Богатые мужчины, одинокие женщины - Петти Мессмен

С Марни ей было гораздо легче, та, по крайней мере, была с этой планеты.

После триумфального баскетбольного матча они небольшой компанией отправились в один из новых подземных клубов в центре города, все еще находясь под впечатлением блистательного финала игры, когда всего за две минуты до свистка «Звезды Лос-Анджелеса» повели в счете и буквально вырвали победу.

В клубе было накурено, и свободных мест не было. При звуках музыки, доносившихся из клуба, Пейдж не могла устоять на месте. Она крепко держалась за руку Ники, когда их компанию пропустили вовнутрь перед очередью, длиной в милю. Танцы всегда заряжали ее энергией Она не могла дождаться, когда выйдет на танцплощадку и растворится в ритме музыки. Ее тошнота в конце концов исчезла, подавленная хлебом, а затем попкорном, и она даже ощущала легкость и воодушевление. Шокирующая музыка была скорее новой волной, чем диско, и Пейдж волновалась, что для Ники она слишком громкая и раздражающая, а он окажется слишком старым для нее.

Но он поразил ее тем, что схватил за руку и вытянул на танцевальную площадку, двигаясь так, что ему можно было дать не более двадцати лет.

Все с восхищением смотрели на знаменитостей, у которых возникла блажь взять штурмом этот клуб.

Море хипповатой молодежи расступилось, освобождая им место на танцплощадке.

Ники, должно быть, знал с полдюжины местных девочек, или, по крайней мере, они его знали. Они возникали, устойчивым потоком подходя к нему с приветственным поцелуем.

Это раздражало, но было вполне переносимым. Цветущие бутончики выглядели как женщины лишь до той поры, пока не открывали рты и не обнаруживали свою подростковую безвредность.

Танцы и выпивка продолжались до двух часов утра, когда вся компания уселась в лимузин Ники, разъезжаясь по домам.

После того как шофер выгрузил последнего и вернулся к дому Ники, Пейдж начала вылезать из машины вперед Ники, но он задержал ее. Было что-то совсем нешуточное в том, как он смотрел на нее, держа за руку.

– Что? – спросила она с легкомысленным смешком.

– Ты восхитительна. Ты меня поразила.

Она наклонилась к нему и поцеловала долгим нежным поцелуем в губы.

– Честно. Ты была великолепна сегодня.

Она не знала, что он имеет в виду на самом деле, но все равно поблагодарила его.

– С моими друзьями, моим ребенком… – затих он.

Пейдж улыбалась, пытаясь выглядеть понимающей, надеясь вдохновить его на продолжение. Водитель стоял в нескольких футах от машины, куря сигарету и глядя в кусты.

– Он грубый тип, мой ребенок.

Этот «ребенок» был примерно на год старше Пейдж, и странно было слышать, что Ники его так называет.

– С ним все в порядке, – ответила она, думая, что это не самое простое дело – расти сыном Ники Лумчиса.

Казалось, неудачи были синдромом, преследовавшим детей богатых родителей. Тип, Ричард Беннеттон. От них слишком многого ждали.

Возможно, дочерям проще, если, конечно, мать не супер-звезда.

Пейдж спрашивала себя, как бы все сложилось, если бы она росла в тени прожектора? Некоторые дети были достаточно сильны, чтобы самим попасть в луч прожектора. Другим просто не мешал этот свет. Большинство же детей величие родителей подавляло.

Наверху, в его спальне, она ожидала, вытянувшись на кровати и потягивая шампанское, одетая в маленький нефритово-зеленый лифчик и трусики из атласа, которые специально купила, чтобы подчеркнуть цвет своих глаз, и пару бронзовых туфель на высоких каблуках. Она была занята тем, что пела под звуки старого музыкального альбома Фрэнка Синатры, который сама поставила на проигрыватель, упиваясь богатым звучанием его голоса и пытаясь подражать его уникальной интонации.

– Закрой глаза, восхитительная, – приказал Ники из-за двери.

– Что? – Она повернулась в его сторону.

– Я сказал, закрой глаза.

– Зачем? – Не дожидаясь ответа, она все же подчинилась.

– Ты всегда играешь в игры. Это моя игра. Теперь закрой свой восхитительный ротик…

Все это было таинственно и немного жутко. Она лежала в темноте, ожидая, не догадываясь, что происходит.

Пейдж все время казалось, будто она чувствует, что он приближается к кровати, но потом ничего не происходило. Пауза между песнями на пластинке как бы подчеркнула тишину. Она хихикнула нервным смешком, пытаясь представить себе, что он приготовил для нее.

В конце концов, она почувствовала, как одна сторона кровати начала проседать под его весом, и поняла что он уже рядом, но продолжала ждать, что он прикоснется к ней или что-нибудь скажет. Что это за шарада? Зачем вся эта таинственность? Она не могла избавиться от чувства тревоги, опасаясь, не собирается ли он сделать что-нибудь дурное или затеять какое-либо извращение.

Затем она ощутила, как что-то легкое и щекотное двигается вдоль бедер, поверх трусиков, живота, вокруг грудей, проползает по шее и, перебравшись через губы, останавливается под носом.

Это что-то было шелковистым и ароматным.

Роза!

Она улыбнулась, узнавая, и тотчас же цветок исчез, как будто она угадала, и Ники продолжил игру.

Теперь было что-то округлое, прохладное и потяжелее.

Оно поднималось тем же путем, только он покачивал его туда-сюда.

Это было что-то типа мячика, только не совсем круглое. Крепкое и прохладное. Когда оно достигло рта, она инстинктивно лизнула, но ничего не почувствовала. Запах тоже не о чем не говорил.

– Укуси, – предложил Ники, снова поднося это ко рту.

– Что это?

– Просто укуси это; впейся зубами.

Она нервно засмеялась.

– А что, если мне не понравится?

– Тогда выплюнешь.

Она осторожно надкусила. Кожица была упругой. И когда она действительно впилась зубами, сок потек по ее лицу.

До нее не сразу дошло, что это был обыкновенный помидор. Замедленная реакция на вкус заинтриговала ее, и она обнаружила, что жаждет следующего развлечения, следующей сенсорной иллюзии.

На этот раз что-то явно несъедобное, мягкое и пушистое.

Когда он покачал этим над ее руками, дразняще размахивая вдоль живота и бедер, это было похоже на кашемировую шерсть, или на детское одеяльце, или на байковую пеленку. Но зачем бы ему детское одеяльце или пеленка?

Она снова почувствовала прилив тошноты, когда забеспокоилась об истинном значении его игры. Что, если он каким-то образом заподозрил, что она беременна? Но это просто нелепо. Она просто заводит сама себя. Ей надо пойти и купить домашний тест на беременность, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Она знала, что в тот момент, когда тест даст отрицательный результат, ее тошнота испарится, а задержавшаяся менструация тут же начнется. Она уже не первый раз нервничает по поводу задержавшихся месячных.