Перекресток прошлого: Холод войны - Даниил Витальевич Протасов

я попробую достать вам эту форму. Но для этого надо будет подождать пару дней.

Мы были очень воодушевлены словами Геннадия.

– Спасибо вам – сказал Робин, пожимая Геннадию руку – Я даже не знаю, как высказать вам свою признательность.

– Не нужно, ты и так уже отблагодарил меня, прыгнув в то озеро – отмахнулся Геннадий.

– А вы уверены, что ваши друзья согласятся вам ее прислать? – поинтересовалась я.

– Насчет этого не волнуйтесь, большинство из тех, что сейчас сидят в штабах, будучи большими офицерами, я знал еще юными доходягами. Они были моими подчиненными, при дедушке Николае и батюшке Ленине. Многим из них я тогда жизни спас, а поверьте, мы военные люди своих не забываем и в беде не бросаем.

– Хорошо, спасибо вам, еще раз – поблагодарили мы его. А после пошли обедать.

Зинаида как раз тогда приготовила суп из ухи, которую Геннадий самолично выловил из речки. Благодаря чему и из кухни доносился такой ароматный запах, что слюнки текли.

Но к нашему удивлению никто так и не пришел отведать тот чудесный суп, и кроме нас четверых в кухне никого не было. Артемий с Марией были слишком заняты сбором вещей, Александра пошла в больницу, чтобы навестить Валентину, хотя я знала, что на самом деле она пошла, писать заявление об увольнении, а Геннадий просто не захотел, есть, предпочтя тихонько посидеть в кресле в очередной раз, перечитывая старую газету. Ну а дети пошли навестить соседских друзей на прощание, так как практически все наши ближайшие соседи либо покинули свои дома, либо собираются это сделать сегодня. И даже Руслан, который обычно любил засиживаться в кухне, подолгу отведывая бабушкину стряпню, в этот раз решил не оставаться с нами. Он просто молча забрал свою порцию и ушел в неизвестном направлений и вид у него при этом был довольно хмурый. Тоже можно было сказать и про Зинаиду, которая всегда была такой общительной и жизнерадостной, но сегодня выглядела немного опечаленной. И не проронив не слова, она раздала нам по порции и сама села с нами есть.

– А что с ним сегодня такое? – спросила я у нее про Руслана.

– Ничего страшного, просто мы с ним давеча поругались – печально сказала она – Не понимаю почему он ни с того не с сего решил поменять свое мнение, и все бросить? И ладно это, зачем он меня решил с собой утянуть, вот уж что мне не ясно?

– Он предложил вам покинуть город? – спросила я.

– Да, причем крайне настойчиво – рассерженно сказала она.

– А что вы ответили?

– Конечно же, отказалась – категорично сказала она.

– Но почему, ведь для вас так будет только лучше? – сказала я, пытаясь защитить позицию Руслана, втайне чувствуя за собой вину за их ссору – Неужели вы понимаете, что вы просто погибнете, если останетесь здесь?

– Эх, молодежь, это вы все меня никак не поймете. Я прожила достаточно лет, чтобы перестать бояться смерти. Поверьте, я готова умереть хоть сейчас и не капли от этого не расстроюсь. Но я хочу умереть на своей земле, в своем доме и похоронена хочу быть здесь же, и негде кроме как в этом городе, я не найду такой смерти – сказала Зинаида – Но на самом деле я рада, что Руслан решил уехать. Я изначально не хотела, чтобы он оставался, но ничего не говорила ему, надеясь на то, что он скоро сам это поймет. В конце концов, он еще такой молодой, его еще столько ждет, негоже ему вечно сидеть со своей старой бабкой. Я ему так и сказала: «Мол, хочешь уезжать, езжай себе с богом, но я останусь здесь и точка» на это он и обиделся.

– Думаю, он скоро это поймет – поддержал разговор Робин.

– Конечно, поймет, куда же он денется – согласилась она.

– Все же грустно, что все разъезжаются – сказала я, глядя на полупустой стол.

– Конечно, грустно, но как я уже говорила, тут ничего не поделаешь. Такие уж мы создания, общая беда может нас, как объединить, так и навсегда рассорить. Главное мои дорогие запомните, что я вам скажу. Вас впереди еще ждут многие приключения и испытания, и не спрашивайте, откуда я это знаю, назовем это просто бабушкиной интуицией. Я чувствую, что вам предстоит еще многое пережить, гораздо больше, чем многим из нас и вам очень важно держаться вместе. Судьба благоволила вам, соединив вас узами дружбы и лишь сплотившись вместе, вы сможете преодолеть все, что выпадет на вашу долю, вы услышали меня?

Мы удивленно переглянулись, не зная даже что и сказать на такое внезапное пророчество.

– Так вы услышали меня?! – повторила Зинаида.

– Мы услышали вас, Зинаида Михайловна – из вежливости произнес Робин.

– Не очень поняли, правда, но услышали – честно подтвердила я.

В ответ Зинаида весело рассмеялась:

– Ох, Лера, девочка моя, ты еще такая глупенькая, но такая искренняя. Это мне нравиться в тебе больше всего – сказала она, нежно потрепав меня за щеку.

Доев уху, она резко встала из-за стола:

– А теперь ребятки, я, пожалуй, пойду, посплю, очень уж я утомилась за сегодня. Увидимся вечером.

– Хорошо вам выспаться – сказала я ей.

– Приятных снов, Зинаида Михайловна – пожелал ей Робин.

– Спасибо, ребятки – сказала она, после чего вышла из кухни, оставив нас одних.

– Бедная старушка – с сожалением сказала я.

– Да не такая уж она и бедная – сказал Робин – Немногим в этом поколений удастся дожить до ее лет.

– А стоит ли доживать до таких годов – с сомнением сказал Дима.

– А ты предпочитаешь умереть молодым? – спросила его я.

– Я предпочитаю жить здоровым – парировал он – Впрочем, давайте лучше поговорим о деле.

– Ты прав. Нам очень повезло, что мы сумели уговорить Геннадия нам помочь – сказал Робин – Должен сказать Дима, ты умеешь быть убедительным, тогда когда это нужно.

– Просто, я говорил правду – серьезным тоном ответил он.

– Но ведь Геннадий сказал, что форма придет лишь через пару дней. А разве мы не собирались действовать быстро? – спросила я – Что мы будем делать сейчас?

– Сейчас мы пойдем к монастырю – важным тоном сказал Дима.

– Зачем?

– Ну, посмотрим что там к чему, сколько там охраны, какие есть входы и выходы, подыщем возможности для отступления – объяснил он.

– Стратегическое планирование, вот это я понимаю – весело поддержал Дима.

– По-моему ты просто насмотрелся фильмов про грабителей банков, и теперь возомнил себя двенадцатым