Падение драконов - Кристиан Камерон

Но его план работал, его рабы держались вместе, и он уже вполне был способен разрушить удивительно мощный союз, а затем отогнать одайн от врат. Своих «союзников». В тот момент, когда воля показала свою слабость, он решил покончить с ней. Он мог победить и без нее. Он просто хотел, чтобы одайн исчезли.

Он скучал по Шипу, самому близкому подобию друга, которое у него было за всю жизнь. Он хотел злорадствовать, но было не с кем. Тем не менее воздух темнел под его крыльями, и Эш сиял в своем злобном великолепии.

— Я буду воевать с небесами, — сообщил Эш хаосу под своими крыльями. — Я все изменю.

Колокола на вершине аббатства в Лиссен Карак только что отзвонили четыре часа, когда сэр Гэвин вошел в глухой темный лес, который рос по обоим берегам Лили Берн. На дороге лежали трупы, и он ненадолго замер, глядя на шаманку-адверсария, пронзенную черным копьем, и на мертвого телохранителя рядом.

Сэр Гэвин постоял, поднял забрало и отхлебнул из фляги.

Грацис, его оруженосец, взял у него флягу и тоже выпил. Остальные солдаты, в основном северяне из гарнизона Альбинкирка, пили по очереди и смотрели на лес. Ничего не происходило, но все знали, что строй альянса сильно растянут и что враг может появиться в любое мгновение.

— Садимся на боевых коней, — сказал Гэвин. Он слез со своей любимой верховой лошади и взял под уздцы Бесс, отличную пегую кобылу. Та заржала.

Он любил Бесс, но не знал, проживет ли она хотя бы час. Она ждала его в Альбинкирке, и на ней была двойная кольчужная попона и сверху вторая, зеленая с золотом, украшенная его гербом, горевшим ярче знамени, которое держал Грацис.

Гэвин улыбнулся. Он был тем еще щеголем и очень любил блестящее, яркое снаряжение, как и его брат. И отец.

Грацис подставил ему руки в латных перчатках, чтобы подсадить на Бесс, но Гэвин подпрыгнул — старый мальчишеский трюк, — схватился за луку боевого седла, перекинул обе ноги через спину и оказался верхом. Бесс заржала, а затем пукнула. От ее дыхания в холодном воздухе шел пар.

Гэвин проехал вдоль маленькой колонны, мимо двухсот рыцарей и оруженосцев в доспехах. Он шутил, жал руки и хлопал людей по спине.

— Господа! — сказал он. — Поэтому мы и стали рыцарями. Чтобы однажды, в холодный осенний день, когда уже совсем темно, броситься в бой. Сегодня тот самый день. Мы можем победить. Не бойтесь зла. Не бойтесь магистров. Убивайте всех, кого увидите под копытами коня, и мы, даст бог, победим.

Люди радостно заорали. Они не знали его. Он потерял всех своих рыцарей и пехоту в боях на западе и раз за разом брал новых солдат из собственных владений. Но им и не нужно было это знать, потому что сейчас им предстояло тушить очередной пожар. Тамсин сообщила, что у Лили Берн что-то не так.

— Вперед! — крикнул сэр Гэвин, и колонна, теперь уже на боевых конях, двинулась по дороге, бряцая сбруей. Пошел легкий снег, и свет угасал, превращаясь в серебристое мерцание.

Они проскакали с полмили, не встречая сопротивления, а затем наткнулись на толпу боглинов, прямо на дороге, и Гэвин схватил боевой молот и забил парочку до смерти, расколов черепа, а Бесс копытами сделала грязную лужу еще из дюжины тварей.

Они пожирали рыцаря ордена и его лошадь. Потом нашелся еще один и еще.

— Будьте начеку! — крикнул Гэвин.

Колонна пошла рысью. Справа, а потом и слева в лесу что-то зашевелилось. Гэвин приказал арьергарду выйти вперед, и две дюжины рыцарей во главе с сэром Галаадом д’Эйконом поскакали в лес. Тут же завязался бой, но огромные лошади легко проходили сквозь мертвую листву и деревья, и боглины гибли один за другим.

Даже с закрытым забралом Гэвин слышал звуки боя вдоль ручья. Он знал этот лес и знал эти звуки. Появление в лесу боглинов значило, что враг заходил с обеих сторон линии войск альянса. Ему приходилось гадать. Темнело. Это был их единственный шанс.

И огромный риск.

Он поднял забрало и проревел голосом отца:

— Галаад!

— Милорд? — крикнул д’Эйкон с расстояния в пятьдесят шагов. Все рыцари остановились.

— Возьми половину людей и иди на север, пока не обойдешь врагов. Переходи ручей и нападай. Следи за флангами.

Это была немыслимая, ужасная ответственность для королевского гонца, которому едва исполнилось двадцать два года и которого посвятили в рыцари две недели назад.

— Считайте, что все уже сделано. — Д’Эйкон поднял кулак к забралу.

Сэр Гэвин, не закрывая забрало, поехал дальше. В глаза летел снег. Дорога сделала плавный поворот, и они увидели свою цель.

Противник удерживал мост. Новый каменный мост, по которому могли пройти четыре человека, высокой аркой взлетал над чернильно-черной водой. Он назывался мостом Стража, потому что Габриэль убил там демона.

Погибших рыцарей становилось все больше. Сердце Гэвина разрывалось: не меньше трети ордена лежало на земле, и еще два десятка других рыцарей, мертвых или израненных. Лошади визжали и били копытами, не подпуская никого к мосту. Рыцари ордена воздвигли мерцающий золотисто-зеленый щит. На глазах у Гэвина в щит ударил поток силы. На мосту кто-то был.

— Приор Уишарт ранен, — сообщил сэр Рикар Иркбейн. Молодой обычно молчаливый рыцарь сам был ранен. — Милорд, нам не победить эту тварь. Оружие не пробивает его шкуру… или это доспехи. А его оружие режет сталь, как бумагу.

— Пещерные тролли, — сказал Грацис очевидное.

Гэвин смотрел на мост, когда вперед выехал рыцарь ордена. Его боевой конь легко перепрыгнул через нагромождение тел, несмотря на броню и тяжелого всадника на спине. Подкованные сталью копыта высекли из камней искры, которые в наступающей тьме вспыхнули, как костер, и копье рыцаря ударило в грудь огромной рогатой твари. Демона отбросило назад…

…но копье раскололось в щепки, тварь взмахнула топором и убила рыцаря одним ударом. Его отбросило к перилам моста, и он больше не поднялся.

— Где сэр Грегарио? — спросил Гэвин. Он оставил лорда Уэйланда отвечать за все, когда уехал осматривать поле боя всего час назад.

— Пытается что-то сделать на севере, — сказал Иркбейн.

Еще один рыцарь ордена отсалютовал, перекрестился и бросился в атаку. Его конь проплыл над клубком мертвых и умирающих, и его копье врезалось точно в лоб рогатому, между торчащими почти параллельно земле длинными черными шипастыми отростками — то ли рыцарь очень хорошо владел копьем, то ли ему просто повезло. Тварь, поросшая черной шерстью, похожей на спутанную овчину, дохнула огнем.

Копье сбило ее с