Клятва, данная тьме - Елена Инспирати

class="p1">– Я с тобой, – сквозь пелену слышался голос Брайена. Я сползла с дивана, и он сразу обнял меня.

Средство добралось до волос. Корни будто вспыхнули, а я закричала. Я не слышала себя или Брайена и Ребекку, зато слышала истерику темной, живущей внутри меня.

За что ты так со мной?

Я дергалась из-за боли. Пинала Брайена, хваталась за голову и просила, чтобы кто-то остановил эти мучения, но с каждой секундой я все больше задыхалась и тонула.

Я не виновата! Почему ты пытаешься избавиться от меня?

– Прости! – сквозь собственные крики умоляла я.

Ты же не сможешь без меня.

Боль истощала. Я больше не кричала, не пыталась вырвать волосы. Хотела, чтобы все прекратилось и я смогла вздохнуть полной грудью.

– Зато действует, Брайен, ты разве не видишь?

– Ей плохо! Как ей помочь?

Внутри что-то щелкнуло. А после наступили тишина и покой.

– Аврора, слышишь меня?

Голос Брайена вернул меня в сознание, но даже ради него мне не хотелось открывать глаза или шевелиться.

– Прошу тебя, очнись.

Я почувствовала ветер. Холодно не было благодаря тому, что Брайен крепко прижимал меня к груди. Он так переживал за меня, но я была опустошена и не могла внятно ему ответить.

– Где мы? – прошептала я, едва открывая рот.

– Неужели! – он поцеловал меня в губы, но даже тогда я не пошевелилась. – Я принес тебя к дому. Скоро рассвет, я должен уходить.

Пусть мне и было тяжело что-то обсуждать, я все-таки спросила, пока Брайен поднимал меня:

– Что с волосами?

– Они светлые. Но мы не знаем, как долго эффект продержится. Я положил тебе в карман остатки на всякий случай, но только если у тебя не будет другого выхода.

– Угу.

Меня все еще подташнивало, зато я не ревела! Опустошение имело свои плюсы.

– Мы же еще увидимся? – спрашивала я, пока Брайен буквально закидывал меня в окно.

– Обязательно. Я попробую что-нибудь придумать. Не выходи на улицу завтра, пока я не появлюсь.

Я помахала на прощание, закрыла окно и растянулась на полу. Нужно было переодеться, лечь в кровать, но даже страх оказаться пойманной меня не бодрил. Прием препарата – отличная пытка для темных, если воспитатели преследуют цель довести человека до желания умереть. Во мне лишь маленький кусочек темного мира, а эффект был впечатляющим.

– Привет, дочка.

Загорелась настольная лампа, а я сощурилась, от голоса мамы от кончиков пальцев ног и до макушки пробежал холодок.

– Ничего не хочешь мне объяснить?

В лицо прилетело маленькое черное платье, которое я надевала на праздник в честь Дня Рождения Правителя темного мира.

– Мама, что ты тут делаешь?

Глава 47

Сон как рукой сняло. Шок и испуг взбодрили, вынудили усталость отойти на второй план, хотя кости ломило и хотелось спать. Я обнимала платье и смотрела на маму, которая в тусклом освещении настольной лампы выглядела жутко.

Странное жжение появилось в груди и расползлось по всему телу, а после послышался плач. Темная часть меня никуда не исчезла и ждала, когда я стану достаточно уязвимой, чтобы снова вырваться наружу. Хотя, на самом деле, ее отпечаток оставался глубоким даже после приема препарата и влиял на мое пове– дение.

Я медленно встала, положила платье на кровать, где уже был разложен весь оставшийся арсенал перевоплощения в темную. Глубоко вдохнув, я почувствовала, что вся пропахла Брайеном, и это идеально дополняло образ виновной по всем пунктам. Тем не менее это не мешало мне все еще любить все ночи, проведенные с ним.

– Хватит молчать. Объясни, что это?

– Что ты тут делаешь?

Мы перекидывались вопросами. Мама от злости краснела, а я же – бледнела от страха. Эмоции держала под замком, оставалась невозмутимой.

– Ты еще смеешь разговаривать со мной в таком тоне? После того, что натворила?

Мне казалось, что я задавала вполне нормальный вопрос, и в интонации не было и капли грубости. Тем не менее я все больше выводила ее из себя.

Во вранье и притворстве не было никакого смысла. Меня почти что за руку вытащили из постели Брайена. Спасти себя я не могла, но скрыть личность темного было под силу. Если о нем никто не узнает, то я смогу без тревог принять любое наказание.

– Мама, зачем ты рылась в моих вещах?

– Я была обеспокоена. Ты ведешь себя странно.

– И поэтому ты вторглась ко мне в комнату посреди ночи? Мое личное пространство.

– Ты моя дочь, и я отвечаю за тебя! Как ты смеешь упрекать меня в том, что я пыталась выяснить правду?

– Когда ты не обнаружила меня в комнате, почему не рассказала об этом папе и Алексу? Почему ты осталась ждать?

Она не знала, что мне сказать. Это было понятно по ее растерянному выражению лица. Совсем ее не узнавала: любящая и добрая мама больше была похожа на чужую женщину с тележкой претензий и обвинений в мою сторону.

Несмотря ни на что, внутри меня теплилась надежда, что она поймет и услышит. У нас ведь никогда не было проблем с общением, разве что в последнее время, и это целиком и полностью из-за меня.

– Я знала, что ты связалась с темным. Давно надо было это пресечь.

Мама тебя любит. Расскажи ей все и попроси помощи.

– Ма-а-м, – шепотом протянула я. Отодвинув черные вещи в сторону и стянув с себя толстовку, я села к маме. Она отвернулась и дернулась, когда я попыталась взять ее за руку. – Только не ты, мы же семья. Не отвергай меня.

– От тебя несет им. От твоих вещей. Что между вами произошло?

Какой бы сильной я ни притворялась, под натиском ее вопросов и взглядов я сдавала позиции. Она имела полное право сторониться меня, ведь я мерзкая преступница, но как же я хотела оправдаться перед ней и получить поддержку, хоть и незаслуженную.

– Неважно, – промямлила я.

– Ты переспала с ним? – от возмущения она почти задыхалась. Стена между нами росла, кирпичик за кирпичиком. – Кто он?

– Мама, это правда неважно.

– Что ты такое говоришь? – она повысила голос, но тут же взяла себя в руки и продолжила говорить тише, чтобы никого не разбудить. – Ты ночами пропадала непонятно где и непонятно с кем.

– Со мной все хорошо, – поспешила заверить я, чтобы потушить ярость, вспыхнувшую в ней.

– То падение Дэйва… Ему помогли?

– Не нужно приплетать