Клятва, данная тьме - Елена Инспирати

ты хоть пальцем меня тронешь, тебя тут же схватят. Повторяю, за нами следили, и сейчас слежка не прекратилась. В твоих интересах как можно скорее уйти, забрать кучку своих отбросов и скрыться на другом конце темного мира. Правительству светлых известно все о ваших передвижениях.

– Хорошо. Повтори это все, только глядя в глаза. Ты всегда умела это делать.

– Какой в этом толк? – я нервно хихикнула. – Я все равно тебя не вижу.

– Зато чувствуешь.

Я все же выполнила просьбу и подняла голову, барьер вмиг рухнул. Пришлось сглотнуть возникший в горле ком, получше спрятать печаль в глазах за пустотой и безразличием. Его запах все еще сводил с ума. И он был прав: из-за установившегося контакта я стала лучше чувствовать его. Даже его дыхание и сердцебиение снова стали частью меня.

– Ты добыла всю необходимую информацию?

– На самом деле, я могла справиться и получше. Но ты оказался внимательным.

– Я был прав, когда обвинил тебя в связи с правительством?

– Да! Тогда я так перепугалась. Хорошо, что ты уже был у меня на крючке. Удалось быстро урегулировать ситуацию.

– Я бы не причинил тебе вред.

– От вас, темных, можно чего угодно ожидать.

– А что с волосами?

– Пустяки. Это побочный эффект из-за секса. Меня вылечат.

– Спала со мной ты тоже по приказу тех, кто за тобой стоит?

Страсть не подделаешь, особенно такую сильную. Мое желание родилось раньше влюбленности, я каждой частичкой тела хотела его, даже когда заставляла себя ненавидеть все, что связано с ним.

– Это было нужно тебе, а я боялась отказать. Было противно, но я вроде отлично сыграла.

– Я бы никогда насильно не заставил тебя спать со мной.

– Насилие – часть твоей жизни. В любой момент ты мог сорваться на мне, нужно было притворяться послушной.

Когда я попыталась сделать шаг назад, Брайен приобнял меня за талию и не позволил разорвать связь. Он стал гладить меня, из-за чего моя стойкость давала трещины. Брайен всегда так делал: манипулировал мной с помощью физического контакта, сбивал с намеченного пути, добирался до истины, спрятанной глубоко в груди. Сердце забилось чаще, но я держалась.

«Возненавидь меня, Брайен. Оставь меня, заживи своей жизнью далеко отсюда. Забери друзей и никогда больше не появляйся здесь. Не прощай меня», – мысленно вторила я.

Было бы прекрасно, если бы однажды все его чувства в мою сторону остыли и появилось безразличие. Ненависть бы губила его, отнимала слишком много сил. Я желала ему освободиться от меня, от нашего прошлого. Но влюбленность нельзя моментально выключить, можно только перевернуть в противоположную сторону. Поэтому я просила прощения за то, что вынуждала его ненавидеть меня.

А я знала, что буду всю жизнь тонуть в ненависти к себе и к системе, разлучившей нас.

Собравшись с мыслями, я решила поставить окончательную точку. Моя выдержка была на нуле: если бы мы продолжили говорить, я бы сдалась и разрыдалась у него на руках.

– Послушай, я не влюблена в тебя. Скажу больше, ты мне противен. Твое тело, твой голос, даже твой запах раздражают меня. Ты темный, отброс общества, а такие, как ты, не достойны и капли любви. Никогда в жизни я бы не смогла пол…

– Я люблю тебя.

Брайен остановил поток моей лжи тихим, но уверенным признанием. Мое сердце вдребезги разбилось, а глаза наполнились слезами. Я стала говорить громче, чтобы справиться с истинными эмоциями.

– Я знать тебя не хочу! От воспоминаний о нас меня тошнит! Я бы никогда добровольно не связалась с тобой!

– Я люблю тебя, – спокойно вторил Брайен.

Он слегка потянул меня на себя, и я поняла, что больше не могу держаться. Сама уткнулась лбом в его грудь и расплакалась, а он крепко-крепко обнял меня. Сквозь рыдания я кричала:

– Зачем ты все усложнил? Зачем?

Я даже колотила его кулаками по плечам, будто могла таким образом заставить его передумать. В конечном счете мои удары превратились в поглаживания, и я обняла Брайена в ответ, мечтая стать одним целым с ним. Он поцеловал меня в макушку и повторил вновь:

– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – наконец-то ответила я.

Что мне делать? И светлая, и темная внутри меня ликовали, но я понимала, что наши признания ничего не изменили. Мы все еще должны расстаться. Мои всхлипы стали громче и болезненнее.

– Поэтому я тебе и не верил.

Было загадкой, как Брайен себя контролировал. Он – моя опора.

– Все кончено в любом случае, – отстранившись от него, я попробовала вытереть слезы, но они текли без остановки. – Они знают о нас. Ты должен скрыться, забыть обо мне. Иначе они тебя убьют!

– Поэтому ты пыталась сделать все, чтобы я тебя возненавидел?

– Я надеялась спасти тебя! Ты в опасности!

– Даже если бы все, что ты говорила, было правдой, вряд ли я бы смог тебя возненавидеть.

Брайен убрал прилипшие к щекам волосы.

– Они уже делали так раньше. Разлучали пары. Не знаю, возможно, другие темные действительно были злом, но ты точно не такой. Ты не должен пострадать из-за предрассудков.

– Но с тобой же все будет в порядке?

– Они планируют меня оправдать.

– Тогда хорошо.

– Ты меня не слышишь! – я вцепилась в него и встряхнула. – Совсем не слышишь! Как ты предлагаешь мне жить с мыслью, что они убили тебя?

– Я не хочу бросать тебя, – Брайен взял мое лицо в ладони и заставил замереть на месте, выслушать его. – С самого начала я знал, к чему все может привести, и не боялся. И сейчас не боюсь. Встреча с тобой – лучшее, что происходило со мной, и я не откажусь от этого лишь из-за того, что кто-то против. Не сбегу, как трус, оставив тебя одну.

– Но я умоляю тебя. У нас нет другого выхода. Мне дали последнюю ночь, чтобы я попрощалась с тобой.

– Я все равно постараюсь сделать что-нибудь, чтобы мы встретились вновь.

Брайен наклонился ко мне и накрыл мои губы своими. Трепетное и нежное прикосновение обволакивало теплом, заботой, это был наш мир без обвинений и осуждений. Я подняла трясущиеся руки и запустила их в короткие волосы на затылке Брайена, потянула его на себя и попросила углубить поцелуй. Чтобы забыться на мгновение, насладиться любовью, вспыхнувшей между нами. Она ведь даже не успела окрепнуть, стать сильной, а ее уже пытались растоптать.

Поцелуй будто был последним. Мы вкладывали в него всю душу, всю обиду и злость на мир, все отчаяние. Слезы продолжали бежать по щекам, они скатывались к губам и