Карми - Инна Кублицкая

— Полегчало? — встретила его вопросом Карми.

— Да-а, — отозвался Смирол, вольно разлегшись на ковре рядом с ней.

— Пообедаешь? — ласково спросила Байланто.

— Нет, не хочу. Дай лучше сливу.

Он с наслаждением сжевал розовую, сладкую с кислинкой, сливу, потянулся еще за одной, но передумал и налил себе красного вина, наполовину разбавив водой.

— По-моему, ты заболел, — сказала Карми, критически глядя, как жадно он пьет вино.

— Да нет, от жары раскис, — мотнул головой Смирол. — Противно даже.

После обеда, отдохнув пару часов, они, опять верхом и опять втроем, отправились смотреть храм Товили-ору. Это было самое удобное время для осмотра: солнце стояло низко и прекрасно освещало через полукруглые окна внутренние помещения храма.

У самых стен храма Смиролу стало совсем плохо. Он, обессилев от боли, буквально сполз с коня и с трудом дошел в тень.

— О-ох, милые мои дамы, допекло меня солнце, — промолвил он. — Вы погуляйте, а я тут в холодке отлежусь пока, сумерек подожду.

Байланто не возражала, Карми тем более. Они вдвоем пошли под своды Товили-ору, разглядывая едва сохранившиеся фрагменты фресок и поваленные, побитые каменные статуи. Разумеется, в храме не было почти ничего, кроме развалов битого камня и всякого мусора. Серебряные треножники с курильницами уже много веков назад были переплавлены в монеты с профилем короля Ольтари Первого; бронзовые скульптуры превратились в самые разнообразные предметы; золотые инкрустации безжалостно ободрали, а барельефы и фрески варварски побили развлекающиеся пращники.

Карми и Байланто лазили по пыльным грудам кирпича, пока солнце, опускаясь, не ушло за Столовую гору. Тогда под сводами храма стало темно, и принцессы вышли к тому месту, где они оставили хокарэма.

— Спит, конечно, — молвила Байланто-Киву, трогая носком сапожка свернувшегося в комок Смирола.

Карми нагнулась, коснулась лба Смирола рукой:

— Он без сознания.

— О! — воскликнула Байланто-Киву. — А мы тут ходим, ходим… — Она осеклась.

Карми в это время ощупывала напряженные мускулы Смирола.

— Что это с ним? — пробормотала она. Пока их не было, болезнь жестоко скрутила парня: тханги был выпачкан рвотой, мышцы сведены судорогами; все это сопровождалось жаром — Смирол был как в огне.

— Ур-Руттул! — услыхала Карми. — Отойди от него, брось!

Карми подняла голову. Байланто стояла далеко, уже шагах в двадцати.

— Что ты, сестра? — медленно проговорила Карми. — Разве можно бросить беспомощного больного? Его же стервятники расклюют…

— Он теперь хэйм, — крикнула Байланто. — Оставь его. Если он умрет, хэйо вселится в того, кто окажется поблизости.

Карми помолчала, глядя на Смирола.

— А ты уверена, что это хэйо? — спросила она.

— Да, я знаю, у меня кузен болел и умер, — ответила Байланто. — Пойдем отсюда, Ур-Руттул, а то я одна уеду.

— Уезжай, — крикнула Карми. — Уезжай и не оглядывайся. А мне хэйо не страшен. Я ведь сама хэйми, ты же знаешь. Уезжай, а нас с ним завтра здесь не будет.

Байланто, помявшись, вскочила на коня и ускакала. Карми проводила ее взглядом и снова обернулась к Смиролу.

Значит, он заболел заячьей болезнью, или, как ее еще называют, болезнью хэйо. Этой болезни в Майяре боялись не меньше, чем чумы, хотя, если взглянуть здраво, казалась она куда безобиднее. Заячья болезнь никогда не вызывала обширных эпидемий, опустошавших целые области, но для верующего человека заячья болезнь была опаснее, потому что не оставляла никаких надежд на воскресение в мире надлунном. Считалось, что болезнь эта вызывается вселением в человека алчного демона — хэйо; если хэйо очень силен, больной умирает, если же выздоравливает — то это означает лишь, что хэйо будет пожирать его душу до конца жизни. А после смерти человека хэйо подыскивает другую жертву, и так продолжается вечно. Поэтому нет для майярца большей беды, чем оказаться рядом с умирающим хэймом-одержимым; здесь не удерживают даже семейные узы — неудивительно, что Байланто, такая вроде бы здравомыслящая женщина, без колебаний оставила заболевшего хокарэма.

Карми вздохнула. Может, зря она поддалась чувству жалости, но бросить беспомощного человека, да еще этого хорошо знакомого, симпатичного ей парня, она не могла. И Карми осознала, что отвезти в замок Ралло Смирола она не может: как же объяснишь, что занесло ее в Забытую Столицу?

Он скоро умрет, поняла Карми. Он скоро умрет, и больше не будет в мире подлунном рыжего веселого парня, к которому она привыкла, как к старому знакомому. Много ли он значит для бывшей сургарской принцессы? Карми вспомнила, как в прошлом году перед собранием Высочайшего Союза уже почти решилась раскрыть ему тайну глайдера. Если бы Высочайший Союз приговорил ее к смерти, Смирол привел бы из Кэйве глайдер и спас ее, в этом Карми не сомневалась.

Нет, не могла Карми бросить его здесь, в высушенных зноем руинах. Следовало увезти его отсюда, но увозить его на лошади было бы мучительно для больного. Только глайдер мог быстро доставить их куда-нибудь в глушь, где никою не будет беспокоить, какая болезнь поразила Смирола.

И если он выздоровеет, он будет знать о глайдере.

«Пусть знает», — решила Карми. Делать нечего, за человеколюбивые порывы приходится расплачиваться.

И Карми вызвала глайдер; уже стемнело, можно было не опасаться, что чьи-то любопытные глаза увидят спускающуюся с неба машину. Тяжело дыша, она перетащила Смирола от стены на открытое место — туда, куда упадет луч гравитационного лифта. Когда глайдер завис над ними и открылся люк, Карми втянула Смирола в кабину и дала команду «подъем». С каждым путешествием ориентация в приборах глайдера давалась ей легче; она без труда указала курс к безымянному необитаемому островку в Торском море. Слабое попискивание оторвало Карми от навигационных проблем. Она оглянулась на Смирола, в беспамятстве плававшего в кабине, и обнаружила, что вокруг него автоматика глайдера затеяла суету. Неизвестные Карми механизмы освободили Смирола от одежды, нацепили на голову что-то похожее на ажурный шлем, окутали плечи шелковистым переливающимся лоскутом.

Карми за полу выдернула из утилизатора наполовину проглоченный тханги, запихнутый туда услужливым автоматом, смяла и бросила в шкафчик: оставлять Смирола без одежды не стоит, сообразила она, может быть, тханги ему еще и пригодится. Руттул в свое время ничего не говорил об этих устройствах, вернее, не говорил детально. Однажды он просто сказал Карми, что в глайдере в числе систем есть автоматы, которые могут заменить врача: в их обязанности входит оказание неотложной помощи заболевшему или раненому пилоту глайдера до того момента, пока не подоспеет настоящая помощь.