядом назад, на Осташова. Тот по-прежнему смотрел в спинку шоферского сиденья и, похоже, больше не собирался вступать в разговор. Но неожиданно, не поднимая головы, сказал:

– Вы что, по правде думаете, что мне интересно, срубим мы бабки с Махрепяки или нет? Думаете, я за ЭТО деньги возьму, да? – Владимир ударил кулаком по своему сиденью. – Я сейчас с вами, знаете, почему? Потому что для меня главное – чтобы Аньчик на фирму пришла.

– А ты чего разговаривал с ней? – спросил Григорий после паузы.

– Ну, как бы да, – проговорил Осташов упавшим голосом. – По телефону. Только «привет» ей говорю – сразу трубку бросает. И так три раза. А на четвертый я ей без «привета», сразу выдал, чтоб она приехала на фирму сегодня, и сам трубу кинул… Она просто обязана сегодня прийти на эти разборки, – его голос снова стал гневным. – Нам надо сегодня же разобраться с нашими делами. Окончательно.

При этих словах Наводничий и Хлобыстин обменялись понимающими взглядами, как два доктора за спиной умалишенного, после чего Василий стал с особым пристрастием рассматривать дорогу перед автомобилем, а Григорий – пасмурное небо через боковое стекло.

По коридору фирмы «Граунд+» танком продвигался Михаил, за ним шли Ребунков с Галиной, тенью за ними скользил Роман Витольдович. Далее топал, переваливаясь с ноги на ногу, упитанный мужчина с «дипломатом» в руке, по виду – прожженный пройдоха, это был юрист, о котором говорил Кирилл. А замыкали процессию два коротко стриженных стенобитных орудия в черных кожаных куртках с рукавами, задранными до локтей.

Сотрудница отдела купли-продажи Ия Бадякина, оказавшаяся в этот момент в коридоре, прижалась к стене и проводила идущих удивленным взглядом. Стоявший у одной из боковых дверей начальник отдела Александр Витальевич Мухин при виде бывшей жены босса, окруженной столь колоритными личностями, очень вежливо поздоровался с ней и сощурился, что-то напряженно обдумывая.

Оксана, секретарша Букорева, как раз закончила наносить лак на ногти рук, когда в приемную вошли посетители. Михаил, Галина, Ребунков и Роман Витольдович без лишних слов проследовали в кабинет Константина Ивановича. Оксана встала с кресла, явно собираясь протестовать против бесцеремонного вторжения, но к ней подошел парень в черной куртке и, взяв ее под локоть, сказал: