Сборник "Cambiare Podentes: Invocare" - Jordan Grant

Уголки губ юноши поползли вверх.

– Ну, во всяком случае, не зелья. И вообще, что это за вопрос? Да и правила ты нарушил. Слишком серьезно.

– Это слишком серьезно?

– Защита против темных искусств, ага, – ухмыльнувшись, ответил Гарри.

Ах, так вот что это за игра! Северус будет пытаться заработать вознаграждение, а Гарри – увиливать от их раздачи.

– Моя очередь… – Гарри, который чопорно сложил руки у себя на коленях, хотя и откинулся на поддерживающую его руку Северуса, окинул зельевара взглядом. – Кто тебя стрижет? Видишь, вот тебе пример несерьезного вопроса.

– Я сам.

– Немного неровно, – и слегка неуверенно добавил: – Если хочешь, я мог бы… ну, подровнять их чуть попозже.

– Если ты этого хочешь, – уточнил Северус.

Гарри опустил голову на грудь, нервно жестикулируя, словно не зная, куда деть руки.

– Да, я бы хотел.

Северус чуть повел головой – так, чтобы прядь его волос задела щеку Гарри, и улыбнулся, когда Гарри вздрогнул.

– Итак… моя очередь? Хм. Несерьезный. Когда ты учился в маггловской школе, какой был твой любимый предмет?

Гарри поднял голову, его глаза потемнели.

– Не знаю. Наверное, физкультура. Ах, боюсь, ты нарушил еще одно правило, Северус. Ты должен спрашивать лишь то, что тебя действительно интересует.

– А тебя интересует, кто меня стрижет?

– Нет, но правила применимы лишь к тебе, это же ты хочешь заработать мои… ну, вознаграждения. – Очевидно, чуть расслабившись, Гарри поудобнее облокотился на руку Северуса. – Что ж, придется тебе поднапрячь воображение. Уверен, у тебя получится, и до конца вечера ты сумеешь заработать свою награду. Теперь мой вопрос. Эти шрамы, на твоей спине… когда ты их получил?

– Давно.

– И это, по-твоему, ответ? Я же не спросил давно или недавно, я спросил «когда»?

– Это единственный ответ, который ты от меня получишь. Теперь моя очередь задавать вопрос, чтобы узнать о существовании очередного правила, которого не существовало минуту назад…

– Погоди, – прервал Гарри, покусывая нижнюю губу. – Я действительно хотел узнать о шрамах.

– Одна из особенностей этой игры заключается в том, что никто не обязан отвечать на вопросы, – парировал зельевар. Как он не пытался сдерживаться, но очередная его реплика просто сочилась ехидством: – Или и это изменилось под твоим односторонним управлением правилами?

– Кто бы говорил!

Северус испепелял его взглядом.

– Ладно, ладно, – вздохнул Гарри. – Полагаю, придется награждать тебя и за ответы на мои вопросы. То есть за полные и честные ответы. Так будет только справедливо. И в любом случае, ты можешь отказаться ответить, Северус. Но обещаю, что если ты решишь мне подыгрывать, то я… сделаю то, что намеревался.

– И что же это?

Гарри покраснел.

– Не беспокойся, шоколадную лягушку я тебе не предложу. Я… э-э… короче, это то, о чем я говорил. То, что мне посоветовала Гермиона.

– «Получать от меня удовольствие». – В ответ на резкий кивок юноши, который сейчас выглядел так, словно только что согласился посетить собственную казнь, Северус лишь изогнул бровь. Более того, Гарри выглядел так, что Северус засомневался, выполнит ли тот свои обещания. Что ж, проверить это было совсем несложно … – Ну, Гарри если ты меняешь правила, то они должны действовать ретроактивно. В таком случае, где же мой бонус за раскрытие моей глубочайшей, темнейшей тайны о стрижке волос?

– У-у, какой ты хитрый, – пробормотал Гарри, явно обдумывая претензию. – Хм, я мог бы тебя поцеловать, но… – Он откашлялся. – В общем, я уже делал это многократно, и потом, я обещал себе попробовать что-то новенькое… так что, как насчет вот этого?

Юноша потянулся к ладони зельевара, медленно расстегнул на манжете пуговицу и закатал рукав. Загорелые пальцы юноши поглаживали обнажившуюся кожу, прослеживая мышцы, вжимаясь и чуть потягивая покрывавшие руку короткие черные волоски. Вначале прикосновение было неуверенным, но затем, когда Северус не высказал неудовольствия – или, возможно, потому что не рассмеялся – стало более уверенным, даже проникало под рукав рубашки, едва не достигая бицепса. Чуть погодя Гарри снова спустился к ладони и поднес ее ко рту.

Член Северуса вздрогнул, когда Гарри стал целовать виднеющуюся под кожей запястья голубоватую прожилку. И не просто вздрогнул. Все тело словно напряглось в предвкушении.

И Гарри немедленно это понял.

Еще миг – и он отпустил его руку, вопросительно подняв голову.

– Так можно?

Как юноша мог быть настолько наивным, чтобы задать подобный вопрос? За всем этим скрывалось нечто большее, чем простая неопытность.

– Можно все, что хочется тебе, – спокойно ответил он. – Но это было особенно… воодушевляющее.

Гарри моргнул и густо покраснел.

– О, то есть, ты начинаешь немного… э…

– Возбуждаться? Да. – Северус ненадолго задумался. – Гарри, скажи, почему сомневался в допустимости своего действия? Среди любовников такое считается весьма скромной вольностью; ты это понимаешь?

– Я… ну, да, но ты же не…

– Твой любовник?

– Да нет, любовник, – напрягая плечи, нехотя признался Гарри. – Наверное, ты был им уже некоторое время, я же просто не желал с этим мириться.

– Тогда что ты имел в виду? Что я был слишком недоступным?

– Как ни странно, да. – Гарри тер виски. – Или же дело во мне, я не знаю, как… ладно, неважно. Я просто хотел сказать, что ты - не девушка.

– Ах, вот в чем дело. – Северус стал массировать напрягшуюся мышцу на затылке юноши. Гораздо эффективней при головной боли, чем трение висков – если у Гарри действительно болит голова. – Поправь, если я ошибаюсь: значит, тебя не смутило бы целовать ладонь девушке, но с мужчиной ты считаешь нужным вначале проверить допустимость подобной вольности?

– Да нет, ты мне ясно дал понять, что желаешь моих прикосновений, – вздохнул Гарри. – Но затем ты весь напрягся и я решил, что совершил то, что не принято между мужчинами.

– Но почему тебя волнует, что принято между другими, когда речь идет лишь о нашем обоюдном удовольствии?

– Я понимаю, но просто немного нервничаю.

Северус улыбнулся.

– Тогда вернемся к игре?

– О да, ты собирался рассказать о своих старых шрамах.

В действительности, Северус вовсе не собирался потакать любопытству юноши. Но теперь, узнав в какой форме он будет получать от Гарри «вознаграждения», – его молодой человек наконец-то решился исследовать его, – Северус решил, что ничего не потеряет, выдав этот небольшой кусочек информации.

– Я получил их летом, после пятого курса в Хогрватсе.

– Кто…

Ну, ладно, пусть два кусочка.

– Мой отец.

– Что его вывело из себя настолько, чтобы?..

Желая разрядить атмосферу – иначе пришлось бы показать, насколько ему досаждает настойчивость Гарри, – Северус указал:

– Ага, два вопроса подряд! Неужели я не заслужил штрафной поцелуй?

Он был готов к заявлению, что и это правило тоже изменилось, однако Гарри потянулся и пригнул голову зельевара так, что их губы соприкоснулись. Мягкий, совершенно целомудренный поцелуй, в котором не было ничего сексуального. Казалось, что Гарри сочувствовал ему и пытался поцелуем залечить плохое воспоминание. Это раздражало – еще не хватало, чтобы с ним нянчились!

– Твоя очередь, – отодвинувшись, объявил Гарри.

– А где мой бонус? Я ответил целиком и полностью, верно?

– Этот поцелуй и был твоим бонусом. Ну же, спрашивай или очередь перейдет ко мне.

Внезапно Северус понял, куда все это приведет. Гарри станет продолжать вынюхивать о его прошлом до тех пор, пока не вытянет историю этих проклятых шрамов целиком. Нельзя было сказать, что у Северуса сейчас имелся большой выбор. Зельевар приготовился обсуждать свое сексуальное прошлое во всех подробностях – хотя, очевидно, именно эта тема юноше была совершенно безразлична. Однако дело было даже не в этом - его прошлое не имело ни малейшего отношения к тому, чем они здесь собирались заниматься.

Более того, эту тему Северус не обсуждал ни с кем и никогда. Даже с Альбусом.

Первым его порывом было сказать что-то настолько резкое, что тут же заставило бы Гарри оставить данный вопрос и никогда к нему не возвращаться. К примеру, что-нибудь о собственной семье Гарри.

С другой стороны, подобный выпад расстроило бы юношу еще сильнее, заставив его нервничать, поэтому Северус оставил колкости при себе. Вместо этого зельевар задумался о возникшей проблеме и почти тут же нашел отличное, очень слизеринское решение.

Северус прекратил массировать затылок Гарри и принялся расстегивать ему рубашку.

– Эй! – чуть не вскочил юноша. – Ты же обещал, что командую я!

– Ну, разумеется, – успокоил его Северус, методично переходя от пуговицы к пуговице, спускаясь все ниже. – Это непосредственно относится к моему вопросу.