Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга V - Алексей Ракитин

явиться следствием паники и растерянности, но никак не злого умысла, и они не должны были рассматриваться как доказательство совершения убийства. Защита профессора не захотела разработать эту версию, а между тем, её можно и нужно было предложить в качестве альтернативы официальной. В этом случае обвинение Джона Уэбстера в убийстве Джорджа Паркмена полностью снималось, и подсудимый оказывался виноват лишь в сокрытии факта смерти и неуважении к телу умершего. Разумеется, это тоже были крайне неприятные и постыдные для джентльмена обвинения, но они не грозили ему смертной казнью.

Губернатору штата Содружество Массачусетса было направлено из Нью-Йорка несколько петиций с просьбой взять дело профессора Уэбстера под личный контроль и озаботиться защитой законных интересов осуждённого, попранных несправедливым судом. Под одной из таких петиций к середине апреля 1850 года подписалось более 20 тыс. жителей города Нью-Йорк — это огромное число для середины XIX столетия!

Эта заочная полемика была довольно любопытна, но конец ей положили в высшей степени неожиданные события середины лета 1850 года. 2 июля Тюремная комиссия при губернаторе штата Джордже Никсоне Бриггсе занималась рутинным рассмотрением ряда дел приговорённых к смертной казни. Нам следует сейчас помнить, что в те годы в Бостоне казнили довольно много людей, строго говоря, казни проводились ежемесячно — причиной тому служило сильно развитое пиратство в порту Бостона. В тот день Тюремной комиссии предстояло рассмотреть движение по инстанциям дел 17-и приговорённых к повешению преступников. Среди них находилось и дело профессора Уэбстера.

Заседание шло своим чередом, и ничто не предвещало сенсации, но когда члены комиссии приступили к разбору состояния дела Уэбстера, слово попросил преподобный Джордж Патнэм (George Putnam). Это был довольно необычный и широко известный в городе человек. Патнэм родился в августе 1807 года, то есть к описываемому моменту времени ему шёл 43-й год. Семья жила небогато, и когда отец будущего священника скоропостижно скончался в 1809 году, мать с 6-ю детьми пережила пору отчаянной нужды. Со временем, правда, жизненные обстоятельства немного переменились к лучшему, но всё равно на протяжении многих лет Джордж был вынужден жить в условиях крайнего материального стеснения. Мать ставила перед собой цель дать детям хороший жизненный старт, отказывая себе во всём, она сумела накопить некоторую сумму, используя которую Джордж смог поступить в Гарвардский медицинский колледж. В 1828 году он успешно его окончил и начал медицинскую практику. Однако довольно быстро молодой мужчина понял, что приготовление клистиров и кровопускания ему неинтересны. Он поступил в школу богословия и в 1830 году успешно окончил её. В том же году Патнэм занял должность помощника пастора в Роскбари, городе-спутнике Бостона [Роскбари являлся одним из старейших городов Массачусетса, в 1868 году его территория вошла в пределы городской черты Бостона].

В последующие десятилетия Джордж Патнэм занял должность пастора, возглавил приход и стал довольно популярен среди жителей штата Содружество Массачусетса. Священник позиционировал себя как строгого и взыскательного духовного наставника, который не тратит время на пустую говорильню, но требует от окормляемой паствы деятельного служения во славу Господа. Разговаривая однажды с одним из известных бостонских проповедников, Патнэм поинтересовался, как много времени тот готов посвятить беседе с прихожанином, обратившимся к нему с частной просьбой? Услыхав, что проповедник будет разговаривать столько, сколько потребуется, скажем, полчаса или даже сорок минут, Патнэм небрежно заметил, что не стал бы тратить на подобные пустяки больше пяти минут. И пояснил, что продолжительный разговор с мирянами на духовные темы лишён всякого смысла, поскольку обыватель мало что способен понять и быстро устанет от абстрактных рассуждений.

Преподобный Джордж Патнэм получил то, чего так хотели добиться сотрудники полиции, работники прокуратуры и члены жюри присяжных — профессор Уэбстер 23 мая 1850 года признался ему в убийстве своего кредитора Джорджа Паркмена. Утром 2 июня осуждённый передал преподобному собственноручно написанное признание, в котором изложил события, связанные как с самим преступлением, так и тем, что последовало далее.

Согласитесь, эта маленькая история довольно выразительно характеризует преподобного!

В 1850 году он много работал с тюремными узниками, устраивая проповеди в городской тюрьме на Леверетт-стрит. Поскольку профессор Уэбстер после вынесения приговора остался без духовного наставника — преподобный Паркмен, брат убитого, отказался с ним общаться — Патнэм в качестве духовника предложил осуждённому себя. По-видимому, между ними установилась хорошая психологическая связь. Хотя преподобный был значительно моложе профессора Уэбстера, их объединяла учёба в одном учебном заведении, в котором, кроме того, Уэбстер долгое время занимался преподаванием. На протяжении апреля и первой половины мая они неоднократно встречались, и преподобный склонял профессора к тому, чтобы тот признался в убийстве Джорджа Паркмена. Уэбстер упирался, он явно не был готов к тому сеансу саморазоблачения, на котором настаивал энергичный священник.

Мы не знаем, как именно убеждал смертника духовный пастырь, какими доводами оперировал, что обещал взамен, но в конечном итоге Патнэм своего добился. О чём преподобный и сообщил Тюремной комиссии. По его словам ещё 23 мая — спустя менее 2-х месяцев с момента вынесения смертного приговора — профессор Джон Уэбстер сделал устное признание об обстоятельствах убийства Джорджа Паркмена. По прошествии более чем месяца он дополнил свой рассказ собственноручно написанным заявлением, которое передал преподобному Патнэму.

В своём кратком обращении к членам комиссии священник рассказал о проведённой работе с осуждённым и полученном из рук последнего документе, который, возможно, способен будет сыграть важную роль в его дальнейшей судьбе. Патнэм передал этот документ в распоряжение Тюремной комиссии, после чего сенсационная информация о признании приговорённым своей вины моментально облетела весь Бостон. Вечерние газеты рассказали о случившемся во время заседания, и спустя несколько дней пресса предала гласности текст письменного заявления Джона Уэбстера, снабдив эту любопытную публикацию комментариями самых разных лиц, в т. ч. и преподобного Патнэма.

Поворот в сюжете оказался воистину необыкновенным! На протяжении многих месяцев Джон Уэбстер хладнокровно запирался, отрицая любые подозрения в собственной причастности к исчезновению кредитора. Он выступил в суде в собственную защиту и сделал это обдуманно, довольно убедительно и даже не без некоторого актёрского таланта. И вот теперь последовало письменное признание, эдакое саморазоблачение, воистину чудовищное и позорное! Неужели смертник решился рассказать всё?

Одна из многочисленных публикаций, посвящённых признанию Джоном Уэбстером своей вины, появившаяся в номере газеты «Port Tobacco» от 10 июля 1850 года. В статье текст признания убийцы приводился целиком.

Документ, вышедший из-под пера Джона Уэбстера, довольно велик — более 20 тыс. знаков. У нас нет возможности привести его целиком, но рассмотреть его