Миры Альфреда Бестера. Том 2 - Альфред Бестер

— Что это за кинжал?

— Древнеиндусский.

— Древнеиндусский?!

— Ну да. В который раз ты оказал нам бесценную услугу. Ты указал нам, кто изменник. Именно этот предатель выронил кинжал, когда уничтожал твой дом.

— Раджа? О нет!

— Раджа. Он единственный индус в нашей Команде.

— Это вздор. Кинжал мог выронить кто угодно. Какой-нибудь мелкий грабитель.

— Мелкие грабители не таскают с собой кинжалы, которым место в музее. Это Раджа обронил его.

— Этот кинжал мог быть украден в музее. Если он глянулся какому-нибудь преступнику, который знает толк в холодном оружии, тот не стал бы продавать его ни за какие деньги.

— А ты возьми его в руку. Что — не помещается в ладони? То-то! Эта рукоять словно на руку младенца рассчитана. А теперь вспомни, какая узкая кость у индусской аристократии. У Раджи ладошка, словно у европейского ребенка. Так что он и есть наш предатель.

— Красавец принц, утонченная натура! Но почему? Почему?

— Я с большим удовольствием задам этот вопрос, глядя ему прямо в глаза… если доживу до этого упоительного момента. Ну а теперь — не пора ли нам начать охоту за Раджой?

— Ты прав. Натома, приведи сюда Длинное Копье. Хочу, чтоб мы оба нанесли на тело боевую раскраску, прежде чем выйти на тропу войны. Пусть при виде нас враги скукожатся от страха.

— Опомнись! Не собираешься ли ты искать Угадая, бродя по подземным пещерам площадью в сотни квадратных миль?!

— А ты что предлагаешь?

— Аппарат, который использую я. Воздухолет.

— Воздухолеты без электроники не летают. Так что эта машина меня мгновенно заложит.

— Она не в состоянии связаться с Экстро — из-под четверти мили твердой породы.

— Тогда она сообщит обо мне Угадаю.

— Каким образом? Для него Экстро такой же передатчик, каким он является для Экстро. Взаимные ретрансляторы. Раздельно они беспомощны.

— Что ж, Гили, опять ты попал в яблочко. Значит, воздухолет, с запасом провизии. При мне были наличные, когда ты меня уволок на шхуну?

— Немного. Тысяч двадцать. Мы так и не знаем, куда ты припрятал грязные барыши Капо.

— Я знаю, — сказала Натома.

— И сколько там, Натома?

— Достаточно, чтобы заплатить выкуп за Секвойю.

— Вот как. Похоже, нам с тобой предстоит горячая дискуссия… Так или иначе, двадцать тысяч пока хватит. Волоки сюда Длинное Копье, Натома. Отправляемся немедленно в путь. Ты — в Джи-Эм, я — в Тщикаго. Встретимся где-нибудь на полпути. И, Бога ради, не начинай пальбы. Запомни, хороший индеец — это живой индеец.

Гилель усмехнулся.

— Ну, теперь я слышу интонации прежнего Гиня. Он мне нравится куда больше, чем Капо Рип.

— А по мне этот парень так себе, размазня. Ладно, в — Экстро. На связь.

— На связи.

— Где Гилель?

— Где ты сам?

— Будто не знаешь! По дороге в Джи-Эм аппарат с криокапсулами постоянно переговаривался с тобой.

— Но потом умолк. Почему?

— Находимся глубоко под землей. Больше тысячи футов. Сюда твои сигналы не доходят. Так где все-таки Гилель?

— В Джи-Эм.

— Точнее.

— Не известно.

— Сеть обязана отыскать его. Он опасен.

— Это невозможно до тех пор, пока у меня нет связи с ретранслятором.

— Попробуй работать на наносекундах. Отдай нужные приказы немедленно, пока я доступен.

— Сделано. Он будет уничтожен так же, как и Курзон.

— Нет, нет, нет! Я не хочу, чтобы Курзона убили. Только нейтрализуйте. То же относится и к Гилелю. И не смейте впредь допускать самодеятельности — ни на йоту не отступать от моих команд!

— Испугал. Я неуязвимый. Что ты можешь мне сделать?

— И самоуверенный. Будет у меня время, я найду уязвимое место в твоей броне. Предупреди сеть, что ты у меня за все ответишь в случае чего.

— Они предупреждены. Они слушают этот наш разговор. И ты сам это знаешь.

— А твой новый помощник?

— Я уже сказал тебе. Он меня не способен слышать. Только я слышу его.

— Через меня?

— Ты ретранслятор.

— Кто он?

— До сих пор не знаю.

— Хорошо. Конец связи.

— Погоди. Вопрос: что такое «адабаг»?

— Хм.

— Что такое «гаебаг»?

— Хм.

— А что такое «сефкад»?

— Слушай, откуда ты это выкопал?

— От вас, профессор Угадай.

— То есть?

— Эти слова постоянно пробегают в вашем сознании. Так что же такое «адабаг», «гаебаг» и «сефкад»? Это может быть очень важно для нас. Нужно срочно узнать.

— Пусть сеть и ответит.

— Вы же сами слышали, сеть ответила: ни на одном языке таких слов нет.

— Ладно. Конец связи.

— Стоп. Всякий раз, когда вы уходите со связи, все мы становимся глухими и немыми. С этим пора кончать.

— Пока я не закончу свою работу, я не могу уделять вам много времени. Иначе голова лопнет. Конец связи.

Мы с Длинным Копьем выглядели потрясающе. Яркая боевая раскраска делала нас незаметными среди тщикагской экзотической публики. Воздухолет мы покупать не стали — Длинное Копье просто украл двухместный тихоходный аппарат. Первым делом мы разломали панель управления и разорвали все провода. Оставили только двигатель. Теперь наша птичка не станет чирикать. Под руинами Театра Лирической Оперы мы нашли заброшенный вход в соляные копи.

Шахта была завалена всяким хламом — ее в течение века использовали как мусорную яму. Пришлось прожигать ее, чтобы добраться до штрека. Внизу тоже мусора хватало. Среди мусора я нашел исправный саксофон. Вцепился в него и проглядел редкий десятицентовик эпохи Никсона, который поднял мой спутник.

Длинное Копье посмеивался, разглядывая подземные ошметки цивилизации. Мне нравился его скептицизм. И вообще он мне нравился. Высокий, гибкий, уверенный в себе — и всегда как сжатая пружина. На испангле парень знал только три слова: да, нет и Капо. Видно, он был неплохим помощником великому Капо Рипу.

Внизу стояла чертовская жара, и на нас не было ничего, кроме набедренных повязок. Машина шла в сторону Джи-Эм, за рулем сидел Длинное Копье. Я, исходя из того, что под землей нам потребуется освещение, запасся дополнительным прожектором. На деле же оказалось, что от стен подземных проспектов исходило слабое зеленоватое свечение, наподобие люминесцентного. Быть может, радиоактивное, черт его знает. Но этого света хватало, чтобы двигаться без страха врезаться во что-нибудь. Возможно, мы при этом получали больше рентгенов, чем нужно. Я волновался не только за индейца. Как бы лишнее облучение не спровоцировало канцелепру!

Было такое впечатление, что мы живыми попали в ад. Широкие туннели, погруженные в ядовитый зеленый полумрак, отводные штреки, которые нам приходилось исследовать все до одного — пока туннели не становились слишком узки для машины. Я исходил из того, что если не проходит наш черепахоподобный воздухолет, то и аппарат с капсулами не мог пройти. Исключение совсем узких туннелей экономило массу времени. Мы поели и поспали один раз. И продолжали поиски. Потом еще раз поели и поспали. После третей трапезы и третьего пробуждения Длинное Копье вопросительно посмотрел на меня. Я покивал головой, и мы продолжили поиски в прежнем молчании.