Демократизация - Патрик Бернхаген
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рис. 17.2. Связь между уровнем грамотности и вероятностью провала демократизации
17.1. Ключевые положения
• Уровень экономического развития положительно связан с успешной демократизацией.
• Зависимость от поставок энергоносителей, большая доля мусульманского населения и неравенство полов отрицательно связаны с успешной демократизацией.
Кто разрушает демократию?
Пределы влияния ситуативных факторов
Проведенный выше анализ позволил выявить основные условия, которые влияют на траектории режимных изменений. Но насколько мы продвинулись в понимании того, почему демократизация терпит поражение в одних случаях и оканчивается успехом в других? Чтобы сделать предметом исследования конкретные страны, сфокусируемся на трех категориях, объединяющих государства, в которых происходили какие-либо режимные изменения (страны устойчивой демократизации, страны неустойчивой демократизации и страны неудавшейся демократизации). Из дальнейшего анализа исключаем при этом устойчивые демократии и устойчивые автократии и концентрируемся только на странах, предпринявших демократизацию, числом 90.
Особенно нас интересуют 20 стран неудавшейся демократизации. Поместив их в центр внимания, задаемся следующими вопросами: насколько точно наша модель предсказала, что в этих странах должен был произойти срыв демократизации? Насколько полное объяснение принадлежности этих стран именно к данной группе, а не к группе устойчивой или неустойчивой демократизации, предоставляет наша модель? Чтобы ответить на эти вопросы, для каждой страны неудавшейся демократизации нужно оценить ожидаемую (и при этом условную, т. е. зависящую от значений всех переменных в нашей статистической модели) вероятность того, что она окажется в группе стран неудавшейся, неустойчивой или устойчивой демократизации[883]. В табл. 17.2 представлены эти ожидаемые вероятности (в скобках указаны границы 95 %-го доверительного интервала). Левый столбец содержит вероятности того, что страны, с их значениями по шести объясняющим переменным, использованным в анализе, окажутся представителями своей группы, т. е. государствами неудавшейся демократизации. Средний столбец указывает на вероятность того, что эти страны принадлежат группе неустойчивой демократизации, а правый – что это страны устойчивой демократизации.
Таблица 17.2. Страны неудавшейся демократизации и вероятности (в %) отнесения их к разных группам
Примечание: В ячейках указаны оценки вероятности того, что данная страна при своих значениях объясняющих переменных из Модели 1 (см. табл. 17.1) попадет в обозначенную категорию. Под каждой оценкой вероятности в скобках указаны 95 %-е доверительные интервалы. Жирным шрифтом выделены страны, для которых ожидаемая вероятность попадания в группу неудавшейся демократизации оказалась ниже 40 %. Эти случаи плохо объясняются нашей моделью.
Относительно стран с 40 %-й или большей предсказанной вероятностью оказаться в той группе, к которой они действительно принадлежат (т. е. в группе неудавшейся демократизации), мы можем сказать, что наша статистическая модель работает достаточно хорошо. Таких стран – 10 из 20. Например, в Бангладеш с его значениями объясняющих переменных срыв демократизации должен был бы произойти с вероятностью 57 %. Экспортные статьи Бангладеш не включают ни нефти, ни газа, что является большим подспорьем для развития демократии. Однако это бедная (годовой подушевой доход равен 1650 долл. США), преимущественно мусульманская (мусульмане составляют 88 % населения), недавно освободившаяся от колониальной зависимости (в 1971 г.) страна, в которой к тому же ярко выражено неравенство полов (разрыв в уровне грамотности составляет 22 %). Также наша модель достаточно хорошо предсказывает траекторию режимных изменений Нигерии, где сценарий срыва демократизации оказался практически безальтернативным (его вероятность оценена в 98 %). Нигерия – это страна с очень бедным населением (годовой подушевой доход равен 790 долл. США), с экспортом, целиком состоящим из нефти, наполовину мусульманским населением и значительным неравенством полов (разрыв в уровне грамотности составляет 17 %); наконец, независимость также была обретена поздно (в 1960 г.).
Однако для 10 стран из числа государств неудавшейся демократизации наша модель оценивает вероятность срыва демократизации менее чем в 40 %. В этих случаях (в табл. 17.2 они выделены жирным шрифтом) прогноз, полученный на основании модели, оставляет желать лучшего. Например, в Белоруссии предсказанная вероятность срыва демократизации равна только 7 %, а вероятность успеха – 60 %. В соседствующей с Белоруссией России шансы успеха не были оценены так высоко, но и вероятность неудачи составила только 39 %. Следовательно, в Белоруссии, России и еще 8 странах, в которых вероятность срыва демократизации была оценена менее чем в 40 %, должны действовать какие-то факторы, не включенные в нашу модель. Это неудивительно, поскольку в нашем анализе тестировалось влияние только общих фоновых условий. Мы не брали в расчет субъективное измерение политики, т. е. политические действия ключевых акторов. Какие же неучтенные факторы могут помочь в объяснении срыва демократизации? Этот вопрос заставляет нас принять во внимание не только структурные условия, но и рассмотреть на конкретном материале, кто способствовал неудаче демократизации.
Агенты, вызывающие крушение демократии
Первый возможный виновник неудачного окончания демократизации – это массы, которые могут поднять восстание или организовать революцию. Также ответственность за срыв демократизации может лежать на мятежниках, способных развязать гражданскую войну и тем самым саботировать демократизацию. Третий возможный виновник – это какая-либо иностранная сила, которая способна остановить развитие открытой политической системы посредством военного вмешательства или спонсирования союзников, делающих за нее грязную работу. В-четвертых, виновной может оказаться армия, если она вмешается в политику и отстранит от власти избранных гражданских лидеров. В-пятых, прервать демократизацию в случае своего деспотического правления способен глава исполнительной власти[884]. За обращение демократизации вспять обычно ответствен один из этих акторов или некая их комбинация. В данном разделе рассматривается, кто из них способствовал срывам демократизации после 1975 г. В центре нашего внимания будут 10 случаев неудавшейся демократизации, которые наша модель оказалась не в состоянии предсказать.
В Армении ключевыми противниками демократизации были президент и армия. Первый президент независимой Армении Левон Тер-Петросян разбил оппонентов и контролировал проведение своих вторых выборов в 1995 г., которые он выиграл, но, возможно, нечестно. В 1998 г. на посту президента его сменил Роберт Кочарян, действовавший еще более волюнтаристски и еще более тяготевший к укреплению своей власти посредством сфальсифицированных выборов. Армия, заставившая уйти Тер-Петросяна и передавшая власть Кочаряну, также сыграла заметную роль в свертывании демократизации.
В Белоруссии демократизация была остановлена президентом. Через небольшой промежуток времени после вступления в должность в 1994 г. Александр Лукашенко запустил не прекратившуюся до сих пор кампанию по ограничению свободы СМИ, а также начал предпринимать иные меры, поставившие Белоруссию в один ряд с наиболее закрытыми политиями мира. Демократический эксперимент Буркина-Фасо на исходе 1970‑х годов был остановлен вмешательством армии. В 1987 г. в результате государственного переворота к власти пришел Блез Компаоре, ставший затем президентом и до сих пор находящийся в этой должности. Компаоре пытался добиться легитимности посредством избрания на отчасти свободных выборах и не ослаблял демократические политические институты с таким рвением, как это делает в Белоруссии Лукашенко. Однако же Компаоре способствовал обращению демократизации вспять. Таким образом, в Буркина-Фасо срыв демократизации стал результатом как вмешательства в политику военных, так и властолюбия президента.
В Центрально-Африканской Республике главными антагонистами демократизации были повстанцы и армия. В начале 2000‑х годов проправительственные силы, лояльные находившемуся тогда на посту президента Анж-Феликсу Патассе, боролись с повстанцами, ведомыми генералом Франсуа Бозизе, которому удалось свергнуть Патассе. Во время написания настоящей главы правительственные силы Бозизе сражались с повстанцами, многие из которых – бандиты и наемники.