Раздать сценарий - Александр Никоноров

— А как? Прям все процессы автоматические, и человек не играет никакой роли?

— Не совсем так. Контроль-то происходит, но эпоха автоматизации прошла и стала неактуальной с появлением разных типов поездов и их назначений. Это келегальцы без ума от задачек, решаемых без участия человека. Им лишь бы заставить что-то один раз работать, а потом любоваться и хвастаться достижением. Во времена, когда многих станций не было и в помине, проводились тестовые маршруты. Сила Кулака, как нетрудно заметить, била одинаково и в грузовой, и в пассажирский поезд. Сам понимаешь, что где-то это было слишком сильно для пассажирского, или же маловато для тяжелых мощных моделей. В одном случае поезд проезжал станцию… Будьте добры два сильмо и ореховых кексов к ним… — Трэго ловко поймал проходившего мимо проводника и плавно продолжил: — В другом же состав не набирал достаточного хода. Все незамысловато и просто.

— Погоди, ты так и не рассказал, что пришло на смену бесконтрольному управлению.

— Точно. Сейчас машинистам выдают навигационные планшеты.

— Планшеты?! — услышав слово, никаким боком не сочетающееся с фэнтези, я невольно оторопел.

— Планшеты, — невозмутимо ответствовал маг, — из ронта, с покрытием… С покрытием… Короче, с металлическим напылением. Не илосар кримтов, но что-то около того. На планшетах отображаются текущая пара путеводов, а также несколько грядущих, что дает возможность заведомо прописать коэффициент силы. Удобно, можно действовать в зависимости от ситуации, вписываться в график, совершать экстренные торможения.

— Интересно, как?

— Видишь соседние пути? По ним едет поезд обратного направления. Соответственно, путеводы работают на обе стороны. Настраиваешь пару спереди на реверсионный ход, и голова состава получает встречный удар, гасящий инерцию. Прописывается коэффициент со знаком «минус» и все.

— Одуреть! Страшно представить энергию, толкающую такую махину. А если не задать коэффициент, то что?

— Да ничего, будет стандартный «удар». Не на постоянной же основе корректировать — так без рук в первую же смену останешься!

— Ну а красным они почему мерцают? Кримт сказал, что они вообще белые. Старый дурень.

— Не спеши с оскорблениями. Они действительно белые, а красным горят, чтобы предупредить жителей и тех, кто оказывается рядом с путями, о приближающемся поезде. И ночью полезно, и ориентир хороший. Все, ты меня утомил. Вон, кажется, и наши сильмо несут. Опускай столик.

Если вы когда-нибудь бывали в кофейнях или, например, в забегаловках, и покупали там кофе с собой, то можете представить стаканы, которые нам вручил проводник. От них приятно пахнет шалфеем, душицей и легкими нотами ванили. Небольшие кексики лежат в глубокой миске будто только что вылупившиеся птенцы, тесно прижимающиеся друг к другу в попытке согреться.

— А чего он так странно на тебя смотрит, как будто ты успел ему насолить? — полюбопытствовал Трэго.

— Нравлюсь я ему.

— Ага, я вижу. Нравишься как гойлур троллю. Опять понаворотил дел, пока я спал?

Я с возмущением повернулся к магу и постарался сыграть максимально честно:

— Да иди ты на фиг! Будет он тут инкриминировать мне свои домыслы. Я ничего не делал, так же как и ты. Все.

Вкус сильмо идентичен запаху, он приятно согревает изнутри, словно положенные в постель камни, только-только вытащенные из печи. А это признак одного:

— Алкогольное что ли?

— Не алкогольное, а алкогольный. Нет, не алкогольный. Скорее, энергетический. Вещица бодрящая, в холодную погоду вообще незаменима. Но чертовски вредная!

— Ну спасибо, друг любезный, — я со всем ехидством отвесил поклон, насколько он вообще возможен в сидячем положении и с находящимся у самой груди столиком. — У меня как раз специально для подобного припасена язва. И гастрит. И когда что-то нехорошее приходит к ним в гости, они не замедляют со встречей и наносят визит. Счет за гастроэнтеролога куда присылать?

— Хватит занудствовать!

— Мне, между прочим, месяц по-хорошему на диете посидеть и пропить курс таблеток. Он и сейчас-то не в очень хорошей форме, а ты меня еще и чем-то вредным решил угостить.

— Нельзя было сначала заняться лечением, а затем с новыми силами сажать желудок?

— А зачем? Болеть он будет в любом случае, а вот удовольствия такого не получу. Если от неизбежного не уйти, так хоть надо получить максимум от того, что тебе предоставлено, — философски заключил я и присосался к сильмо.

Хитрющим образом у них была решена проблема выплескивания — на этих стаканах имелась заслонка, которая при поднесении ко рту меняла угол, опускалась вниз, как…

Наконец, троица вернулась на свои места, что-то жарко обсуждая.

— Я тебе говорю, Кенор, ситуация накаляется! — размахивал руками гладко выбритый мужчина, весь в красных пятнах. Нервы. — Еще совсем недавно никто и предположить не мог такого! Пожар! И где? В Бирдоссе! В лучших конюшнях Ферленга! Немыслимо! Позор! — он всплеснул руками, будто разбрызгивая воду.

— Успокойся, Риган, — попытался усмирить его тот, кого прозвали Кенором. — Что ты хочешь от людей, разнеженных вечным спокойствием? Они стали мягкими как брошенный в воду хлеб, — он почесал кончик носа, который шелушился и причинял недовольство хозяину. — Сам же говоришь, что немыслимо. Не одни бирдоссцы потеряли бдительность. Половина Ольгенферка стала беспечной и легкомысленной. Как у Эл Сидолы за спиной. Но рано самостоятельно взваливать на чашу справедливости свои выводы.

— О чем они думают? Что вообще на уме у Соринима? — вопрошал Риган.

— Магия, ясное дело! — гаркнул третий, с длинными сальными волосами и маленькими злыми глазками, глядящими сквозь линзы очков. — Помешался на ней. Как не наигравшийся в свое время ребенок.

— Доркисс задери, там же солома куда ни плюнь! — бесновался Кенор. — Сено, стога, сараи… Какие потери! Сколько скакунов погибло? Каков ущерб? А если завтра война? Солдаты выйдут верхом на метлах?! Или на женах тех, кто повинен в подорванном снабжении?

— А что если это и было сигналом, коллега? — прищурился Кенор, шурша пальцем по носу. Частички кожи, падающие ему на брюки, были хорошо видны на фоне застегнутого черного пиджака. — Что если сами гестинги устроили набег?

— Это не их методы, Кенор! Будь там они, в газетах писали бы о разбросанных конечностях, развороченных трупах, кишках и море крови! — протестовал Риган.

— А ты был там? Что тебе действительно, — Кенор сделал акцент на последнем слове, — известно об инциденте?

Он помолчал и добавил:

— Знакомое дело, белы. Пыль в глаза! Станут ли они печатать правду? Кому нужна паника? Кому нужны нервы? Да этот инцидент уже трижды переврался!