Хабибулин Юрий - Юрий Хабибулин

Где-то через час незадачливому следователю самому стало надоедать ходить по кругу и долдонить одно и то же, тем более, что признаков беспокойства или агрессии у допрашиваемого не наблюдалось.

Майор выдохся и охрип.

В тридцатый, наверное, раз, откашливаясь, повторил

— Так всё-таки, кхы-кхы, почему вы после нападения на вас, кхы-кхы-кхы, неизвестного грабителя, не обратились сразу, кхы-кхы, в милицию? Почему вы, кхы-кхы, скрыли факт нападения и не сдали сразу, кхы-кхы, отнятое у преступника холодное, кхы-кхы, тьфу, чёрт побери, оружие? Из-за этого было упущено время. Стараетесь выставить себя "пострадавшим", запутать следствие? Завести его в тупик?

Следователь пытался продавить мою невозмутимость, акцентируя внимание на подозрительной нелогичности поведения нормального законопослушного человека в подобной ситуации. Наполнял каждое произнесённое слово ядом недоверия и издёвки, но, из-за внезапно появившегося кашля и моей явной индифферентности к происходящему, это получалось не очень здорово.

Принятая стратегия допроса рушилась.

Мне стало даже немного жаль несчастного Петухова. Ну, не виноват же он, в самом деле, что у него мозги так прямолинейно устроены, и что именно его поставили расследовать это дело. Да ещё и попался такой, неудобный для "обламывания", гражданин.

Надо поскорее заканчивать этот дрянной и никому не нужный спектакль. Помочь майору логически завершить происходящее "следственное действие".

— Ну что же вы, Андрей Васильевич, всё одно и то же спрашиваете? Думаете, я что-нибудь другое отвечу? Нет! Я уже говорил — испугался, был в шоке. Не сразу пришёл в себя. Не сразу связал нападение на меня с тем, что случилось с Халиным.

Помолчал немного, подумал, и добавил то, о чём сначала не хотел говорить

— К тому же я был ранен этой самой катаной.

Петухов оживился

— Как ранен? Кхе-кхе, вы об этом не упоминали. Почему?

— Так я же сказал, что был в шоке. Не всё помню, в голове перепуталось. Да и ранения несерьёзные, всё обошлось.

— И куда же вас ранили? — майор ехидно прищурился.

— Показать?

— Покажите, если есть что. Кхе-кхе…

Я встал, расстегнул брюки, снял и повесил на спинку стула. Снял рубашку и бросил поверх брюк.

Петухов оторопело смотрел, то на меня, то на снятую одежду, лихорадочно соображая, чего это я удумал…

Когда я взялся за трусы, Петухов, вдруг, забеспокоился и прохрипел

— Вы что это делаете, Таранов? Кхе-кхе. Вы что, совсем обалдели?

— Нет, Андрей Васильич. Вы же сами попросили меня показать ранения. Чтобы их показать, мне нужно было снять верхнюю одежду.

— А-а… — чуть успокоился майор.

Я задрал штанину на трусах до предела, сдвинул в сторону повязку и показал недоверчивому служителю Фемиды, уже начавшую подживать колотую рану от катаны на бедре. Петухов встал из-за стола и подошёл поближе, чтобы лучше рассмотреть подсохшую коричневую корочку и убедиться, что всё без обмана.

В это время резко открылась дверь, и в комнату без стука ввалился знакомый капитан, который не так давно был у меня дома вместе с Петуховым и Олиной мамой.

Мент от неожиданности опешил.

Картинка для постороннего взгляда, наверное, была любопытная.

Посреди комнаты стоит полуголый мужчина без штанов, с едва прикрытым трусами причинным местом, а следователь Петухов, находясь в опасной близости от задержанного, внимательно разглядывает у него что-то в паховой области.

На вторжение майор отреагировал крайне нервно. Немедленно отскочил от меня подальше и начал перекладывать какие-то бумаги на столе.

— А чего это вы тут делаете? — изумлённо спросил капитан, не въезжая сходу в ситуацию.

— Чего-чего? Снимаю показания с гражданина! Не видишь, что ли?

Капитан сдвинул фуражку на лоб, почесал затылок

— Показания? — он прищурил глаза, изобразил глубокомысленную гримасу и сально ухмыльнулся, — ну-ну, не буду мешать.

Затем, зажав рукой рот, подчинённый, едва сдерживая смех, ретировался в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Вскоре, сквозь деревянные створки мы услышали отдалённый хохот.

Да-а, вряд ли этот инцидент останется в тайне и пойдёт на пользу Петухову…

Я нарушил внезапно наступившую тишину в комнате

— Ну что, посмотрели Андрей Васильич? А вот ещё на плече, вторая рана. Если нужно, могу назвать доктора, который подтвердит, что меня осматривал, назначал лечение и назовёт дату осмотра.

Майор плюхнулся за свой стол с позеленевшим от злости и неловкости лицом и треснул маленьким сухим кулачком по какой-то толстой папке, с которой немедленно взлетела туча пыли.

— Ну что вы за человек такой, Таранов? Всё время с вами какие-то недоразумения происходят. Непонятки. Не как с другими простыми и нормальными людьми.

— Это с теми, которые потом лес валят? — я невинно поморгал глазами, — которые сразу же берут на себя преступления, которых не совершали и подписывают все бумаги, которые вы им подсовываете?

Майор добился обратного эффекта.

Из нас двоих он, а не я, теперь находился "во взведённом состоянии". Однако, надо признать, ему хватило здравого смысла, чтобы осознать бессмысленность и опасность продолжения сегодняшнего "снятия показаний". Или, может быть, это Маршавин успел кому-то из милицейского начальства позвонить? Чтобы кое-кто не переходил границ…

Несколько секунд Петухов скрипел зубами и восстанавливал дыхание. Потом медленно выцедил

— Наденьте штаны, пожалуйста. Не нужно выходить в таком виде из моего кабинета. Подпишите ваши показания и пока, — он выделил слово "пока", — можете быть свободны.

Только когда я уже подъезжал на маршрутке к редакции, мне в голову пришла простая мысль — а какого, собственно, дьявола, я потерял столько времени даром? С самого начала? Фактически, терпел издевательства и бессмысленные провокации со стороны государственного чиновника. Зачем?

Разве этого требовали интересы дела, уголовно-процессуальный кодекс, здравый смысл? Или это была просто садистская потребность маленького тщеславного человечка, случайно облечённого некоторой властью и использующего её так, как заблогарассудится? Человечка, не отягощённого высокими моральными качествами, муками совести и принципами справедливости.

Наверное, таким людям, как Петухов, глубоко наплевать, кого они отправят валить лес. Будет ли это истинный преступник или очередная "жертва правосудия". Лишь бы случайно не нарваться на родственников или друзей "сильных мира сего", найти подходящего "стрелочника" и закрыть дело.

За "случайные" ошибки и "небольшие перегибы" при ведении дознания, начальство своих не наказывает…