Ущербные. Трилогия (СИ) - Ермоленков Алексей

Тильда решила дополнить ответ мужа:

— И даже если мы все умрем на этой войне. Мы умремподданными Империи Элизиум, а не жалкими изгоями. Сбылось то, о чем мы и не мечтали. Если бы вы были плохим илислабым человеком, за вами не пошло бы столько разумных. Хранительницы бы не доверили вам будущее Эратиона. Мы не боимся смерти. Тем более, если мы отдадим свои жизни, защищая империю.

Все стояли молча. По их лицам, я понял, что все согласны с мнением Гериндорфа и Тильды. Никто не боялся смерти, все понимали на, что идут и гордились тем, что если они и умрут, то не пожалеют об этом и за дешево они свои жизни не отдадут.

— Я рад, что в своей жизни повстречал каждого из вас. — сказал я. — У меня к вам будет одна просьба. Вы смотрите, запоминайте, анализируйте, за тем, как и, что я делаю. Если, что-то непонятно, спрашивайте. Я хочу, чтобы вы поняли, какую именно империю я хочу создать и, какими способами этого достичь. Это необходимо для того, чтобы если со мной что-то случиться, вы могли продолжить становление Империи Элизиум и сделали ее именно тем государством, которое будет контролировать мир на всем Эратионе. Не только силой, а в основном мирными или лучше дружескими способами. Военные конфликты не исключены, но до них доводить не стоит. Сделайте империю такой, чтобы ее любили, как можно больше разумных. А те, кто ненавидел бы империю, боялись идти против нас.

— Ты бы не хоронил себя раньше времени. — сказал Дарк.

— На тебя у меня особые надежды. — парировал я. — Это не только на случай моей смерти. Вы ведь не думаете, что раз я бессмертен то, должен править безотрывно до скончания веков. Я построю империю и свалю на заслуженный отдых, а рулить потом вам. Ну, конечно, я буду периодически возвращаться и кромсать вас на тренировках, за неправильное управление государством. Но все же постоянно управлять империей я не буду.

После этих слов все повеселели.

— Император, раз сегодня выходной, может сегодня и выпьем твоей новой крови? — спросил Дарк.

— Хорошо. Но только, когда вернемся в замок.

Империя Мирдрамар. Замок герцога Симона Аравийского.

Вчера прискакал гонец от Симона с радостной вестью. Они уже здесь, они рядом. С доченькой все в порядке и сегодня они должны прибыть в замок. С самого восхода светила Екатерина не сходила со стены замка. Еду ей приносили сюда и в качестве туалета ей поставили палатку с ночным горшком здесь же, на стене, поскольку она отказывалась покидать стену для чего бы то ни было. Все дела по замку взял на себя сын. Андрея с детства приучали к управлению герцогством и финансами королевства. Разумеется, до королевских денег его еще не допускали, но все же какой-то частью денежных средств герцогства Андрей распоряжался, в качестве практической части обучения. Екатерина понимала, что они с Симоном слишком много взвалили на сына, но она сейчас не могла думать о каких-то деньгах, когда речь шла о жизни ее дочери.

Наконец, она увидела на горизонте большой отряд с повозками. Она не могла разглядеть, кто именно там идет, но она была твердо уверенна, что это возвращается ее муж с доченькой. Екатерина, хотела было отправиться к ним на встречу верхом, но ее остановил Вадим:

— Герцог приказал мне не выпускать вас из замка. Простите, я не могу подвергать вашу жизнь опасности. Вам необходимо дождаться его здесь.

— Пусти, там же Симон едет! Со мной все будет в порядке.

— Во-первых, отсюда не видно, герцог это или нет. Во-вторых, если это герцог, то вам осталось подождать совсем чуть-чуть. Наберитесь терпения. Я не ослушаюсь приказа и не выпущу вас из замка. Вы это знаете.

— Хорошо. Ты прав. Но, как же это тяжело… ждать.

Через некоторое время ворота замка распахнулись и в него въехало войско, в центре которого была карета, которую Екатерина очень хорошо знала. Ей хотелось броситься к карете залезть в нее и обнять свою доченьку. Но она понимала, что ей нужно дождаться пока муж и дочь сами не выйдут из кареты. Она стояла рядом с сыном и смотрела на карету. Дверь кареты открылась и из нее вышел граф Чегем, за ним Симон и за мужем вышла Иринка. Сердце Екатерины ухнуло. Она больше не могла ждать. Северянка бросилась к карете. Воины расступались перед ней и смыкали строй обратно, когда она пробегала дальше. Иринка, наконец, увидела маму. Бросилась ей навстречу и с криком «Мамочка» кинулась к ней на шею. Обе в слезах обнимали и целовали друг друга. Екатерина говорила, что больше никуда не отпустит свою дочь, а та просто плакала и прижималась к матери сильнее. Мама и не заметила, как войско разошлось, как к ним подошел ее муж и, как она сильно испачкала платье. Герцогиня очнулась, лишь, когда в ее голову пришла мысль, что дочь с дороги и, наверное, очень хочет кушать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Доченька, ты же наверняка голодная. Пойдем, искупаешься и поешь.

— Мам. Можно я сначала брата обниму? Я по нему тоже скучала.

Тут до Екатерины дошло, что происходит вокруг и она выпустила дочь из объятий. Иринка кинулась к Андрею, который просто прижал ее к себе и не мог сказать ничего. Комок подкатился к его горлу, а из глаз прокатились скупые мужские слезы.

За ужином Ирина рассказывала, что с ней произошло с того момента, как ее похитили. Ужин затянулся, потому, что мама и брат толком не могли есть. Они забывали, что им нужно кушать или от бессильной злобы на похитителей и нежить или от сильнейшего удивления. Разумеется, о том, о чем говорить было нельзя Симон и Иринка рассказывать не стали.

— Я же привезла вам подарки. — вскрикнула Иринка, когда ужин наконец-то закончился. Надеюсь, они не повредились в дороге.

— Не переживайте герцогиня, я проконтролировал, чтобы их доставили в целости и сохранности. — заверил ее граф Чегем ван Лихт.

— Тогда вносите. — обратилась Ирина к прислуге. Тут же принесли несколько странных прямоугольников больше роста человека, накрытых тряпками. Ирина подошла к каждому из них, выдвинула какие-то штуки, которые послужили упорами и позволили прямоугольникам стоять.

— Мам, подойди сюда, пожалуйста.

Екатерина подошла и стала рассматривать обычную ничем не примечательную ткань.

— Ты соткала эту ткань своими руками? — спросила Екатерина.

— А-ха-хах. Нет, мам, смотри. — сказала Ирина и дернула за веревочку. Та развязалась и ткань соскользнула на пол. Перед Екатериной открылась дивная штуковина. Она увидела в ней себя. И не маленький кусочек и не искаженный, как видела Екатерина себя раньше в отполированном разносе. Она видела себя очень отчетливо, каждый волосок на голове, каждый узор на платье. Екатерина замерла. Потом, повертелась, осмотрела себя, подошла поближе и потрогала это рукой. Странное ощущение, очень гладкое и холодное, но чувствовалось, что это очень хрупкое. Точно не металл.

— Что это? — спросила Екатерина.

— Это называется зеркало. Оно делается из стекла. Его изобрели и изготовили в империи. Это зеркало твое, мам. А вот это папино, это брата. А это мое. Я еще привезла вам маленькие зеркала. В них смотрятся, когда нужно увидеть только лицо и такое зеркало можно переносить. Например, брать в кровать или в кресло. А еще вот. — и Иринка дала маме маленькое закрывающееся зеркальце в виде круглой пудреницы. Корпус пудреницы был сделан из золота и инкрустирован драгоценными камнями.

— В него ты сможешь разглядеть свое лицо близко, когда захочешь. У меня есть такое же. — Иринка открыла пудреницу и отдала ее матери. Та засмотрелась на столь диковинную вещицу. Одно зеркало слегка увеличивало изображение, второе показывало реальный размер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спасибо, доченька. — сказала Екатерина и обняла ее.

— А это подарки вам. — сказала Иринка и слуги передали Симону и Андрею по коробке. Коробки были резные и запечатаны странным черным веществом, которое было на письме из империи. Сорвав печать, Андрей стал искать способ, как открыть деревянную коробку. Иринка взяла у него коробку, потянула за крышку так, чтобы она немного сдвинулась и вернула брату. Андрей никогда не видел, чтобы крышки от деревянной шкатулки не откидывались, а сдвигались. Ему это понравилось.