Москва атакует - Кирилл Шарапов

Он был из эстонской разведки и попался пару месяцев назад спецам ФСБ. Выслать на родину до катастрофы его не успели, а после пандемии он и сам не особо рвался.

– Сколько?

– Около семидесяти единиц бронетехники – это учитывая те, что остались под завалами, полторы тысячи погибших и столько же пропавших без вести.

– Что со снайпершей?

– Ликвидирована, – доложил полковник. – А если честно, сама застрелилась. Мои парни вывесили тело на обозрение владимирцам. Диверсионные группы, напавшие на батарею систем залпового огня, ушли. Погоня уничтожена.

– Чёрт подери, никто ничего путно сделать не может, – о том, что приказ послать в погоню первую попавшуюся роту отдан им самим, генерал умолчал. – Всё готово к ночному штурму?

– Так точно, господин генерал, – отчеканил Урмас и усмехнулся, видя, каким довольным выглядит его покровитель.

– Подкрепления?

– Вопрос неясен, пока что нам приказано обходиться собственными силами, но пятитысячная группировка из второй дивизии отказалась идти в лобовую атаку. С нашими проще, сейчас около трёх тысяч бойцов при поддержке танков и бронемашин выходят на огневой рубеж. Но поддержать атаку реактивных систем залпового огня мы не сможем, они либо уничтожены после авианалёта, либо остались без снарядов. Всё, что нам доступно, это два десятка самоходных орудий. Мы потеряли очень много техники. В войсках процветают панические, а чаще всего и провокационные: разговоры, касающиеся нашего вторжения на земли Владимирской области. Солдаты не хотят воевать.

Дверь распахнулась, и в штаб ввалился полковник Борисовский, командующий бойцами Второй ударной московской дивизии, с ним были два его порученца.

– Полковник, я слышал, вы не горите желанием выполнять приказ главкома? – едко поинтересовался генерал.

– Не горю, и вообще, мои люди никуда не пойдут, хватит этого бардака, – Борисовский подошёл к столу и оглядел собравшихся на КП офицеров.

Здесь не было грамотных бойцов – сплошь штабные крысы, прихвостни Зеленцова. Все грамотные командиры покинули штаб после гибели Дугина, отсюда и провалы предыдущих штурмов. Хотя следовало отдать должное и противнику, тот действовал с выдумкой.

– Полковник, это мятеж, я вынужден арестовать вас! – покраснев и раздувшись, заорал Зеленцов. – Охрана!

Двое мордоворотов, одним из которых был убийца Дугина, шагнули к полковнику, направив на него новейшие укороченные автоматы АШ-12.

– Вы арестованы, – начал один из них, – сдайте…

Закончить он не успел: в руках порученцев Борисовского, которые оказались как раз за спиной противников, появились короткие пистолеты с глушителями, и они синхронно выстрелили в затылки охранникам Зеленцова, после чего они быстро опустошили обоймы в стоящих вокруг стола офицеров штаба. Через секунду в живых остался только насмерть перепуганный радист. Борисовский переступил через труп генерала и подошёл к рации.

– Жить хочешь? – поинтересовался он.

Немолодой уже мужчина быстро закивал.

– Тогда делай, что говорят, и всё будет нормально. Ферштейн?

Радист снова часто закивал головой.

– Давай на связь к командующему ночной атакой, труби отбой. Пора заканчивать этот балаган. На запросы Москвы отвечай, что Зеленцов выехал на передовую, наметился успех. Ферштейн?

– Фер… ферш… ферштейн, – заикаясь, выговорил радист.

– Вот и молодец, – обрадовался полковник. – А чтобы ты фигню какую не учудил, с тобой побудет капитан Никифоров.

В этот момент дверь в штаб снова распахнулась, и на пороге вырос амбал в краповом берете с бесшумным автоматом «Вал» в руках.

– Охрана генерала ликвидирована, его собственная часть взята под контроль, остатки кавказцев и «Чёрной сотни» разоружены, товарищ полковник.

– Молоток, Ермолаев, заканчивайте. Всех духов и бандюганов вывезти куда-нибудь подальше, так чтобы их больше никто не видел.

– Сделаем, – козырнул амбал и скрылся за дверьми.

– Теперь всё будет зависеть от Москвы, – задумчиво и немного обеспокоенно произнёс Борисовский и вышел прочь, сопровождаемый порученцем.

Капитан Никифоров скинул со стула труп бывшего начальника разведки, поднял автомат охранника и, усевшись, стал заинтересованно крутить его в руках, изредка посматривая на бледного радиста.

Москва. Кремль. 28 июля 2015 г.

Киприянов метался в кровати, генералу уже несколько дней снился один и тот же сон: ему отрезали ногу, причем резали без наркоза обычной старой, ржавой пилой, а когда доктор заканчивал пилить и снимал маску, у него неминуемо оказывалось иронично улыбающееся лицо Феликса Дорохова.

В центре слежения, в который сходились сигналы со всех камер, было тихо, четыре оператора сонно наблюдали за экранами, пятый тихо спал в уголке, он был начальником смены и мог позволить себе подобные вольности. Операторы терли красные от напряжения глаза и изредка перебрасывались шутками, разгоняя сонливость. Никто из них не услышал, как «проснулся» старший смены, как, запустив руку под матрас, достал пистолет с глушителем. Только один из смены успел обернуться на короткие хлопки, остальные получили пули в затылок.

– Это Глаз, – достав маленькую рацию, сообщил стрелок, – центр слежения наш.

– Понял тебя, Глаз, мы начинаем.

Феликс посмотрел на сосредоточенных офицеров. План разрабатывался уже месяц. До последних дней кое-что не складывалось, у генерала не было людей в окружении диктатора. Но после убийства Дугина и кровавого штурма Владимира всё изменилось. Наконец у Дорохова на руках были все карты. Штурмовые группы через несколько секунд пойдут на штурм. Секретные переходы Кремля блокированы, спецназ с проводниками из уцелевших московских диггеров ждёт в условленных точках.

– Начнём, – решительно произнёс Дорохов. – Всем зеленый свет.

Тишина рухнула, офицеры принялись отдавать приказы, группы выдвинулись вперед. Не прошло и трёх минут, как Кремлевскую стену преодолел первый боец в краповом берете, за ним последовал ещё один и ещё, двое караульных рухнули вниз, снятые снайперским огнём. Все больше и больше бойцов проникали на территорию Кремля через различные потайные ходы в башнях, в Мавзолее, в Оружейной палате.

Самым сложным и опасным этапом операции была ликвидация расчетов пусковых комплексов «Искандер». Если ракетчики уцелеют, и Киприянов успеет отдать приказ на запуск, то десяток ракет устремится не только к военным базам мятежных генералов, но и к жизненно важным для города объектам. Киприянов рассуждал так – если не мне, то никому. Но работа была сделана. Группа бойцов ГРУ имела опыт ликвидации подобных угроз. Всё произошло очень быстро, хотя и не слишком аккуратно. Автоматные очереди разбудили спящий Кремль. Но всё это было уже неважно. Гарнизон гвардии Киприянова, поднятый по тревоге, блокировали в казарме. К этому времени почти вся территория, за исключением резиденции президента, устроенной в здании Сената, перешла в руки восставших. В ворота Кремля уже въезжали боевые машины. Гвардейцам было предложено сдать оружие. Те ответили отказом – знали, пощады не будет, слишком многих за последние месяцы они озлобили.