Чужая жизнь - Ньевес Эрреро

— Сеньор директор, это не защита, а справедливость.

— Хорошо, хорошо, — сказал директор и, забрав экзаменационные работы, ушел к себе в кабинет.

Учебный день продолжался. На переменах все только и делали, что обсуждали случай во время неожиданного экзамена. Хосе Мигель и его приятели неотрывно следили за Лукасом и всеми его друзьями. Последние, в свою очередь, не сводили глаз с компании соперников.

— Нам нужно держаться вместе, единым блоком, — настаивал Лукас. — Мы не можем ходить в одиночку и перемещаться так же свободно, как делали это раньше. Если мы хотим окончить курс и поступить в университет, нам нельзя терять бдительности. Мы повсюду должны быть вместе. Наш руководитель просит нас об этом.

— Мне кажется, что это уже слишком, — заметил Виктор.

— Вы что, будете ходить со мной в туалет? — добавила Сильвия.

— В институте нам всегда следует держаться вместе. Важно, чтобы это отложилось у вас в голове. И это совсем не повод для шуток, — заметил Лукас, серьезно посмотрев на Сильвию.

Когда прозвенел звонок, возвещающий о конце учебного дня, они, решив, что нужно и впрямь принять какие-то меры предосторожности, впятером вышли на улицу. Перед тем как попрощаться, Лукас сообщил им, что собирается на раскопки, которые начинаются на острове Салтес, и друзья выразили желание отправиться вместе с ним. Они договорились встретиться ровно в три часа на пристани.

Прежде чем пойти на место встречи, Лукас решил навестить своего друга — смотрителя маяков. Он давно уже с ним не разговаривал. Дон Бернардо сидел в тени маяка, падавшей в сторону португальской части Города Солнца. Он теребил свою белую бороду и, казалось, беседовал сам с собой. Лукас несколько секунд поколебался, думая о том, стоит ли беспокоить старика, а затем все же сказал:

— Добрый вечер, дон Бернардо.

— Парень, какой ты худющий! Тебя плохо кормят дома?

Лукас рассмеялся и рассказал о раскопках, в которых намеревался принять участие.

— Дон Бернардо, прямо сейчас я отправляюсь на раскопки, которые организует Археологический музей Уэльвы на острове Салтес. Ваш подарок у меня с собой. — Он показал стершуюся монету, которую подарил ему смотритель. — Вы нашли ее в храме Геркулеса, правда?

— Скорее в том, что осталось от него. Это пуническая монета III века до нашей эры, а храм Геркулеса был построен на четыре столетия раньше. Храм, который сейчас представляет собой руины, впоследствии очень часто посещали моряки. Так продолжалось в течение многих веков. Они покидали порт острова, оставляя свои трофеи в дар Геркулесу, или просто просили у него защиты. Эта монета, — он положил ее на ладонь, — была на виду. Мне не потребовалось ничего раскапывать. Несколько лет назад можно было найти ценные вещи, просто проходя по этим местам. Теперь же остров основательно разграблен. То, что вы найдете, — это многочисленные остатки зданий. Они сохранились только потому, что вывезти камни практически невозможно. Если бы с этим не было трудностей, то, уверяю тебя, там ничего бы уже не было.

— Знаете ли вы что-нибудь о магических статуэтках, которые через руки избранных мореплавателей разошлись в неизвестных направлениях?

— Старые моряки всегда рассказывали о какой-то серебряной статуэтке. Кажется, ей предстояло пролежать века под землей, чтобы никто не воспользовался ее силами для совершения зла. Но я ничего не знаю о мореплавателях и неведомых путях. То, что удалось найти здесь, это несколько статуэток Мелькарта, которые сейчас находятся в музее. На протяжении долгих лет они хранились в доме рыбака, который их нашел. Ему было тяжело расставаться с этими фигурками, потому что с тех пор, как он их нашел, у него ни разу не было плохого улова. Однако, насколько мне известно, эти статуэтки не обладают какими-либо магическими свойствами.

— Моряки были убеждены в том, что магическая статуэтка находится где-то неподалеку?

— Да, они говорили об этом. Новые поколения забыли эти истории.

— А не знаете ли вы о том, есть ли у этой статуэтки какие-нибудь особые отличия?

— Мои знания не настолько глубоки, дорогой Лукас.

— Ну ладно, боюсь наскучить вам своими вопросами. Как пройдет наша сегодняшняя поездка?

— У вас не будет никаких проблем по дороге туда, но на обратном пути они могут возникнуть. Начиная с девяти часов вечера из этих вод будет трудно выйти.

— Почему? — спросил Лукас, все еще взбудораженный той информацией, которую он только что получил от дона Бернардо. Моряки, как и Кендаль, считали, что по меньшей мере одна из статуэток находится на этих землях.

— Потому что это одна из тех ночей, когда «буря может разбросать корабли, как жемчужины из ожерелья на шее». Ты помнишь арабского поэта, о котором я тебе говорил? — спросил дон Бернардо, и Лукас утвердительно кивнул. — Так вот, сегодня один из таких дней, когда на корабле вам придется несладко. Если кого-то сильно укачивает, то ему лучше остаться дома.

— Вы думаете, что на острове еще можно найти что-нибудь, кроме камней? — снова спросил Лукас.

— Наименее разворованы храм и замок, потому что они оказались погребенными в результате Лиссабонского землетрясения. Все остальное, я думаю, стало предметом купли-продажи охотников за сокровищами, которые на протяжении многих лет посещали этот район, а также местных жителей, гулявших по острову в то время, когда там не было никакого контроля.

— Значит, замок и храм оказались наименее подвержены действиям грабителей?

— Именно в храме, на его левой стороне, если ты будешь смотреть на море, я и нашел эту монету. Возможно, это послужит для тебя отправной точкой.

— Хорошо, дон Бернардо, большое спасибо. Я обязательно расскажу вам обо всем по возвращении.

— Запомни: если тебе не удастся вернуться до девяти вечера, вероятно, ты не попадешь домой этой ночью. У вас возникнет много, очень много проблем.

Лукас попрощался с доном Бернардо и побежал на пристань. Оставалось всего несколько минут до трех часов.

26

Лицом к лицу с врагом

Все уже поднялись на корабль, когда наконец-то появился Лукас. Ориана уже было подумала, что он не придет, но тут услышала, как друзья Лукаса громко позвали его. У девушки засветились глаза.

— Лукас, давай! Еще чуть-чуть, и ты бы опоздал, — сказала она, глядя на моряка, который заводил мотор.

Лукас улыбался, но не мог говорить. Он поднялся на корабль бегом и запыхался. Через минуту судно, заполненное молодыми добровольцами, отчалило. Когда Лукасу удалось восстановить дыхание, он сказал Ориане:

— Я заговорился со смотрителем маяков. Пришел к нему в половине третьего, поэтому едва не опоздал.