Хабибулин Юрий - Юрий Хабибулин

Конечно, у начальства к своей сотруднице появилось много вопросов, в том числе и не очень приятных… Вероятно, Ане пришлось давать объяснения. Не рассказать обо мне она не могла.

Теперь, с момента приобщения катаны к вещдокам по делу, все факты и события, связанные с японским мечом, приобрели новый статус и пристальное внимание следственных органов.

Лемешева, несколько нервничая, обратилась ко мне

— Сергей Николаевич, наверное, вам лучше было бы сразу, после нападения на вас, написать заявление в милицию и приложить к нему катану. Но теперь уж ничего не поделаешь, как вышло, так вышло. Наша авантюрная затея с экспертизой неожиданно дала положительный результат, но, при этом принесла некоторые… м-м… проблемы. Пришлось писать рапорт и объяснять по инстанциям, откуда взялась эта экзотика и почему мне в голову пришла мысль отправить это древнее оружие самураев на экспертизу, увязав его с известным вам делом.

Какая тут связь и какие были основания? И у вас, и у меня. Вы теперь становитесь официальным свидетелем по делу. Хотя, вы им, в общем-то, и раньше были, но теперь значимость ваших показаний и, скажем так, внимание к вашей персоне, сильно возросли.

— Аня, я всё понимаю. И извиняюсь за проблемы, которые вам нечаянно доставил. Как законопослушный гражданин, готов днём и ночью сотрудничать со следствием, писать объяснительные, являться на допросы и делать всё, что в таких случаях положено.

Я изобразил гримасу искреннего раскаяния и повинно продолжил

— Конечно, надо было сразу сдать эту железяку в милицию и написать заявление, просто тогда получилось такое стечение обстоятельств не в мою пользу, что я решил лишний раз не "светиться" в этом деле. Подоплёку вы знаете. Да и с майором Петуховым у нас не сложились отношения. Так что, говорите, что надо делать, я всё сделаю.

— Я написала в рапорте всё, как было, так что придумывать по инциденту ничего не надо. Разве что, не стоит ничего рассказывать про инопланетян и меч Белогора. Из того, что вы открыли нам на встрече у Маршавина, ни Петухов, ни кто другой этого не поймут. Скажут — бредятина! И отправят вас на психиатрическую экспертизу. Оно вам нужно? Поэтому в своих объяснениях укажите, что вначале вы были в шоковом состоянии, испугались, не связали воедино факты нападения на вас и на вашего редактора. А потом, когда немного пришли в себя, задумались. И решили проявить гражданскую сознательность, бдительность, помочь следствию. Вы поняли?

— Так точно, товарищ капитан! — подчёркнуто покорно сказал я, — говорите, что писать и на чьё имя?

— Для моего начальства напишите заявление, что это вы попросили меня передать катану в экспертно-криминалистический отдел УВД области для проведения экспертизы на предмет причастности к делу об убийстве. О котором вы знали. Посчитали это своим гражданским долгом. Можете добавить, что вначале думали, что меч бутафорский, из магазина сувениров и не связали нападение на вас и эту катану с убийством Халина, но, позже, на всякий случай, решили проверить.

Аня дала мне листок бумаги и продиктовала на имя кого писать заявление.

Когда я всё написал, прочитала и облегчённо вздохнула

— Ну, вроде, нормально. Подпишите и поставьте дату.

— Сегодняшнее число указывать?

— Теперь, конечно, сегодняшнее — вздохнула Лемешева, — влипли мы с вами…

Я подписал заявление, поставил дату и спросил

— А теперь что? Ехать пред ясны очи Петухова?

— Он сам вас вызовет. Пришлёт повестку или явится лично. Хотя, если хотите, я могу ему позвонить, сказать, что вы сейчас у меня и можете к нему подъехать, если нужно.

— Звоните. Чего зря время тянуть, раз наша встреча неизбежна? Уж лучше с этой неприятной процедурой скорее покончить, а то у меня на работе тоже дел полно.

Петухов оказался на месте. Ему явно не терпелось поскорее вновь увидеть меня, особенно, в свете открывшихся обстоятельств. В его простой, как пьяная драка у пивного ларька, схеме преступления, мне была предназначена роль главного подозреваемого, а отнюдь не свидетеля. Ну и, конечно, тощему красноглазому следователю очень хотелось взять реванш за предыдущее фиаско и "додавить" изворотливого преступника до победного конца. Раскрыть "висяк" и получить моральное удовлетворение от процесса изобличения убийцы, нахально пытавшегося выглядеть добропорядочным гражданином.

Майору сильно мешало только то, что главный и единственный "фигурант" по делу, то есть, я, категорически не соглашался принять уготованное ему место на дыбе и старался очень изобретательно уйти от ответственности.

Но, "сколько верёвочке не виться… — а конец всё равно будет", — наверняка именно так рассуждал Петухов, готовясь к "беседе" со мной.

Мысли и намерения Андрея Васильевича легко читались на его костлявом лице с крепко сжатыми тонкими губами.

Я сидел в уже знакомом мне кабинете с полуразбитым книжным шкафом, запахами ремонта и старой бумаги, крашеными железными решётками на окнах.

Всё, как в прошлый раз.

Майор заполнял протокол, задавал вопросы, которые, по-моему, были направлены не на выяснение обстоятельств по делу, а больше на испытание моего терпения.

Для Петухова лучшим вариантом сейчас было бы, используя самые грубые инструменты и дурацкие обидные намёки, вывести свидетеля из себя, заставить нервничать, злиться. Верхом удачи было бы, если б я начал психовать, скандалить, бросаться с кулаками на следователя.

Вот тогда-то "лицо, находящееся при исполнении" с чувством глубокого удовлетворения и совершенно законно могло отправить меня на экскурсию по прежним "памятным местам".

При таком повороте дела у Петухова опять появятся мощные рычаги давления на буйного свидетеля, которые могут реально ускорить раскрытие убийства. Пусть подозреваемый "умник" только даст повод.

На явный подлог и неподготовленный заранее спектакль, майор, умудрённый предыдущим опытом общения со мной, видимо, не пойдёт.

Будет действовать аккуратнее и тоньше, чем в прошлый раз.

Так мне кажется.

Но, действовать "тоньше", Петухов, видимо, не умел. Он постарался взять меня на измор, задавая по двадцать пять раз одни и те же вопросы, сохраняя при этом невозмутимое выражение лица, но садистски улыбаясь одними глазами.

Что ж, как умеем, так и работаем…

Мне ясно чего ждёт "должностное лицо".

Может, преступнику такая "игра на нервах" надоест и он "проколется" на каком-нибудь пустячке или сорвётся. А майору только того и надо. Его задача — вывести меня из равновесия.

Но я отвечал терпеливо, коротко и спокойно. Не оправдывал надежд оппонента.