Демократизация - Патрик Бернхаген
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вопросы
1. Каковы черты страны неудавшейся демократизации? Как ее можно охарактеризовать?
2. Чем страна неудавшейся демократизации отличается от стабильной автократии?
3. Как экономическая зависимость от нефти и газа может воздействовать на перспективы демократизации?
4. Как гендерное равенство может сократить риск срыва демократизации?
5. Как долгая история национальной независимости и государственности может снизить вероятность срыва демократизации?
6. Каковы факторы, помимо рассмотренных в настоящей главе, которые могут повлиять на успех или неудачу демократизации?
Посетите предназначенный для этой книги Центр онлайн-поддержки для дополнительных вопросов по каждой главе и ряда других возможностей: <www.oxfordtextbooks.co.uk/orc/haerpfer>.
Дополнительная литература
Åslund A. Russia’s Capitalist Revolution: Why Market Reform Succeeded and Democracy Failed. Washington (DC): Peterson Institute for International Economics, 2007. Представлено дерзкое объяснение одного из самых важных в современной истории случаев срыва демократизации, а также долгожданная оценка как экономической, так и политической трансформации.
Linz J. J. The Breakdown of Democratic Regimes: Crisis, Breakdown, and Reequilibration. Baltimore (MD): Johns Hopkins University Press, 1978. Базовая точка для всех исследований о неудавшейся демократизации. Содержит проницательные теоретические догадки, делающие ее релевантной для современного мира, хотя рассматривает в основном межвоенный период.
Posusney M. P., Penner Angrist M. (eds). Authoritarianism in the Middle East: Regimes and Resistance. Boulder (CO): Lynne Rienner, 2005. Содержится множество проницательных догадок о том, почему демократизация терпит неудачу. В центре – Ближний Восток; тот факт, что этот регион часто остается вне поля зрения исследователей режимных изменений, делает данный сборник особенно полезным.
Smith P. H. Democracy in Latin America: Political Change in Comparative Perspective. Oxford: Oxford University Press, 2005. Применение теории режимных изменений к политическому опыту Латинской Америки. Образец использования теорий для понимания кейсов, а также работы с кейсами для усовершенствования теорий; предоставлена богатая информация и множество проницательных идей относительно разных теорий демократизации. Исследуются также возможные пределы демократизации и факторы, устанавливающие эти пределы.
Villalón L.A., Von Doepp P. (eds). The Fate of Africa’s Democratic Experiments. Bloomington (IN): Indiana University Press, 2005. Фокус на влияние и пределы влияния институтов на демократизацию. Объясняются трудности, с которыми столкнулись африканские эксперименты с открытой политической системой, а также неустойчивость их результатов.
Полезные веб-сайты
http://hdr.undp.org/en/ – Доклады о развитии человеческого потенциала (Human Development Reports), ежегодно издаваемые Программой развития ООН, содержат множество сведений о почти всех странах мира; информация касается социально-экономического развития и стандартов жизни.
http://genderstats.worldbank.org – GenderStats, электронная база данных, которая поддерживается Всемирным банком и содержит информацию, касающуюся обоих полов по отдельности и покрывающую большинство стран мира.
www.womanstats.org – Проект WomanStats содержит качественную и количественную информацию по нескольким сотням показателей положения женщин в 172 странах.
Часть IV. Регионы демократизации
Глава 18. Южная Европа
Ричард Гантер
Обзор главыКак тип транзита влияет на вероятность успеха процесса демократизации? Переходы к демократии в странах Южной Европы в 1970‑е годы осуществлялись по очень разным траекториям. В настоящей главе мы проведем анализ политических последствий разных типов режимных изменений, сравнив транзиты посредством «пактов элит» или «конвергенции элит» с переходами, предполагавшими существенно более высокие уровни массовой мобилизации. Определим также степень значимости международных акторов и событий, экономических факторов, а также социально-структурных и культурных характеристик для процессов режимных изменений. Увидим, что некоторые из этих характеристик имели значительное влияние на демократизацию в кратко– и среднесрочной перспективе, а влияние других было минимальным. Но в итоге все три перехода завершились созданием стабильных и консолидированных демократических режимов.
Введение
Последняя по времени глобальная волна демократизации началась в Южной Европе в середине 1970‑х годов и привела к крушению диктатур в Португалии, Греции и Испании. В каждом из этих случаев предшествующая недемократическая система была консервативным (если не реакционным) авторитарным режимом, который стремился деполитизировать общество на массовом уровне – в отличие от тоталитарных режимов в нацистской Германии и сталинском СССР, которые активно вмешивались в общественную жизнь, пытаясь мобилизовать население в поддержку своих революционных целей. Эти три демократических транзита начались практически одновременно: первым произошел переворот против режима Салазара/Каэтану в Потругалии 25 апреля 1974 г., вскоре за ним последовало падение «режима полковников» в Греции 20 июля 1974 г. и смерть Франсиско Франко в Испании 20 ноября 1975 г. Все три транзита увенчались консолидацией стабильных демократических режимов к началу 1980‑х годов.
Однако несмотря на отмеченные сходства, трансформации режимов в этих трех странах заметно различались. Две из них характеризовались внезапным крушением авторитарных режимов (в случае Португалии это сопровождалось социально-экономической и политической революцией), в то время как транзит в Испании развивался в течение четырех лет в основном в рамках политических институтов, созданных прежним диктатором. Для консолидации демократии в Греции потребовалось удивительно немного времени (она произошла в 1977 г. или в 1981 г.), а в Португалии она продолжалась относительно длительный период и завершилась только в 1989 г. Наконец, транзит в Испании продолжает характеризоваться частичной демократической консолидацией в одном из регионов (Страна Басков), хотя в остальных частях государства демократия полностью установилась уже в начале 1980‑х годов.
Наличие у этих трех транзитов и процессов консолидации специфических характеристик не позволяет говорить о наличии специфического общего «регионального типа» транзита и требует рассмотрения каждого из них в отдельности. В то же время существование различий между траекториями режимных трансформаций делает возможным сравнительный анализ, в ходе которого можно сформулировать и проверить гипотезы о влиянии различных моделей политических изменений на последующие особенности политики в новых демократических государствах. Это особенно верно применительно к утверждениям о причинно-следственных связях в отношении долгосрочных эффектов «пактированных» (pacted) транзитов, поскольку испанский транзит является прототипом такого типа режимных изменений, тогда как политические изменения в Португалии и Греции разворачивались совершенно иначе.
В начале главы будут представлены обзоры отличительных характеристик переходов к демократии в этих трех странах, включая некоторые соображения относительно того, как процессы режимных трансформаций повлияли на политическую сферу в течение нескольких лет после установления демократии. Глава завершается уроками, которые можно вынести из этих транзитов применительно к широким теоретическим вопросам, поднятым в первых главах данной книги.
Португалия
Первый переход к демократии
Отправной точкой изучения демократического транзита в Португалии должно являться осознание того, что в данной стране имели место две, а не одна режимная трансформация. Первая была вызвана государственным переворотом 25 апреля 1974 г., который осуществили офицеры среднего звена португальской армии, разделявшие левые идеи. Это привело к быстрому распаду авторитарного режима, который был установлен в конце 1920‑х годов Антониу Салазаром и во главе которого в конце 1960‑х – начале 1970‑х годов стоял Марселу Каэтану (оба лидера были в прошлом университетскими профессорами). В течение последующих полутора лет, однако, развитие событий, как казалось, шло не в сторону установления демократии; скорее, происходил переход к революционной диктатуре военной хунты крайне левого толка.
В этот период политические изменения сопровождались полномасштабной социально-экономической революцией, в ходе которой были изъяты значительные земельные угодья и проведена национализация промышленности. К моменту окончания этой революционной фазы изменений доля государства в основном капитале возросла с 18 до 46 % ВВП. Это также был период предельной политической и социальной нестабильности. На юге страны безземельные крестьяне самовольно захватили многие большие сельскохозяйственные поместья, распространенные в том регионе, и создали коллективные хозяйства часто под руководством представителей ленинистской Португальской коммунистической партии (ПКП; Partido Comunista Português) или групп еще более левого толка. На севере, напротив, большинство фермеров владели собственной землей, придерживались консервативных социальных, политических и экономических взглядов и выступали резко против революции. Политическое насилие и репрессии были обычным делом как на севере, так и на юге страны и, как правило, выражались в чистках, запугиваниях политических оппонентов и разрушении помещений, в которых располагались отделения противоборствующих партий. Лето 1975 г. охарактеризовалось жесткой поляризацией между революционерами левых взглядов на юге и крестьянами-консерваторами, мобилизовавшимися на севере. В этот период не было никакого движения по направлению к демократизации. Действительно, тогда количество политических заключенных увеличилось в 4–5 раз по сравнению с периодом власти Каэтану[894].