Тысяча Сынов - Грэм Макнилл

Вытянутая форма и гладкие очертания выдавали в нем межзвездного охотника, убийцу кораблей.

Вслед за первым кораблем из сияющего разрыва реальности стали выходить другие суда — золотистые, серебряные и такой же мрачной раскраски, как флагман.

Лемюэль уже видел этот корабль в небе над Сорокопутом, в скоплении Приют Ковчега.

— Это же!.. — воскликнул он.

— К несчастью, да, — подтвердил Махавасту. — Я тоже об этом подумал.

— Вам знаком этот корабль? — спросила Камилла.

— Это «Храфнкель», — пояснил Махавасту. — Флагманский корабль Лемана Русса.

Глава 27

ГРОМ С ФЕНРИСА

ОГРОМНЫЕ ПОТЕРИ

«КАНИС ВЕРТЕКС»

Первые бомбы флотилии Космических Волков обрушились на Просперо перед рассветом. Станции орбитальной обороны были застигнуты врасплох. Дежурные авгуры молчали до последнего момента, и вдруг появилась колоссальная флотилия и по объектам планетарной защиты ударили залпы торпед. Большая часть станций подверглась уничтожению еще до того, как было заряжено хоть одно орудие или активированы лазерные пушки. Те, кому посчастливилось пережить первый залп, погибли через несколько мгновений.

Гигантская армада, больше не опасаясь наземной артиллерии, спустилась до высокой орбиты и заняла геостационарную позицию над Просперо. На поверхность нацелились тысячи орудий: энергетические установки, ускорители массы и бомбардировочные пушки. Корабли передвигались плавно и неторопливо, словно круизные лайнеры на прогулке среди звезд. Атаку открыл «Храфнкель», вонзив когти ледяного света в планету.

Спустя несколько мгновений его поддержала вся остальная флотилия.

Несмотря на то что Магнус держал Легион в неведении относительно приближавшегося возмездия Императора, члены братства Рапторов установили и поддерживали над Тизкой кайн-щит. Никто не мог незаметно убрать эту защиту, даже Магнус Красный.

Первым признаком неминуемой атаки стал ветер, подувший, казалось, прямо с неба, придавивший город, как придавливает духота перед штормом. Ветер принес запах металла и горящего масла. С вершин пирамид рассыпались искры статических зарядов, между серебряными башнями стали проскакивать огни, словно город превратился в лабораторию безумных магосов.

Предрассветную мглу разогнал яркий свет над низко нависшими облаками. А потом раздался оглушительный треск, как будто прогремел гром, но молний еще не было. Остатки тишины взорвал грохот сверхзвуковых ракет, и те жители Тизки, кто еще спал, быстро вскочили с кроватей под грохот разрывных снарядов.

Первый энергетический заряд, словно указующий перст, уперся в землю к северо-востоку от Тизки. Он угодил почти в центр бухты, где располагался порт, и поднял к небу пятикилометровый столб перегретого пара, образовавшегося из морской воды. Через мгновение последовало еще несколько взрывов, сопровождавшихся ослепительными вспышками и новыми солеными гейзерами.

На побережье налетели валы обжигающего тумана, съедающего плоть портовых рабочих до самых костей. В атмосфере зажглись огненные штрихи инверсионных следов, море взволновалось от взрывов и обрушилось на берег пенными бурунами.

В грибовидных взрывах исчезали целые отроги гор, магматические бомбы стирали с лица планеты древние вершины и засыпали ущелья обломками скал. Земля дрожала от рукотворного грома, неустанно долбившего поверхность, как будто кто-то огромным молотом забивал сваи. Все больше и больше боевых кораблей присоединяли к атаке на планету мощь своих орудийных башен, сравнимых по величине с громадными зданиями. Сплошная бомбардировка целого сектора давала основания полагать, что на город упало достаточно снарядов, чтобы сровнять его с землей.

Но Тизка держалась. Кайн-щиты Рапторов были лучшей защитой, на какую мог рассчитывать город. Тверже, чем самый крепкий адамантий, и прочнее, чем многослойные пустотные щиты, невидимый зонтик поглощал всю энергию ударов, хотя воинам, его поддерживающим, приходилось платить за это страшную цену.

В Тизке уже давно никто не спал, и жители высыпали на улицы своего любимого города, в растерянности и недоумении глядя в небо. Но в пределах видимости никаких разрушений не наблюдалось, и потому страха почти не было. Удивленно приоткрыв рты, люди смотрели на ослепительные следы энергетических залпов в небе над городом и черные клубы дыма с языками огня от артиллерийских снарядов, падавших на кайн-щит. Поднятые по тревоге отряды Гвардии Шпилей пытались убедить жителей разойтись по домам, но мало кто согласился пропустить столь увлекательное представление.

Магнус Красный тоже смотрел, как над городом бушует огненный шторм, и из его единственного глаза скатилась слеза. Взрывающиеся в воздухе зажигательные снаряды уже выжгли все облака, и небо приобрело кроваво-красный оттенок. Земля вокруг Тизки умирала. Снаряды превращали леса в пепел, а возникшие пожары бесследно уничтожали луга, и цветущие районы за несколько минут становились бесплодными пустынями.

Пустоши Просперо теперь оправдывали свое название.

— Теперь я понимаю, что ты чувствовал, отец, — прошептал Магнус, ощущая, как в его руках накапливается и рвется наружу энергия эфира.

Призывая известные только ему тайные уровни Исчислений, Магнус старался сохранять спокойствие. Это его судьба, и он принял ее. Магнус не мог отказаться от своего благородного намерения сполна расплатиться за совершенные ошибки.

Несмотря на то что ему этого очень хотелось.

Он смотрел, как снаряды с грохотом рвутся над щитом Рапторов.

— Я здесь, — прошептал Магнус, глядя в небо. — Да свершится твоя воля.

Зал, расположенный под самой вершиной пирамиды Корвидов, был окутан просачивающимися сквозь камни ароматными клубами дыма, сладковатыми, пахнущими кипреем и кедром. Покровы наклонных стен постоянно колыхались от горячего ветра снаружи, а непрестанный грохот взрывов мешал Ариману сосредоточиться на высших уровнях Исчислений.

Он сидел перед символом Корвидов — широкой овальной глыбой хрусталя, в центре которой, словно расширенный зрачок, находился кристалл черной шпинели.[86] Этот камень был вырублен в Отражающих пещерах первым магистром храма Корвидов и с тех пор использовался членами братства как фокус для предсказаний. Хрусталь покоился над поверхностью зеркального бассейна с темной и спокойной, несмотря на сотрясающуюся землю, водой.

Ариман мигнул от неожиданности, заметив в глубине хрусталя призрачный блеск молодого месяца. Непредсказуемый в своих откровениях хрустальный символ молчал уже несколько недель, и даже самые одаренные Корвиды были не в состоянии уловить хотя бы намек на будущие события. Анкху Анен и Ариман не раз пытались заглянуть за пределы Просперо, но их видения оставались пустыми, и световые тела не могли проникнуть в Великий Океан, словно что-то заслоняло Просперо от остального мира.