Хозяйка большого дома - Карина Демина

На то, чтобы вскрыть остальные ячейки ушла неделя.

Шкатулка.

Ийлэ помнит ее прекрасно, она видела, как отец собирал мозаику из полудрагоценных камней, выкладывая попугая. Он работал медленно, тщательно подбирая каждый элемент. И порой Ийлэ раздражала эта его медлительность.

Почему он просто не сложит картинку?

Но с другой стороны ей нравилось наблюдать за тем, как постепенно появляется рисунок.

Ветка дерева… и пара листьев… фигура птицы… яркий ее хохолок, крючковатый клюв, крылья из полированных рубинов всех оттенков алого.

Шкатулка была для мамы.

А вторая, меньшая, которую отец сделал Ийлэ — ей ведь надо было куда-то прятать свои драгоценности, не сохранилась.

Дайна утащила? Псы? Или кто-то иной, из тех, кто притворялся другом… быть может, сама эта шкатулка исчезла еще до войны, чего гадать?

Нить жемчуга, темно-розовые жемчужины подобраны идеально, и эта нить стоит дорого, но Райдо сказал, что она принадлежит Ийлэ.

Зачем ей жемчуга?

Но Ийлэ надела ожерелье… и витую цепочку с кулоном-капелькой.

Кольца.

Браслеты, от которых руки стали тяжелыми, неподъемными почти.

— Твой отец и вправду был мастером своего дела, — Райдо сидел на полу, у него это, похоже, в привычку вошло, и перебирал сокровища. — Я ничего подобного не видел.

Он поднял тяжелый браслет со вставками из слоновой кости.

Охотничий.

Ийлэ и его помнит, как сидела в кресле, разглядывала пластину за пластиной.

Королевская охота.

И сокола.

Тонконогие борзые, которые и, застывшие в рисунке, выглядят подвижными.

Лошади.

Дамы в роскошных нарядах… Ийлэ придумывала им имена и сочиняла свою историю, каждый раз новую. Но в тех ее историях было мало правды.

— Ты можешь продать это, — Ийлэ приняла браслет и, скользнув взглядом по надменным лицам прекрасных охотниц, выронила. — Он дорого стоит…

— О да, матушка моя как-то сказала, что смерть мастера — лучшая реклама.

— Тогда они стоят очень дорого…

— У меня нет привычки продавать чужое имущество, — Райдо поднял упавший браслет и, поставив на бок, толкнул. Браслет покатился.

— Это твое имущество.

— Вот бестолковая… и упрямая к тому же… лучше скажи, здесь все?

— Нет.

Ийлэ дотянулась до стола и с непонятным ей самой раздражением смахнула с него кольца.

— Что ты творишь?

— Здесь всякая ерунда… нет ничего по-настоящему ценного… я же говорила, что у мамы был изумрудный гарнитур? И еще рубиновый, но его она не любила, говорила, получился очень агрессивным, вызывающим… аместисты. Сапфиры. Алмазы… отцу нравилось работать с камнями… помню, он сделал часы… он обычно с часами работать не очень любил, а здесь… у них циферблат располагался сбоку… точнее не с боку, а на боковой грани. И двигается именно циферблат, стрелка же литая. Часы стоят на трех ножках, а сверху пчела сидит. Тело золотое, но инкрустированное желтыми алмазами… крылья — бриллианты прозрачные, а глаза — сапфировые кабошоны. Пчела сидит на сотах из желтых и белых камней. А на голове у нее корона.

— Красиво, должно быть.

— Очень, — Ийлэ сложила ладонь горкой. — Часы крохотные, их рукой накрыть можно… еще была брошь-лилия из платины… и хризантема… он любил цветы делать. И животных тоже… изумрудный морской конек… или жук еще с алмазной монограммой на надкрыльях… для кого — не знаю… отец делал, думал отправить, но не отправил.

— Ты бы узнала, если бы увидела что-то… — Райдо усмехнулся и сам себе ответил. — Полагаю, узнала бы. Значит, нашли мы не самое ценное, верно?

— Да.

— Ийлэ, вспомни, в тот день, когда случился пожар…

…пожар?

О да, он нарочно обходит скользкую тему. Пожар — лишь малость…

— …секретер еще был? Внешняя панель?

— Да.

— Ты уверена?

— Да. Там все было как при папе. Почти, как при…

— Значит, ее сожгли позже… или она сама сгорела… — Райдо, встав на четвереньки, принялся собирать кольца. — Скорее всего, сама… и да, он не собирался устраивать настоящий пожар, наверное, надеялся, что ты позовешь на помощь, и у него будет повод вскрыть дверь… или вовсе ключ имелся… не понимаю пока… почему он не забрал эти вещи? Не мог? Не хотел привлекать внимания?

Райдо кольца складывал на стол.

Аметист. И хризолит.

Широкое с топазами.

И несколько мелких, которые Райдо поднимает с немалым трудом, его пальцы слишком неуклюжи.

— Или рассчитывал взять кое-что посерьезней… а секретер спалил для отвода глаз… без внешней панели вскрыть сложно, а раз не вскрыт, то и не понятно, что именно там есть. Или, верней, чего именно там нет… Бран знал, но тем был опасен. Сходится?

— Ты у меня спрашиваешь?

Ийлэ снимала браслеты.

На что она надеялась, примеряя их? На то, что вместе с драгоценностями вернется прошлое? Или хотя бы то забытое ощущение чуда, которое возникало, когда Ийлэ добиралась до маминой шкатулки.

— А у кого еще? — Райдо нырнул за очередным кольцом под стол. А когда выбирался, то стукнулся о край затылком. — Пр-роклятье! Почему тут мебель такая низкая!

— Потому что она не для того, чтобы под ней ползать.

— Больно, — пожаловался он, потирая затылок. — Могла бы меня пожалеть…

— А ты хочешь?

— Чтобы ты пожалела? — руку он убрал. — Нет.

И кольца высыпал на стол, а сам стол подвинул к Ийлэ, так ей удобней разбирать.

Выстраивать цепочки от малого к большому… что она знает?

— То, чем занимался твой отец, тайной не было, — Райдо подвинул к краю самое маленькое из колец, простое, серебряное с ушком, в которое протягивали ленту. А лентой кольцо крепили к браслету, вот только тот потерялся. — Я не знаю, чем он думал, почему не убрался сразу…

К этому кольцу прижалось второе, тоже крошечное, золотая травинка с крохотным бутоном… для Нани уже маловато.

Или нет?

Если попробовать… у Нани нет украшений, впрочем, Райдо отдал ей все погремушки, которые нашлись в сейфе, пусть бы Талбот и предлагал их выкупить.

Безумные деньги сулил.

Но наверняка взял бы втрое больше… или не продал бы? Погремушки красивые, с серебряными бубенцами, с цепочками и инкрустацией из теплого янтаря.

Камни Нани облизывает.

А бубенцы норовит оторвать, но те держатся прочно.

— В конце концов, его слила Дайна через своего любовника, — Райдо продолжал подвигать к Ийлэ кольца, одно за другим. — При том она поломала чью-то игру… смотри, твой отец все равно ведь собрался уехать. И если так, то логично предположить, что вещи он собрал. Верно?